Лорен Блэйкли - Огромный бриллиант

Я бросаю ключи на стол в гостиной и просматриваю последние сообщения на моем телефоне. Смеюсь, когда моя сестра Харпер отправляет мне фотку из желтой прессы — одна из статей датируется несколькими неделями назад, там я с сексуальной цыпочкой из тренажерного зала. Оказывается, она тренер какой-то знаменитости из реалити-шоу. Я и подписан, как « замечен нью-йоркский плейбой » — собственно, как и в прошлый раз, когда я был замечен с новым шеф-поваром на открытии ресторана в Майами в прошлом месяце.

Что же насчет сегодняшней ночи... я буду примерным мальчиком.

На завтрашний день обещать подобного не буду.

Рубашка на пуговицах. Галстук. Угольно-серые брюки. Темно-каштановые волосы, зеленые глаза, волевой подбородок.

Да-да, именно то, что нужно.

Отличный вид для пятничного утра, и, будь я чуваком из какого-нибудь дрянного фильма, то просто тащился бы от собственной крутизны.

Но, если честно, я не такой. Черт, ну кто так вообще себя ведет?

Вместо этого я поворачиваюсь к своему коту Фидо и узнаю его мнение на этот счет. Его ответ прост: он удирает от меня прочь с высоко поднятым хвостом.

У нас с Фидо полнейшее взаимопонимание: я его кормлю, а он не мешает мне. Он появился на моем балконе год назад, мяукая за раздвижной стеклянной дверью, одетый в ошейник с надписью «Принцесса Поппи». Я выяснил, что он принадлежал маленькой старой леди из нашего дома, которая не так давно отошла в мир иной. Эта маленькая старая леди, вероятно, перепутала его с кошкой. У нее не было родственников, как и инструкций по уходу за котом. Я забрал его, выбросил этот розовый ошейник с блестками и дал ему имя, достойное представителя мужского пола.

Такие отношения — беспроигрышный вариант.

Как и вчера ночью. Фидо никогда не воет и не мяукает, когда я прихожу домой поздней ночью. Уж точно не хотелось бы споткнуться об кого-то, входя в дверь в предрассветные часы. Я работаю сегодня ночью, но завтра вернется Дженни, и мне нужно встретиться с моим другом Ником и отпраздновать одно событие. Его успешное ТВ-шоу было продлено еще на один сезон на Comedy Nation, и мы планируем пропустить пару рюмочек в баре в Грэмерси-Парк. К тому же, там работает сексуальная барменша, с которой я пару раз разговаривал. Ее зовут Лена, и она делает отменный «Харви Волбенгер», поэтому забита у меня в телефоне по названию коктейля.

Устрою ей фейерверк. (Примеч. Коктейль Harvey Wallbanger был создан вовремя празднования победы на очередных соревнованиях серфингистом по имени Харви, который употребляя «Отвертку» добавлял в ее состав ликер Galliano. Весело и шумно отметив свою победу, Харви отправился домой и, выйдя из бара шел, пошатываясь и стукаясь о стены. Именно этот факт и дал название коктейлю — Харви, бьющийся о стены.).

Звучит довольно многообещающе, и под обещанием я подразумеваю, что так и будет.

Я переодеваюсь и еду на метро в Верхний Ист-Сайд — туда, где обитают мои родители. Да, они живут в достатке, но ко всему прочему — это может шокировать — не засранцы. Уверяю. Это не история богатого парня со снобом папашей и холодной, циничной мамочкой. Это рассказ о парне, который любит своих родителей, и родители любят его. Угадайте, что еще? Мои родители даже любят друг друга.

Откуда я знаю?

Потому что я не глухой. Нет, я не слышал что-то , когда был ребенком. Вместо этого я слышал, как моя мама, просыпаясь, каждое утро счастливо напевала какую-нибудь мелодию. Я многому научился от них. Счастливая жена — счастливая жизнь, и один из способов сделать женщину счастливой — в спальне.

Сегодня моя работа состоит в том, чтобы сделать своего отца счастливым, а отец хочет видеть своих отпрысков на этой встрече за завтраком, в том числе мою маленькую сестру Харпер. Она подходит ко мне на Восемьдесят второй улице, ее красные волосы, словно вспышка пламени. Приблизившись, она делает вид, будто собирается схватить меня за ухо.

— Посмотри, что я нашла. Погоди-ка. Что за?.. — она поднимает руку над моей головой и достает тампон.

Ее губы округляются от шока.

— Спенсер Холидей. Ты пользуешься тампонами? Когда начались твои месячные?

Я взрываюсь.

Она хлопает меня по другому уху и достает маленькую таблетку.

— О, посмотри, вот немного «Адвила», если начнутся боли.

— Хорошая попытка, — я улыбаюсь. — Ты показываешь такие представления на всех детских праздниках?

— Нет, — подмигивает Харпер, — но один из подобных трюков мама застолбила у меня полгода назад.

Вместе мы подходим к одному из ресторанов на Третьей авеню, прогуливаясь вдоль одного из прекрасных нью-йоркских кварталов — с просторными верандами, особняками из красного камня и деревьями с пышными кронами, посаженными через каждые десять метров. Похоже на декорации к романтической комедии.

— Как поживает городской плейбой? Слышала, что Кэссиди Уинтерс сказала, будто ты — лучшее, что было у нее за последние годы.

Я морщу лоб.

— Кто это?

Она закатывает глаза.

— Сексуальная тренерша, о вас еще писали в газетах. Я отправляла тебе фото прошлой ночью. Разве ты не прочел заголовок?

Я качаю головой.

— Неа. К тому же, это было давным-давно, — в мире свиданий две недели кажутся вечностью.

— Уверена, она до сих пор поет тебе дифирамбы.

— Кажется, мне стоит немедленно удалить ее номер, — незнание закона не освобождает от ответственности… или от дерьмовой репутации.

— Ну, тебе лучше следует присмотреться к мистеру Офферману, папиному покупателю, — говорит она, когда синеволосая женщина, выгуливающая щпица, оборачивается в нашем направлении.

— Думаешь, стоит с ним пофлиртовать? — невозмутимо спрашиваю я, останавливаюсь посреди квартала и вращаю бедрами, подключая свой знаменитый «взгляд стриптизера». — Потанцуй, — я шлепаю себя по заднице, — потрогай меня.

Харпер краснеет и переводит свой взгляд в сторону леди.

— О, Боже, прекрати.

— Ну же, не заставляй меня быть снобом в стиле Чиппендейла.

Она хватает меня за руку и тянет за собой, в результате чего мы врезаемся во владелицу собаки. Женщина удивленно смотрит на меня и произносит:

— Хорошо двигаешься.

Видите? Цыпочки тащатся от меня.

— В любом случае, я говорю о том, что он очень консервативен. Семейные ценности и все такое. Именно поэтому мы здесь.

— Конечно. Нужно делать вид, что мы счастливая любящая семья. Верно? Это я должен делать? — говорю я и отвешиваю легкий подзатыльник. Потому что она этого заслуживает.

— Эй. Не порти мою прическу.

— Ладно, ладно. Я понял. Ты хочешь, чтобы я притворялся милым мальчиком, а ты ангелочком.

Она скрещивает руки на груди в молитвенном жесте.

— Я и есть ангел.

Мы входим в ресторан, и папа встречает нас в фойе. Харпер извиняется и отправляется в дамскую комнату, а папа хлопает меня по спине.