Ким Холден - С..а - любовь (ЛП)

Миранда

Флешбэк

— Я тебя люблю. — Звучат в темноте его слова. Он целует меня в плечо и шею, запечатлевая на них свои обязательства и выражая глубокую привязанность. Это подтверждение того, что он мой. Весь мой. Добровольное эмоциональное рабство — это как пьянящий наркотик. Мне не нравится идея о взаимной любви, но нравится быть любимой. Для тебя открываются громадные возможности, потому что тех, кто любит, очень легко удержать.

Шеймус лежит за мной. Мы обнажены и занимаемся любовью. Он изощряется. Я терплю, но делаю, что нужно, чтобы довести его до разрядки.

Поцелуи, прикосновения, проникновения. Ему хорошо удается передавать свои чувства действиями.

А я отлично имитирую их.

— Вот так, Шеймус. Вот так, — выдыхаю я, когда он входит в меня. « Мне следовало бы наслаждаться этим» , — думаю я в то время, пока он движется во мне. Шеймус — крупный, сильный мужчина, который всегда бережно обращается со мной. Он крепко обнимает меня, одной рукой мастерски стимулируя спереди, а другой уделяя внимание телу. Его губы нежно исследуют каждый доступный сантиметр кожи.

Это будет продолжаться какое-то время. Мы обменяемся парой фраз. Наверное, сменим позицию. Достигнем оргазма.

Но вот какое дело.

Мне не нравится секс.

Никогда не нравился.

Зачем мне заниматься им, если вибратор помогает достичь той же цели и быстрее. Я слишком эгоистична, чтобы доставлять кому-то удовольствие. Для других женщин это было бы кощунством — особенно, учитывая мужчину, который находится рядом со мной. Шеймус — невероятно страстный, внимательный, романтичный и красивый. Я знаю, что напрасно не ценю его. Я видела, какими возбужденными, полными фантазий, взглядами провожают его женщины.

Но моя страсть — это власть. Секс — всего лишь средство. Вагина — мое оружие, которое может поразить любой член. Ослабить его. Покорить. Это инструмент для завоевания.

Кстати говоря. Я победила ! Хотя моя матка рьяно протестует против этого.

Я беременна!

А на моей левой руке кольцо.

Несмотря на то, что мне хотелось бы пышно отпраздновать свою победу, я выжидаю, позволяя Шеймусу наслаждаться миром, который я создаю для себя.

Да, именно я .

Никаких нас.

У него теперь есть ребенок.

Мне нужен лишь фасад.

Глава 4

Бог любит троицу

Шеймус

Настоящее

Развод.

Разрыв священных уз.

Конец мечты.

Смерть семьи.

Это все обо мне.

Впервые она попросила меня о разводе в конце нашего первого свидания. Это была шутка, после которой последовал первый поцелуй.

Во второй раз это случилось, когда она рожала второго ребенка. Из-за того, что все происходило очень быстро, ей отказались давать обезболивающие. Она сказала, что ненавидит меня, прокляла мой член и заявила, что моя сперма — это творение дьявола. Думаю, ей просто было больно.

В третий раз, когда она попросила меня о разводе, все было серьезно.

Бог любит троицу.

Развод — это все, о чем я думаю. Я живу им. Он управляет моими мыслями, особенно в такой день, как этот. Мы с детьми переезжаем на новую квартиру. Без Миранды.

Из-за развода .

Как такое с виду неопасное слово становится все уродливее и уродливее каждый раз, когда я прокручиваю его в голове? Это ведь просто слово, семь маленьких букв. Буквы должны быть безвредными. Но эти объединили силы и словно нападают на меня, если я думаю о них. Нападают на мое сердце. На моих детей. На мою гордость. Они измазали в грязи мою чистую душу.

Господи, спасибо, что у меня есть дети. Они — моя жизнь. Моя цель. Они — мое все.

— Папочка, поторопись, я хочу писать. — Моя пятилетняя дочь Кира стоит на лестничном пролете, скрестив ноги, и держит за руку своего брата. Она очень похожа на мать: такие же волнистые волосы цвета карамели, миндалевидные глаза цвета моря во время шторма и губы, по форме напоминающие сердце.

— Иду, милая. — Медленно поднимаюсь по лестнице, держа в руках большую коробку.

— Кинь мне ключи, пап. Я отведу Киру в туалет, — приходит на помощь Кай. Снова. Он всегда был невероятно развитым, а уход матери только еще больше заставил его повзрослеть. Одиннадцатилетний мальчик не должен выполнять родительские обязанности. А он выполняет. И никогда не жалуется. Может, он увидел, что наш брак распадается еще до того, как это поняли мы сами? Уж точно до того, как это понял я.

Мы никогда не были идеальной семьей, но я даже не подозревал об измене.

Я был в шоке, когда мне вручили документы на развод.

Я отрицал происходящее в течение всего судебного процесса.

И в глубине души надеялся, что она ждет меня дома. Через несколько недель после того, как она переехала в Сиэтл, чтобы быть с ним.

С ним.

С мужчиной, который не только украл у меня жену, но и у детей мать.

Вы не находите, что это звучит горько?

Да?

Хорошо, потому что так оно и есть.

Я опускаю коробку на четвертую или пятую ступеньку и вытаскиваю из кармана ключ от квартиры номер три, нашего нового дома. Я бросил его слишком сильно: он ударяется о дверь позади Кая и падает возле его ног. Сын поднимает ключ, и я слышу, как он шепчет сестре:

— Пошли, Кира, бегом.

Она хихикает и прыгает на месте, словно разогреваясь перед спринтом. Мне не удается сдержать улыбку, глядя на этих двоих.

Я снова поднимаю коробку и смотрю в окна квартир под нами — номер один и номер два. В обеих опущены шторы. На секунду мне становится интересно, кто там живет. Семьи? Может быть, сверстники, с которыми могут играть мои дети? Неожиданно, я спотыкаюсь. Падение смягчает коробка, которую я несу. Мне стыдно, что ноги не всегда слушаются меня.

Я оборачиваюсь и осматриваю парковку и лестницу. Никаких свидетелей. Я сразу же расслабляюсь. Пульс начинает замедляться и я, наконец, делаю выдох, облегченный выдох, который пытается ухватиться за соломинку, больше известную под названием «достоинство». Наверное, стоило найти квартиру на первом этаже, но упрямство не позволило мне рассматривать этот вариант.

Как только я встаю и поднимаю коробку, выходит Кай.

— Тебе помочь, пап? Или мне пойти и принести другую из машины?

— Бери другую, дружок. И посмотри, сможешь ли ты уговорить Рори выйти из машины, — прошу я Кая, забывая о своем раздражении.

Рори — мой девятилетний сын. Он не рад нашему переезду. Как и тому, что нас оставила мама. В разговоре он не стесняется презрительно называть ее Мирандой.

Кай спускается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Он высокий и атлетически сложенный парень, зеркальное отражение меня в его возрасте. Генетическая копия с темными глазами и угольными волосами, золотисто-коричневой кожей, широкими плечами и длинными, нескладными конечностями.