Анна Кувайкова - Жмурик или Спящий красавец по-корейски (СИ)

Проведя рукой по вздрагивающей, тонкой спине, бывший труп тихо вздохнул, согревая продрогшую от внутреннего холода девушку в собственных объятиях. Да, поддаться желанию было очень заманчиво. Но он отступил, потому как понимал: он-то осознал свои чувства и желания, а Женька?

Противоречивая. Непредсказуемая. Странная. Со своей логикой и системой ценностей. Харон легко бы пошла на сближение лишь в одном случае, когда доверится, откроется полностью и не оставит никаких секретов за душой. И когда сама для себя признает, что да, ей это нужно, ей это необходимо. А пока…

Пока остаётся лишь подогревать интерес, мстить, наслаждаться местью и надеяться, что Женька всё-таки не жираф. И дойдёт до неё быстрее, чем анекдот до этого представителя фауны.

— Иногда, я не понимаю, как человека могли назвать венцом творения природы. Честно, не понимаю, — хмыкнула Женька, не поднимая головы. Она явно витала где-то в своих мыслях, не замечая того, что происходит вокруг. — Сложно найти кого-то более… расчётливого. Эгоистичного. И мстительного. Он был другом семьи, родители знали его и дружили с ним со студенческих пор. Ему доверяли сидеть со мной, он держал меня на руках и дарил подарки. И он же убил их, банальным ядом. Тихо, подло, улыбаясь им в лицо и обмениваясь дружескими шутками. Просидел до самого конца и ушел, как ни в чём не бывало. Даже не думая о том, каково маленькому, девятилетнему ребёнку проснуться по утру… И обнаружить, что провёл ночь и почти весь день в одной квартире с трупами, — Женька тихо хмыкнула. — Знаю, звучит как сюжет очередного детективного сериала. Но это-то и страшнее всего, Жмур. Потому что это — правда. Потому что, проснувшись шестнадцатого января, я зашла в комнату родителей и подумала, что они спят. Я провела весь день, играя в соседней комнате, смотря мультики и дожидаясь, когда же проснуться мама с папой, что бы пойти в цирк, как они и обещали. Один эгоистичный поступок… И девятилетний ребёнок оказался заперт один с двумя трупами, оставаясь сиротой навсегда. Тогда-то я и поняла… Мёртвые не причинят боли. Боль причинят живые люди…

Она замолчала, замерев на месте. И вдруг тихо, надрывно всхлипнула, всё же банально разревевшись. Жмур крепко обнимал её, убаюкивая и согревая, шептал разные глупости на корейском… И думал.

Думал о том, что надо быть действительно необычным. Что бы пережить такое в детстве, попасть в детский дом и по-прежнему оставаться человеком. Не очерстветь окончательно и не разочароваться в людях, продолжая, не смотря ни на что верить в лучшее.

«Маленькая девочка… Хрупкая, ранимая» — мысленно вздохнув, Жмур слабо улыбнулся, так и не разжимая объятий. — «Ты ведь всё ещё такая же, да, Жень? Только отрастила цинизм, научилась язвить и ершиться при каждом удобном случае. Но все ещё та самая, маленькая девочка… Моя.».

Глава 11

— Птица говорун отличалась умом и сообразительностью, — скрестив руки на груди, я скептическим взглядом окинула группу юных умов, прибывших на экскурсию в морг. Будущие светила от медицины выглядели бледновато, даже на фоне наших светлых стен, и жались друг к другу, явно не понимая, зачем и за что их наказали так сурово и бесчеловечно. — Но не ваш это случай, ой не ваш… Итак, господа студенты. Мы рады приветствовать Вас в стенах нашего во всех отношениях занимательного филиала Кащенко. Для тех, кто не в курсе — психиатрической лечебницы, отделения для буйных. Для тех, кто совсем выпал из темы лекций собственного института, поясняю на пальцах. Вы в морге. Пока в качестве гостей. И я очень надеюсь, что к концу нашего короткого знакомства я не обнаружу в прозекторской лишнего трупа. Как и недосчитаюсь своих горячо любимых жмуриков. Всем ясно?

— Да… — нестройному хору голосов бодро подыгрывали отчаянно стучавшие зубы и щелчки фотокамер. Дети боялись, но фотографировали, не смотря, ни на что!

В том числе на мою не очень-то счастливую физиономию, заметившую у некоторых товарищей палку для селфи. И тут же не удержавшуюся от озвучивания собственной позиции насчёт этих самых палок:

— Значит так, орлы. Палка из обезьяны сделала человека, это известный научный факт. Но того человека, которого моя вредная сволочность заметит над трупом с палкой для селфи ожидает внеплановый визит к проктологу, дабы извлечь-таки агрегат из места для него не предназначенного! Ферштейн, майн либен пупкен кляйне?

— Да… — на этот раз хор был более дружным, но всё так же выстукивающим сбивчивый ритм священного ужаса медиков-недоучек перед мертвецами.

— Тогда за мной и не отстаём на поворотах, — развернувшись на каблуках, я бодро попрыгала в сторону любимого рабочего места, попутно показав кулак воодушевившимся санитарам. — Слева от нас группа санитаров, призванная помогать бедным патологоанатомам в их нелёгком деле. На практике же это три обалдуя, которые, если не откажутся от своих идей и не притушат фитиль своего туалетного юмора, рискуют оказаться в первой пятёрке, в очереди на внеплановое вскрытие разума, — вечные штрафники нашего морга сдулись и предпочли скрыться в ближайшем подсобном помещении. Готовить план мести или захвата мира, не принципиально. — Если посмотрите направо, можете успеть засвидетельствовать своё почтение нашему бравому заведующему моргом Ивару Захаровичу Блюменкранцу, так неосмотрительно пытающему скрыться от собственной жены в подсобке у завхоза. Ивар Захарович, окститесь! Вы там не поместитесь, а деньги на приобретение танка для того, что бы вас оттуда вытянуть, в план финансово-хозяйственной деятельности не внесли, увы!

Шеф сменил направление движения, явно намереваясь просить политического убежища у судмедэкспертов. Вот только скрыться банально не успел, напоровшись в коридоре на непревзойдённую Софочку, решившую напомнить супружнику о необходимости пылать любовью при виде тёщи и общаясь с оной.

— Группа, не отстаём, — гаркнула, сворачивая в сторону кабине Винни с Кабаном. Надо поподробнее ознакомиться с информацией, добытой их бодрым товарищем. А как это сделать с кучкой подопытного материала на хвосте?

Правильно! Сплавить оных в крепкие, надёжные руки садистов с многолетним стажем и просто изуверской фантазией с садистскими наклонностями!

— А-а-а-а! — заорала одна из девушек, столкнувшись нос к носу с Герычем. И попыталась огреть нашего бедного скелета сумочкой по голове.

— Прошу любить и жаловать: Герман. Местный долгожитель, отшельник и удивительно умный бывший человек, — хмыкнула, сворачивая в сторону нужного мне кабинета. — Почему умный? Потому что знает, а главное умеет вовремя промолчать! И не ставит под сомнения труды учителя по анатомии, не сумев отличить искусственный скелет, пусть и модифицированный, от настоящего.