Т. А. Фостер - Влюблённость Лондон (ЛП)

Я почувствовала, как мои щеки покраснели.

— А хотя, нет, постой. Моим самым любимым действием, скорее всего, была попытка раздеть тебя у замка Гимхол.

В этот момент он глазами раздевал меня.

— Хотя, нет, так не честно. И это не то. Моим самым любимым действием определённо было наше свидание на стадионе. Я его никогда не забуду.

Мне стало трудно дышать. Кожу покалывало, и мне отчаянно до боли хотелось его поцеловать, но я сложила руки на коленях и попыталась сделать вид, что его слово не ранили моё сердце.

— А что скажешь ты, Лондон? Каково твоё любимое воспоминание?

О Боже мой, он меня дразнил.

— Ээм. Я... — мне хотелось сказать что-то манящее и сексуальное, что-то, что дало бы ему понять, что каждый его поцелуй — моё любимое воспоминание. — Этого никогда не было в моём списке, но, думаю, та ночь в планетарии.

Он рассмеялся.

— Да, мы чуть не сожгли всё вокруг, но было очень горячо.

Официантка забрала наши тарелки и вернулась на кухню. Я принялась поправлять салфетку у себя на коленях, не зная, чего ожидать дальше. Бью положил на стол конверт и передвинул его туда, где чуть раньше стояла моя тарелка.

— Что это?

— Открой.

Открыв его, я вытащила записку. Я поднесла её к свече, чтобы лучше видеть, и начала читать вслух.

— Лондон, в этом конверте находится ключ в ваш с Бью номер для ночного свидания. Выбор за тобой, если захочешь воспользоваться им. И подпись: Митч Хендерсон.

Я рассмеялась, глядя на подделанную подпись Митча.

— Митч Хендерсон написал это?

— Ну, если там так сказано... Не я придумываю привила шоу.

Я посмотрела на Бью и снова на записку. Я не знала, почему его поведение так резко изменилось сегодня вечером, но надеялась, что на него повлияли наш ужин, моё короткое чёрное платье и возможность ночного свидания.

— Что ты думаешь, Бью? Стоит ли мне принять этот ключ?

Мне хотелось, чтобы он сказал «да», а затем схватил меня и унёс в номер, но я старалась сдерживать себя. Хотя, с каждой секундой это становилось всё сложнее и сложнее.

— Я хочу, чтобы ты сделала то, чего ты сама действительно хочешь. Это наше последнее свидание для проекта. Хочешь подняться со мной в номер? Выбор за тобой.

Что-то в его словах расстроило меня. Я не хотела, чтобы этот вечер был нашим последним.

— Да. Я принимаю приглашение Митча Хендерсона, — я протянула ему ключ-карту.

Он потянулся к моей руке и помог мне подняться из-за стола.

— Тогда пойдём.

Бью не нужно было больше ничего говорить, я была готова следовать за ним куда угодно.

***

Возле комнаты я протянула ему ключ-карту и с нетерпением стала ждать, когда он откроет дверь. Бью взял карту и вставил её в слот. Загорелся красный огонёк. Озадаченный Бью попробовал вставить карточку ещё раз. Опять загорелся красный огонёк. Он с упорством вставил карту ещё раз, но красный огонёк не уступал ему.

— Давай я попробую, — предложила я.

Он с сомнением посмотрел на меня, но вложил карту мне в ладонь. Я поднесла её к губам и подула на неё, как на пару игральных кубиков. Повернув нужной стороной, я вставила её в дверь. Зелёный огонёк. Я хихикнула.

— Иди за мной.

— Лондон, подожди.

Бью потянулся к моей руке, но я уже открыла дверь в номер.

И не смогла поверить в увиденное.

Небольшой коридор делил номер на две части: с одной стороны была гостиная и бар, а с другой — спальня. Я прошла в гостиную. Она выглядела так, будто каждое наше свидание из «Совпадений любви» перенеслось сюда. Я повернулась и посмотрела на Бью, который упёрся взглядом в пол.

— Ты всё это сделал?

— Я хотел поговорить с тобой, прежде чем ты войдёшь в номер.

На барной стойке стояла тарелка и цилиндр из гончарной мастерской. А я совсем забыла забрать их после нашего первого свидания. Я улыбнулась. На столе лежал страховочный трос, саундтрек из «Грязных танцев» и два бокала маргариты. На кресле лежал сине-белый помпон, а рядом с ним билеты на баскетбольную игру. Я рассмеялась, когда увидела на диване полуобгоревшую корзину для пикника. Рядом с диском, что мы вдвоём записали, лежала открытка с фотографией замка Гимхол. На кофейном столике лежал последний альбом группы, на концерт который мы ходили. А на самом краю стола стояла бутылка Пино Нуар из наших виноградников. В этой комнате была частичка каждого из наших девяти свиданий.

Я развернулась.

— Я не могу поверить, что ты сохранил все эти вещи. Это потрясающе, Бью. Намного невероятнее, чем все свидания, что у нас были.

Я подбежала к нему, собираясь броситься ему на шею.

— Уоу. Лондон. Я подумал, что мы можем использовать это для проекта.

Я остановилась, не касаясь его отутюженного костюма.

— Что? Для проекта?

— Да, мы ведь работали над этим весь семестр. Мы ведь сдаём его на следующей неделе, и это наша последняя возможность всё обсудить.

Ему что нравилось мучать меня? Он не мог не знать, какой эффект все эти вещи окажут на меня. Весь наш путь длиной в семестр был выставлен в этой комнате, а его, кажется, это абсолютно не трогало. Может быть, я ошибалась в нём всё это время.

Мои глаза начало жечь, но я боролась со слезами сильнее, чем когда-либо прежде. Я не собиралась ломаться у него на глазах. Не в этом шикарном платье и убийственных туфлях. Он не увидит меня в отчаянии из-за какого-то проекта.

Я обошла его и двинулась к двери.

— Куда ты идёшь? У нас ведь много работы.

Я не могла повернуться к нему. Если бы я посмотрела на него, то сломалась бы. Мне нужно было держаться, по крайней мере, до тех пор, пока я не доберусь до своей машины. Я попыталась сосчитать количество шагов и вздохов от номера до парковки.

Я потянулась к ручке двери.

— Лондон, подожди, — тёплые ладони Бью опустились мне на плечи.

Я глубоко вздохнула, стараясь сдержать слёзы ещё на одну секунду.

— Что не так? Почему ты уходишь?— взволнованно спросил он.

Он звучал совсем как Бью в которого я... Я не могла даже закончить это предложение. Мне не хотелось думать, что это была любовь. Если это была она, то у меня были серьёзные неприятности, потому что моё сердце было разбито на тысячи лепестков роз.

Ощущение его рук на моих плечах мешало моему плану побега.

Я не могла повернуть ручку и не могла произнести ни слова без слёз. Я медленно повернулась к нему.

— Лондон, скажи что-нибудь.

Он выглядел обеспокоенным. А ещё он смотрел на меня тем самым взглядом, о котором постоянно болтала Нина.

Я позволила руке скользнуть вверх по его руке и обхватить за шею, касаясь обнажённой кожи под воротником рубашки. Я притянула его к себе, усилив хватку. Он склонился ко мне, приникая к моему рту с яростью, которую, я чувствовала, он больше не хочет сдерживать. Опустив обе руки мне на талию, он прижал меня к себе. Боль и грусть, сковывающие моё сердце, ослабевали с каждым следующим поцелуем. Моё тело не волновало, что сердце было разбито. Оно желало лишь одного — Бью.