Поппи Данн - Дополнительные занятия (ЛП)

— Откуда, черт возьми, Джеральда все это знает?

— Ее отец, Дженнифер, живет в коммуне.

Прекрати задавать вопросы. Жизнь становится все более странной.

— Так. Они. То есть. Уилл. Что ж. Он не, — найди слова, Шел, и сложи их вместе.

— Джеральда также сказала мне, что Сюзанна та, кто тянул с подписанием окончательных документов о разводе. Видимо, адвокат Уилла продолжал приходить в коммуну, но ей говорили, что она, например, разговаривает с козой или что-то такое. Козлиным духом, я имею в виду, не настоящим козлом, — Эмери хмурится, — Черт, надеюсь, они это имели в виду.

Я должна об этом подумать. Черт возьми, возможно ли, что я все поняла абсолютно неправильно? Уилл не тот, кто что-то скрывал о разводе, Сюзанна не отпускала его, пока не была готова, поэтому-то он и не хотел упоминать об этом. Потому что, кто захочет рассказать такое тому, с кем встречается. «Слушай, моя бывшая живет в палатке, и она не принимает тот факт, что все кончено. Ты все еще хочешь заняться сексом сегодня вечером?» Трудно продать такой товар.

— У Сюзанны, наконец, появилась новая игрушка, так что теперь она отстала от него?

— Не удивлюсь, если она подпишет бумаги сегодня вечером. Она не производит впечатление человека, которого надо постоянно подгонять, понимаешь? — Эмери вытаскивает пакетик с сушеным васаби-горохом и протягивает мне. Я беру несколько штук, хотя едва могу чувствовать вкус.

Сюзанна подписывает документы и выходит замуж. Уилл не сохнет по ней или не пытается крутиться вокруг нее.

Думаю, я совершила огромную проклятую ошибку. Бросая какое-то объяснение и прося Эмери убедиться, что никто не упадет со сцены, я покидаю аудиторию и выхожу на улицу. В вечернем воздухе присутствует сладкий аромат цветущего жасмина, и ветер прохладный. Слава богу, больше нет горячих ночей Санта-Ана.

Я поднимаюсь и спускаюсь по тропинке, ведущей к административному зданию, пытаясь переварить все услышанное. Может быть, я могу позвонить Уиллу и попросить его поговорить. Возможно, я могла бы объяснить ему про Даррена и рассказать, что мне нужно прекратить видеть во всех потенциально разведенных мужчинах потенциальных придурков. Возможно, для нас есть выход.

Но я останавливаюсь прямо у пруда спокойствия и чувствую, как опускаются мои плечи. Мой мозг уже закрыл эту возможность, потому что, кого я обманываю? Уилл будет совершенно свободным человеком с ребенком, о котором нужно заботиться. И я? Я возвращаюсь в бесплодные земли Монтаны, чтобы всю оставшуюся жизнь выступать на днях рождениях. Может быть, я встречусь с красивым клоуном с родео, и у нас будет пять клоунских детей. Возможно, TLC начнет реалити-шоу о моей жизни. Может быть, я научусь радоваться этому.

В тот день, вместо того, чтобы сбегать, я могла бы поговорить с ним. А я этого не сделала, и после того, как все закончилось с последней женщиной в его жизни, у меня такое чувство, что Уилл будет не слишком-то рад снова вернуться к этому сумасшествию.

Пока дети все еще поют и танцуют в аудитории, я сижу на краю пруда и хочу лишь одного, побыть в тишине.

20

Шел

Бывают в жизни времена, когда разбивается сердце, и вы впадаете в депрессию. Бывают моменты, когда вы сидите в своих тренировочных штанах перед телевизором, смотрите марафон «Восставших из ада» и задаетесь вопросом, сколько шоколадного мороженого можете съесть до того, как кровавые вещи на экране заставят вас убрать тубу. Моя запись, кстати, на полпути. Я очень последовательна.

Но в то же время, марафон кино и штанов для тренировки, мороженого и огромной сердечной боли - не подходящие вещи для вечера открытия. Я стою за кулисами, выглядывая из-за занавеса, когда аудитория начинает заполняться. Блин, я знала, что родители в «Заливе сновидений» любят оказывать поддержку. Я просто не знала, что они пригласят настоящую продюсерскую компанию, чтобы снимать спектакль. Рассматривая камеры, стоящие там, смелюсь предположить, что, когда все закончится, это будет нечто такое, что можно будет показать в IMAX.

Богатые люди живут не так как мы с вами.

— Мисс Шел! Как мы выглядим? — спрашивает девушка, играющая Оливера. Она и Ловкий Плут крутятся для меня в своих самых реалистичных, так и, в то же время, подходящих для семьи костюмах. Оливер оделся как заключенный, в сером халате и штанах, а у Доджерса самые неоновые штаны и роскошные кроссовки всех времен.

Ну, просто подождите, пока Оливер не выберется из мастерской. Именно тогда он станет модным созданием.

— Отлично! Руки в круг энергии, — я вытаскиваю руки и шевелю пальцами. Хихикая, дети присоединяются ко мне, мы покачиваемся быстрее и стучим ногами, пока, наконец, с громким криком, не освобождаем энергию, выбрасывая руки в воздух. Ребенок, играющий Плута, выглядит так, словно особенно нервничает. Она подпрыгивает вверх и вниз на носочках, наблюдая, как заполняется аудитория. Взгляд в ее глазах бесценен. Именно такой взгляд и заставляет людей на всю жизнь пристраститься к театру. Даже если они не становятся профессионалами, им это нравится. И они передают эту любовь окружающим.

Внезапно я ощущаю резкую боль, желая, чтобы у меня была возможность остаться и снова работать с этими детьми. Большинство из них очень талантливы, и даже те, у кого не очень много способностей, работают очень усердно. С тех пор, как мы начали, все стали справляться лучше. Если бы только я могла остаться, увидитесь, как они достигнут следующего уровня...

Но сегодня, слоняясь возле офиса Уиллоу, я сделала все возможное. Я притворилась, что случайно зашла в ее кабинет. Это была своего рода ситуация как в «50 оттенках серого», только вместо того, чтобы стать ее сабмиссив, я хотела, чтобы она дала мне постоянную должность. Хотя, если подчинение Уиллоу обеспечит мне постоянную работу, эй, она секси, и я не боюсь экспериментировать.

Я практически озвучила ей этот план, прежде чем решила еще поразмыслить. Хороший ход, потому что уверена, служба безопасности выпроводила бы меня с территории.

— Посмотрите! — за спиной раздается знакомый голос. Я поворачиваюсь и обнаруживаю, что Амелия, одетая как самая очаровательная сирота в мире, кружится в ожидании моего одобрения. Она единственная, кто хотел выглядеть так, словно на самом деле живет в викторианском Лондоне, и, поскольку детям разрешено самим выбрать себе костюм, я не собиралась с ней спорить. На ней коричневые брюки с подтяжками, куртка с заплатками и перчатки без пальцев. Испачкайте ее личико грязью, взъерошьте волосы, и у вас есть самый милый и голодный оборванец на все времена.

— Ты отлично выглядишь, — лучезарно улыбаюсь я, хотя моя улыбка слабеет, когда она вытаскивает что-то из своего кармана: ярко-красный резиновый клоунский нос. Ой. Это…