Анна Премоли - Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

— Много сахара? — спрашивает он меня. — Не так уж и много… — говорит он мне загадочным тоном.

— Итак, я присяду.

— Ты сильная женщина, я уверен, что с этим справишься и без дальнейшей поддержки, — и подмигивает мне.

— Смелей, Коллинз, ты же знаешь, что я выдержу практически все плохие новости, — говоря это, я показываю ему, что стойкая. В действительности, начинаю догадываться, о чем он хочет поговорить, и это мне очень не нравится.

— Ты, Дженни, прекрасно знаешь, о чем сейчас пойдет речь, и не делай такое кислое лицо после того, как выпила самый сладкий кофе в твоей жизни.

Но, как оказалось, наш шеф не очень благоразумный.

— Я знаю, о чем идет речь, но не хочу избавлять тебя от затруднения сказать мне это.

— Какая коварная девушка.… Итак, если ты не хочешь облегчать мне задачу, то знай, что Лорд Беверли настаивает на том, чтобы его дело вели ты и Йен… вдвоем.

— Эм…

Не могу больше ничего сказать. К сожалению, я уловила верные колебания.

— Очевидно, что наш клиент не знает о ваших прошлых проблемах, и, говоря искренне, после сегодняшнего я бы предпочел, чтобы он никогда о них не узнал, — уточняет он.

— Я тебя слушаю, Коллинз, — говорю серьезно. — Я одна из тех, кто берет ответственность на себя. Я прекрасно понимаю, что сделала хрень и должна в каком-то смысле заплатить за это, но это…. уже чересчур. Лорд Беверли возможно этого не знает, но ведь ТЫ знаешь, что произошло, знаешь, как мы рискуем.

Коллинз нервно крутит в руках свой кофе и не смотрит на меня.

— Прошло уже четыре года, Дженни, будем надеяться, что два взрослых и образованных человека в будущем смогут разрешить свои разногласия.

— Конечно, если бы Йен был взрослым, ну или хотя бы образованным. Но сейчас, я считаю, ему не хватает обоих этих важных качеств.

Я говорю это с ангельским лицом, возможно немного презрительным. Коллинз нервничает, и это заметно по его глазам.

— Дженни… — упрекает он меня.

Я даже не даю ему закончить фразу, ведь прекрасно знаю, чем она закончится.

— Ты прав, сегодня именно я совершила идиотский поступок и должна терпеть последствия.

Теперь Коллинз пытается изменить тактику.

— Попробуй посмотреть на это с другой стороны. Ты заплатишь за ошибку, которую совершила, но Йен… он оказался впутанным в эту ситуацию, не желая того. Возможно, даже он сейчас не прыгает от радости.

Приобретая этот оттенок, вопрос становился интересен по-новому. Действительно, кто я такая, чтобы отрицать, что Йен испытывает огромную радость от перспективы работать со мной?

— Он уже это знает? — спрашиваю, вдохновленная новым приливом сил. Никогда не стоит недооценивать возможность сделать жизнь другого невозможной.

Коллинз улыбается, смирившись.

— Как оказалось, некоторые трюки работают всегда. Вы как два ребенка, Дженни, — добродушно упрекает он меня.

— Ты меня, конечно, прости, но я старше на два года, так что ребенок — это он.

— Конечно, эти два знаменитых года разницы.

— Эти существенные два года разницы, — напоминаю ему на полном серьезе.

По правде говоря, пять лет назад все началось именно с вопросов возраста: когда мы создавали первую смешанную команду по налоговому консалтингу, состоящую из экономистов и адвокатов, они были вынуждены сделать трудный выбор. Кого поставить за главного?

Мне было двадцать восемь лет, позади быстрая и невероятная карьера. Йену тогда было двадцать шесть, и он был приобретением более новым, даже не смотря на то, что о нем рассказывали невероятные вещи. Говорили, что он гениальный и блестящий экономист и, что клиенты зависели от его слов.

Ну и так, отсеяв различных кандидатов, банк должен был выбрать одного из нас как ответственного. Каждый из нас ожидал признания.

Решение было очень трудным, но в конце совет столкнулся с неспособностью выбрать и пришел к выводу, что нужно наградить человека постарше, или же нижеподписавшегося. Нам сказали, что им нужен человек с минимальным стажем.

В глубине души я знала, что это обоснование было всего лишь извинением, и что у меня были все полномочия на эту должность. Быть ответственным за всю команду не означает быть всего лишь лучшим (даже если я без сомнения такой являюсь) но так же и знать, как управлять и воодушевлять коллектив. Насколько я могу судить, Йен всегда управлял исключительно собой.

Однако плохо, что он принял это решение. В первое время все думали, что он откажется для того, чтобы взять на себя другие обязанности, но вместо этого Йен принял более чем коварную стратегию. Он на самом деле решил остаться, но до этого момента у него была одна цель: создать мне трудности.

В первые месяцы он хорошо скрывал свою неприязнь, чтобы потом это разразилось в настоящую войну. Наши собрания команды стали легендарными и бесконечными. Если я говорила «А», он говорил «В». Если я была белая, он был черный. И так до крайности.

После года борьбы и ссор ситуация вышла из-под контроля: в начале я старалась быть выше этих провокаций и гнуть свою линию, но после очередной грубости он поворачивался только для того, чтобы дискредитировать меня в глазах клиента. Мы встретились лицом к лицу в его офисе, я сказала ему четко и ясно все, что думала, и он меня оскорбил, как ненормальный.

Закончилось это все очень плохо. Я позволила всему своему гневу, который вынашивала в себе весь год, вылиться и в конце дала ему в нос. Видимо, я сделала это слишком хорошо, потому что Йен вышел со сломанным носом, а я с гипсом на руке на неделю.

До этого момента я даже муху обидеть не могла.

Инцидент вызвал шумиху, и, чтобы спасти ситуацию, агентство мудро решило, что мы больше никогда не должны работать вместе. Каждому доверили свою личную команду и с этого момента война перешла на профессиональный уровень. Каждая из наших групп получала необыкновенные результаты в попытке превзойти соперников, так же завоевать жезл «первенства»

И вот мы застряли в постоянной ничьей.

— Итак, я надеюсь, что вы с этим справитесь и не поубиваете друг друга на собраниях.

Голос Коллинза возвращает меня в реальность.

— Прошло пять лет, мы можем попробовать быть цивилизованными, — отвечаю ему, поражаясь сама себе.

Коллинз очень удивлен. Дипломатическая жилка не входит в мои лучшие характеристики. Вижу, что он снова начинает улыбаться. Ну, хоть у кого-то это получается.

— Ты меня осчастливила. Действительно, Дженни, даже не представляешь как...

Но я-то знаю, знаю, как для него важно иметь возможность рассчитывать на ответственных людей. Скажу, что последние пять лет в этих стенах не так часто проскакивал здравый смысл. Возможно, один раз я попробую сделать что-то для него, учитывая то, что он меня всегда защищал и после того знаменитого события спас мое место.