Маргарита Южина - Две свадьбы по цене одной

– А-а-а, так вы на иностра-а-а-нцев охотитесь? Ах ты ж батюшки! Зарубежьем интересуетесь!

– Да уж, конечно, не вами, убожество! – фыркнула Ксения и спешно погребла к берегу, потому что вдруг всерьез испугалась, что этот мужлан запросто может ее утопить.

В это время с бортика метнулось длинное загорелое тело, поднялся фонтан брызг, и Ксения увидела, как к ней кто-то стремительно гребет, надежно упрятав голову в воду. Она быстро заработала руками, направляясь к спасителю-герою – теперь любой мужчина по сравнению со злобным Лидкиным директором казался ей героем.

– Сто-о-о-ой! – завопил сзади Семенов. – Иностранцев не трогай! Это мои партнеры!!

– Ага! – быстро обернулась Ксения. – Вы мне еще приказ подпишите!.. Я вам не подчиняюсь, и к тому же, простите, вы без галстука и даже без этих… без штанов!

– Ну это-то ты разгляди-и-ишь! – уже догонял ее Семенов. – Ничего, я в плавках.

В два взмаха он догнал Ксению, попытался отдернуть ее за ногу от пловца зарубежной национальности, но было уже поздно. Здоровенный детина с аккуратной плешью уже плескался возле Ксении и демон-стрировал безупречность стоматологии.

– Дьевущка, поплаваем вмьестье… до фьиниша, на соревнование, – любезно коверкал он русский язык.

– Ага, кто быстрее, да? – судорожно улыбалась ему Ксения, пытаясь вырвать ногу из цепких семеновских лап. – Обязательно, только… вот гад, прицепился… только вот ногу… Да отпустите вы!!!

– Щщас!!! – злобно шипел Семенов, отталкивая пловчиху от партнера. – Майкл! Зыс вумэн из нот эбл ту флот! Дурень, не понимаешь, что ли?! Она не умеет плавать! Депорт фром хеа!… Ну ни хрена не понимает!.. Юрка!!! Переведи ему, чтобы он уплывал!!

Иностранный Майкл совсем не понимал, отчего так нервничает его партнер, таращился то на Ксению, то на Семенова и старательно отфыркивался. Ксения же и вовсе себя чувствовала препаршиво – весь ее запас знаний иностранного языка умещался в скромненьком «Хау ду ю ду, Вилли?», и то черт его знает, что оно обозначает.

– Вот гад, еще на иняз перешел, специально, чтобы обо мне гадости наговорить, – шипела она, не забывая улыбаться приятному Майклу.

– Ты будешь выныривать или нет?! – уже кипел Семенов.

– Я вам, между прочим, никакая не «ты»! – сверкала глазами Ксения и тут же мило оборачивалась к Майклу. – Давайте уже поплывем на эти… наперегонки. А то этот ваш… сотрудник меня, как Герасим, честное слово, утопит, да и все… Герасим! Му-му!!! Собачка такая… Ай, да ладно, чего там… Догоняйте!

Улучив момент, она вырвалась от Семенова и резко рванула вперед. Майкл не сразу сообразил, куда это кинулась дамочка, но, поняв, гикнул почти по-русски и рванул.

Может, он и плавал где-нибудь у себя там в бассейнах ежедневно, может, и занимался всякими там кролями и баттерфляями, но Ксения выросла на реке и первенства уступать не собиралась. К тому же стартанула она первой, поэтому и обогнать себя не позволила.

– Вау!!! – вскричали мужчины, когда она коснулась рукой бортика. Оказывается, их поединок с Майклом не остался незамеченным.

Все шумно встретили победу женщины, и только один Семенов на другом конце бассейна криво усмехался.

– Побьедителью приз!!! – кричал нисколько не расстроенный Майкл. – Я вас прьиглашаю за наш стол!

«И какого черта надо было орать на английском, когда этот иностранец так чешет по-русски?» – сама у себя спросила Ксения.

Как ей казалось – спросила негромко. Но Майкл все же услышал, повернулся и пояснил:

– Я говорью, только немножко… ешщо неправьильно. Но правьильно… понимать… понимаю. Я понимаю, что ви отчен… красивая. Отчен.

– Да знает она, – снова возник рядом вездесущий Семенов и оскалился. – И все сделала, чтобы ты, Майкл, это правильно понял!

Подойти к столику Ксения отказалась.

– Ты чего, с ума спятила? – шипела на нее Оксана. – Пойдем! Такая удача, а она кочевряжится!

– Знаешь, Оксана, поехали домой, а? – вдруг попросила Ксения. – У меня это… у меня ногу свело от непривычки. Поехали.

Ну не могла Ксения больше находиться в этом замечательном бирюзовом царстве под пристальным взглядом Семенова. А он буквально пожирал ее глазами. И взгляд его совсем не был добрым и лучистым. Лидкин начальник всерьез решил, что Ксения решила заманить в свои сети его партнера для каких-то своих постельных интересов, поэтому ничего, кроме высокомерной насмешки, в его взгляде не просматривалось.

Оксана хотела было разразиться возмущением, но, присмотревшись к подруге, пожала плечами:

– Ну смотри, как хочешь… Хотя мне уже Влад четыре раза звонил. К нам там гости какие-то приехали, и он не знает, чем их кормить.

По дороге домой Оксана как могла утешала подругу:

– Ой, Ксения, на кой черт тебе такой хомут, как замужество? Сейчас приедешь домой, плюхнешься в кровать, телик посмотришь, масочки там всякие разные налепишь, красота! А я опять к этому мартену! К печи! Прям как сталевар какой-то, так надоело…

Ксения ничего не отвечала. Она вдруг вспомнила, как плавала по реке, когда была еще совсем юной девчонкой. Еще до знакомства с Леонидом. Тогда ей мальчишки не говорили, что она красивая, но она это знала, понимала как-то… Интересно, но это никогда не мешало ей иметь кучу подруг. И никто никому не завидовал, потому что девчонки тоже были красивыми, их тоже любили, и ради них мальчишки тоже прыгали с обрыва и кидались друг в друга глиной.

– Ксень, ты чего? – окликнула ее Оксана. – Мы уже стоим, стоим, а ты молчишь, молчишь… Случилось чего?

– А? – очнулась Ксения. – Да нет, это я так, задумалась. Вспомнила, как в молодости тоже наперегонки плавала… Спасибо тебе за бассейн.

– Да ничего… Только ты зря все-таки с тем, с лысеньким, не познакомилась. Может быть, что-нибудь и получилось бы…

– А сама говоришь – на кой черт мне хомут! – усмехнулась Ксения, чмокнула Оксану в щеку и выскочила из машины.

Димки, конечно же, дома еще не было. Ксения приняла душ и сразу же залезла под одеяло. Снова вспомнился сегодняшний бассейн и та далекая речка.

Однажды на берегу они с девчонками нашли маленького котенка. Вернее, даже не нашли – кот пищал тоненько и громко, потому что невесть как залез на самую верхушку дерева, а слезть оттуда боялся. Девочки стояли внизу и хныкали – забираться на такую высоту никто не отваживался. А она, Ксюшка, полезла. Хотя по деревьям лазить тоже не умела. Ей даже страшно не было, она просто об этом не думала – вверху сидел несчастный маленький котенок, и спасти его было некому. Конечно, она его спасла! Разодрала платье, поцарапала руки и коленки, котенок еще и добавил, но ведь она долезла! И спасла! И не могла не спасти, она могла все! И все считали ее героиней двора. И никто не сомневался, что достать котенка могла только Ксюшка. И такое это было замечательное чувство – вера в себя! И когда другие в тебя верят, тоже здорово. Хлопотно, правда, но… Надо же – вера в себя… И когда же это она ее потеряла? Где? У нее ведь и в самом деле стал виноватый взгляд, неуверенный голос, желание всем угодить, не помешать, не разозлить… Почему? Кто такое посеял? Неужели любимый и единственный Ленечка? Но ведь он ее так любил! Она помнит, он дарил ей подарки, цветы, кольца… И требовал, чтобы она непременно надевала их все одновременно – «Пусть все видят, ты у меня лучше всех одета!». Он так радовался, когда она себе шила удачные платья – «Пусть все видят, у тебя фигура лучше всех! Пусть завидуют!», и еще: «Надень то платье, в обтяжку, пусть видят, что ты даже после Димки не расползлась!» А потом: «У нашего Володьки жена такая старая, я б с ней и дня жить не стал – позориться. А ты у меня еще ничего, держишься. Он мне обзавидуется!» Неужели дело было не в кольцах, не в фигуре, а в том, чтобы «все видели», чтобы Вовка «обзавидовался»? И когда стало нечего показывать, Ленечка тут же нашел себе новый эталон, новый предмет для зависти друзей… Нет, это, конечно, Ксения сама виновата. Надо было лучше за собой следить, подтяжку какую-нибудь сделать, волосы нарастить… А с другой стороны, а если бы она заболела? И вот еще – Володька-то со своей не молоденькой женой живет, и любит, и нарадоваться не может, и никаких морщинок не замечает, и плевать ему на все, что думают о нем такие, как Ленечка, а вот…