Дж. м. Севилья - Летние ночи (ЛП)

— О чем? — спрашивает Дэн нам вслед.

— Ни о чем, что было бы твоим долбаным делом, — кричит Тэг в ответ.

Дэнни это не устраивает, и он идет следом за нами.

Тэг останавливается и с раздражением поднимает два пальца вверх.

— Две чертовы минуты. Иисус, Дэнни. Дай мне две чертовы минуты. Я не собираюсь трогать твою девочку.

Твою девочку. То, как эти слова действует на меня, гарантирую, помешает мне спать всю следующую неделю.

— Две минуты, — неохотно соглашается он.

— Чем, черт возьми, он думает, мы собираемся заниматься? — восклицает Тэг, как только мы отходим за пределы его слышимости. — Он знает, я бы не дотронулся до тебя.

— Ты дотронулся до его сестры, — напоминаю я ему.

Он матерится и пинает невидимый камень на земле. Затем поднимает на меня отчаянный взгляд.

—Что она сказала тебе? Что она тебе рассказала?

— Я в эти игры не играю. Я не буду посредником между вами, — я киваю головой в сторону ее окна. — Иди, поговори с ней, пока у вас есть минута побыть наедине.

Он смотрит на окно Сэм так, будто это самое страшное, что когда-либо видел, будто с той стороны его поджидает Бугимен. Что забавно, потому что за последние годы он сильно вырос. Я имею в виду, на самом деле вырос. Он чудовищно большой мужчина, высокий и мускулистый. Он может раздавить любого одним своим пальцем.

Тэг делает один глубокий вдох, и когда выпускает его наружу, бежит в сторону окна, стучит по стеклу и ждет несколько секунд, прежде чем Сэм открывает окно. Она высовывает голову наружу, поглядывая то на него, то на меня.

Я поднимаю два пальца вверх, и шепчу:

— Две минуты.

Она кивает и смотрит на Тэга широко распахнутыми глазами, и долгое время они просто смотрят друг на друга. Он шепчет что-то, что заставляет ее улыбнуться, а потом они делают это. Они делают это так, как она и описывала мне.

Смутившись, я отвожу взгляд в сторону, прямо в гостиную, где Дэнни наблюдает за мной. Его брови сведены вместе, его взгляд, когда он проходит мимо, наполнен злостью.

Я точно уверена, что он не заметил, как отошел Тэг, иначе он бы вышел, чтобы узнать, что происходит.

Возможно ли, что он думает, что я смущена чем-то, что сказал Тэг?

Я быстро поворачиваю голову назад, притворившись, будто Тэг все еще здесь и не терзает Сэм своим языком. Я веду себя так, будто слушаю что-то, что он говорит мне.

Даю им еще тридцать секунд, прежде чем выпускаю по-настоящему громкий поддельный кашель.

Это не помогает.

В данный момент массивное тело Тэга наполовину в комнате Сэм.

Если Дэнни увидит это, ему точно снесет крышу.

Сэм волноваться не о чем, но это никогда не сойдет с рук ни одному из их парней. Никогда.

Я подхожу, хватаюсь за ремень Тэга и шепчу:

— Время вышло.

Он стонет и спускается вниз, они оба одновременно потирают свои губы.

— Блядь, Ханна, ты удивительно сильная, — голос Тэга звучит наполовину удивленно, наполовину с гордостью. Я слышу, как к нам сзади подходит Дэнни.

— Что происходит?

Великолепно.

Сэм незамедлительно начинает оправдываться:

— Тэг занял у Ханны сотню баксов. И до сих пор не отдал их. Я поинтересовалась, какого черта он этого не сделал, — рычит она Тэгу, играя роль защитницы лучшей подруги.

Она настолько убедительна, что даже я ей верю, а потом просто злюсь на нее за то, что постоянно впихивает меня в самый центр драмы.

Дэнни скрещивает руки на груди:

— Как скоро тебе нужны деньги?

— Сегодня, — отвечает за меня Сэм. — Но Тэг сказал, что не сможет достать их до следующей пятницы, — она взмахивает рукой: — Ты можешь понять, почему вся эта драма.

Если бы я не любила ее так сильно, то придушила бы.

Дэнни вытаскивает свой бумажник, достает оттуда стодолларовую банкноту и протягивает ее мне:

— Держи.

Я не решаюсь ее взять. Эти деньги мне не принадлежат.

Он с силой пихает ее мне в руку, пока свободной рукой стучит по голове Тэга:

— Не бери у нее взаймы, ты, мудак.

— Извини, — бормочет тот мне.

— Все в порядке, — уверяю я, мечтая оказаться подальше от всей этой ситуации.

Дэнни не двигается, пока не начинаем идти мы.

— Не позволяй им пользоваться собой, — говорит Дэнни, идя рядом со мной, в тот момент, когда Тэг уже практически зашел в дом.

— Я знаю, — ворчу я.

Он тянет меня за локоть.

Я ненавижу, когда он прикасается ко мне. Это что-то делает со мной, что-то, чего я не могу игнорировать, желание, которое в своем возрасте я не могу оставить без внимания.

— Ханна, — его голос становится более глубоким.

Со мной он использует все свое оружие. Наверняка он знает, как это действует на меня.

— А, — квакаю я в ответ, не в силах посмотреть на него.

Дэн вздыхает:

— Не важно, — он проскальзывает мимо меня, его тело трется о мое, разжигая во мне огонь.

Я позволяю себе мгновенье смотреть на мускулы его спины, выступающие через тонкую ткань рубашки, на его чересчур облегающие джинсы, и увиденного достаточно, чтобы свести меня с ума.

Я возвращаюсь в комнату Сэм, закрывая за собой дверь.

Она на кровати, теребит губы, вглядываясь куда-то в другой мир, и маленькая улыбка подрагивает в уголках ее рта.

Я запрыгиваю на ее кровать, заставляя нас обеих подпрыгнуть.

— Что это было?

Он падает на спину, широко раскинув руки:

— Я не знаю, но хочу, чтобы это происходило в миллиард раз чаще.

— Что он тебе прошептал, прежде чем вы набросились друг на друга?

Сэм снова садится с большой глупой улыбкой на лице:

— Что он не жалеет.

— Это все?

— Ага, но дело в том, как он это сказал. Будто за последствия он будет проклят, — на мгновение она теряется, пока смотрит на попкорн. — Я думаю, у меня проблемы.

Я тоже так думаю.

— Помнишь Брайса с прошлого лета?

Конечно, помню. Сэм была от него без ума. Он был бабником. Можете представить, чем все закончилось.

— Помнишь, что он сделал со мной?

— Превратил тебя в девушку, которой, как ты клялась, никогда не будешь? — шучу я. — Ага, я помню.

— Целовать Тэга в сто раз круче, чем целовать Брайса. Как… — она взмахивает руками над головой, показывая масштабы взрыва. — Кто бы мог подумать? Ну, знаешь, это же Тэг? Он придурок.

На самом деле, он не такой, но я никогда не спорю с ней об этом.

— Неважно, — она шлепает меня по бедру, прежде чем спрыгнуть с кровати. — Я готова повеселиться!

— Будь осторожна, — предупреждаю я.

Она подмигивает мне.

— Когда я не была?

Сейчас это вопрос с подвохом.

Она поигрывает своими бровями.

— Все, что я могу сказать — Тэгу лучше быть готовым к последствиям.

Веселье сопровождается музыкой, тела втиснуты в маленькое пространство дома.

Я занимаюсь тем, чем и обычно: с нетерпением вытаскиваю альбом со своего личного ящика в шкафу Сэм, так же, как и свой любимый карандаш. Здесь несколько когда-то сложенных карандашей. Я улыбаюсь им и нежно дотрагиваюсь до их краев. Все до единого подарены мне Дэнни. Я помню, как получила первый, будто это было вчера. Это было первым из моих самых драгоценных воспоминаний.