Лиса Рэйвен - Плохой Ромео (ЛП)

Немного погодя, в аудиторию заходит Эрика, и все замолкают.

— Итак, этот курс называется «Продвинутый уровень актерского мастерства», известный по-другому, как «Оставьте свои проблемы за дверью или я дам вам пинка под зад». Здесь, меня не волнует, устали вы или напуганы, с похмелья или под кайфом. Я требую, чтобы вы выкладывались на все сто. Если вы не способны на это, не приходите. Я не хочу иметь с этим дело.

Несколько человек начинают нервно переглядываться, я в том числе.

— Вы все здесь, потому что мы увидели в вас что-то, что заслуживает развития, а не ласк и нежности. Если вы полагаете, что обучение будет простым и легким только потому, что вы можете произнести пару строк, вложив в них капельку эмоций – подумайте еще раз. Это именно то место, где вы поймете, какие ваши слабые места. Я собираюсь обнажить вас до костей, а потом слепить заново, слой за слоем. Если это и звучит болезненно, то только, потому что так и есть. Но в конце, вы будете знать каждого человека, присутствующего в этой комнате лучше, чем свою собственную семью. И ко всему прочему, узнаете, кто вы есть на самом деле.

На последних словах она смотрит на меня, и внезапно у меня возникает глупое желание выбежать из комнаты и никогда не возвращаться.

— Так. Все встаем. Пришло время узнать друг друга.

Она говорит нам встать в два ряда.

— Правила просты. Тот, кто стоит у окна задает вопрос своему партнеру, и тот должен честно на него ответить. Потом вы меняйтесь. Вопросы можно задавать, пока не закончится время, и далее вы переходите к следующему. Задача состоит в том, чтобы узнать о другом человеке как можно больше за отведенное время, и я не говорю об имени, возрасте, и любимом цвете. После выполнения этого задания, вы должны будете суметь сказать мне какой-нибудь один интересный факт обо всех в этом зале. Время пошло.

Я поворачиваюсь к человеку напротив меня. Это Маришка. Ей на лицо спадают идеально прямые, черные как смоль волосы. Глаза у нее такие же темные. Она выжидающе смотрит на меня.

Ох, точно. Я же должна задать вопрос. Затруднительно о чем-либо думать. Ее вид слегка обескураживает.

— Хм… как ты развлекаешься?

— Я наношу себе порезы, а ты?

Я потрясенно смотрю на нее целых пять секунд, пытаясь переварить услышанное.

— Э-э… я читаю. Почему ты себя режешь?

— Я получаю удовольствие от боли. Почему ты читаешь?

— Я… ну… получаю удовольствие от слов.

Следующие две с половиной минуты мы говорим о книгах и фильмах, но я по-прежнему потрясена информацией о порезах. Когда время истекает, я с удовольствием перехожу к следующему.

Таким образом, я узнаю много интересного о моих одногруппниках. Миранда поняла, что она лесбиянка в восемь лет, и, по ее мнению, у меня красивая грудь. Лукас был арестован за вооруженное ограбление в шестнадцать, потому что был зависим от крэка, но сейчас он уже завязал с тяжелыми наркотиками и лишь слегка балуется травкой. Высокая афроамериканка по имени Айя, эмигрировала в Соединенные Штаты, когда ей было двенадцать, после того как ее бабушка с дедушкой и еще двое родных были убиты в их деревне в Алжире. Зои встретила Роберта Де Ниро в магазине два года назад, и уверена, что он запал на нее. А у Коннора есть два старших брата, которые служат в армии и считают его педиком из-за выбора профессии. Они колотят его на каждой семейной сходке.

Я чувствую себя идиоткой. Абсолютно бесполезной, изнеженной пустышкой.

До этого дня, я никогда не встречала лесбиянку. Или наркомана. Или кого-то, кто потерял половину своей семьи. Я только и делала, что находилась в безопасности и комфорте в своем крошечном городке, и ныла из-за того, что родители слишком многого ждали от меня.

Боже, какая же я жалкая!

К тому времени, когда я становлюсь перед Холтом, у меня уже трещит голова от моего нового и еще более усовершенствованного комплекса неполноценности. Я поднимаю на него взгляд. Он хмурится. Возможно, и у него болит голова.

— У тебя болит голова? — спрашиваю я со вздохом.

— Нет, а у тебя?

— Да. Почему рядом с тобой мой фильтр слов работает на нулевом уровне?

— Понятия не имею, но не стесняйся исправить это. Ты испугана, потому что в сравнении со всеми этими людьми, ты просто избалованная нюня?

— Э-э… да. Именно это я и чувствую, спасибо, что так красноречиво подметил это. Сильно заметно?

На его лице мелькает улыбка.

— Нет. Но так чувствую себя я. Просто понадеялся, что не один здесь такой.

На мгновение нас объединяет это неуместное наличие нормальной жизни. Чувство необыкновенной обыкновенности.

— Ну, не хочешь поделиться со мной своими самыми страшными тайнами? — спрашивает он.

— Нет. Не считая случая, когда я в пять лет нечаянно украла точилку в форме Винни-Пуха, я абсолютно обычный человек. Ты не заметил?

— Да вроде бы, нет. — Его глаза снова проделывают этот невероятно раздражительный маневр. — Но зато я заметил в тебе одну очень необычную вещь.

Я приподнимаю бровь.

— Неужели? И какую же?

Он берет меня за руку, потом смыкает наши ладони вместе так, чтобы пальцы находились на одном уровне.

Вспыхивает то же ощущение тепла, что было между нами на прослушиваниях, и всего на миг, мне кажется, что он собирается сказать о том, насколько удивительно наше взаимодействие.

Но вместо этого он выдает:

— У тебя до жути огромные, мужеподобные руки.

Прости?!

— У меня не мужеподобные руки!

— Еще как. Я заметил это, когда мы делали упражнение на синхронность. Только взгляни на них.

Я внимательно изучаю наши руки, прижатые друг к другу. Его пальцы лишь слегка длиннее моих, и это о чем-то да говорит, потому что, если он засунет одну из этих штуковин себе в нос, то спокойно сможет сделать лоботомию.

— Может, это просто у тебя девчачьи руки, — говорю я.

— Тейлор, мой рост – шесть футов три дюйма, и у меня двенадцатый размер обуви, а твои руки почти такие же большие, как мои. Ты не можешь отрицать, что это неестественно. (прим. 6 футов 3 дюйма – 1.92; 12 размер обуви США – 44 размер в России)

Я вырываю руку и смеряю его гневным взглядом.

— Ну, спасибо за прямоту. Теперь я буду стыдиться своих чудовищных рук.

— Не стоит. Некоторые парни находят это сексуальным. Конечно, в основном геи, потому что они такие муж…

— Заткнись!

— Ладно. Я больше не буду их упоминать. И постараюсь не пялиться. Хотя ничего не обещаю. Они же как огромные спутники, привлекающие внимание.

Он считает себя остроумным. Он так ошибается.

— Почему ты так сильно меня ненавидишь? — спрашиваю я.

Мгновенье он смотрит на меня, моргая своими умопомрачительными глазами.

— Я не ненавижу тебя, Тейлор. С чего ты взяла?

— О, даже не знаю. Может, потому что, когда тебе наскучивает доставать меня, ты либо игнорируешь меня, либо хмуро косишься? А на прослушиваниях ты сказал, что мы не будем друзьями. С чего бы такое говорить?