Лиса Рэйвен - Плохой Ромео (ЛП)

Проблема в том, что неважно, как он заботлив, я всегда буду помнить предыдущие падения, и не имеет значения как сильно он изменился, я всегда буду знать, чего мне это стоило.

Ему потребовалось дважды разбить мне сердце, прежде чем прозрение настигло его, и заставило измениться. Что ж, очень рада за него!

Как сделать так, чтоб прозрение настигло и меня?

Я стою у браной стойки и потягиваю коктейль с водкой. Это уже моя третья порция, и мои чувства наконец начинают притупляться. Или может наоборот, усиливаться. Сложно сказать.

Мне слышно, как в противоположном углу ресторана мои коллеги по труппе смеются и болтают. Они празднуют наш переход в театр на следующей неделе. Технические репетиции. Пробные показы. Доведение пьесы до того идеального уровня, какого только возможно, прежде чем явить спектакль миру в ночь премьеры.

Я должна быть с ними, но у меня нет настроения.

Марко поднимает бокал в моем направлении и улыбается. Он так доволен тем, что создал. На сцене мы с Итаном безупречны. Это придает ему уверенности в моих способностях.

Я улыбаюсь ему, затем опускаю взгляд на свою выпивку.

Он не осознает, что доверяет людям, которые постепенно задыхаются в собственных эмоциях.

Глубокий смех громыхает сквозь зал, и когда я поворачиваюсь, вижу, как Холт смеется над чем-то, что рассказывает Марко, бурно жестикулируя. Он выглядит таким счастливым.

Я допиваю свой коктейль и заказываю еще. Может четыре – мое счастливое число.

Какой-то мужчина садится за соседний стул. Он улыбается мне, пока заказывает скотч. У него есть небольшое сходство с Итаном. Такие же темные волосы и голубые глаза. Привлекательный. Дорогой костюм. Галстук чуть ослаблен, рубашка расстегнута.

Должно быть, я слишком пристально смотрю на него, потому что он косится на меня в ответ, пока бармен занимается его заказом.

— Я бы заказал и тебе, но похоже твой коктейль еще свежий.

Я моргаю и отвожу взгляд.

— Э-э… да. Не стоит.

— Ты здесь одна?

Смысл его вопроса в другом, но я все же отвечаю.

— С друзьями, — говорю я, указывая в направлении шумного столика в углу. Холт пародирует кого-то. Возможно, Джека Николсона.

Незнакомец кивает.

— Ааа. Решила отдохнуть от веселья?

— Типа того.

Теплое покалывание проходит по моему позвоночнику, и когда я поворачиваюсь, вижу Холта, его взгляд резок и жалит сквозь всю комнату. Он прерывает свою пародию на середине. Я чувствовала его мимолетные взгляды весь вечер, но этот взгляд иной. Я больше не одна.

Меня накрывают воспоминания до того, как он изменился. Всегда такой ревнивый.

Я поворачиваюсь обратно к бару и стараюсь игнорировать его.

Незнакомец наклоняется и скотч в его дыхании напоминает мне запах Итана.

— Ты слишком красива, чтобы быть одной, — говорит он. — Могу я как-то помочь?

Я слышала вариации этой реплики бессчётное количество раз за все эти годы, и во многих случаях, позволяла подобным мужчинам помогать мне. И когда я спала с ними, я делала это с таким отчаянием. Использовала их, а потом ненавидела за то, что они не могли заменить Итана. Ненавидела себя за то, что все еще хотела его так сильно.

Ненавидела его прежде всего.

Незнакомец по-прежнему ждет ответа, в надежде, что мое хрупкое эмоциональное состояние обернется в его пользу, и он займется сегодня сексом. В прошлом, наверно, так бы и было.

— Я просто хочу выпить немного, — говорю я ему с улыбкой, осознавая, что Холт наблюдает за каждым моим движением. — Но спасибо за предложение.

Я касаюсь его руки. Начинаю с трицепса и пробегаю вниз вдоль его локтя. Мои слова говорят «нет», но эти прикосновения значат – «может быть». Я не подразумеваю «может быть», но Итан-то этого не знает, к тому же мне хочется заставить его понервничать. И я уже опустилась достаточно низко, чтобы проверить его новоявленное спокойствие и посмотреть, на самом ли деле он изменился так сильно, как говорит.

Я болтаю с незнакомцем. Застенчиво ему улыбаюсь.

Взгляд Итана прожигает меня сильнее с каждой секундой. Я нахожу в этом нездоровое утешение.

Интересно, как сильно мне придется надавить на него, прежде чем он сорвется?

Еще один коктейль. Больше разговоров. Я чувствую раздражение Итана, которое вибрирует передо мной подобно ряби в воздухе и говорит мне, что то, что я делаю – неправильно.

Это обидно.

Мстительно.

После пяти порций коктейля, меня уже ничего не волнует. Незнакомец обнимает меня одной рукой, шепча мне что-то на ухо. Говорит мне, как я красива. Как сильно он хочет меня.

Я смеюсь, потому что не чувствую себя красивой. Я чувствую себя дрянью.

Мужчина нежно целует меня в шею. Я не останавливаю его. Когда же он делает это снова, рядом со мной появляется Холт, его мышцы напряжены, а лицо мрачное.

— Хорош, Кэсси. Пора идти.

— Минуточку, приятель, — говорит незнакомец и обнимает меня крепче. — Мы тут с дамой ведем беседу.

Итан практически рычит на него:

— Ваша беседа закончена, приятель . Убери от нее свои чертовы руки.

Ах, вот и грубиян.

Это даже какое-то облегчение, что он все же не такой уж и идеальный. На фоне этого мои недостатки кажутся менее значительными.

Незнакомец хмурится и опускает свой стакан.

— Кто ты, черт побери, такой, чтобы говорить мне что делать?

Итан нависает над его лицом.

— Я тот, кто припечатает твою башку к этой барной стойке, если ты не уберешь от нее свои руки сию же секунду. Есть еще вопросы?

Со вспышкой страха в глазах, незнакомец отпускает меня, и Итан помогает мне встать. Я чувствую вину за то, что ввязала во все это незнакомца, но вина за издевательство над Итаном преобладает. Я не могу осмелиться посмотреть на него, пока он ведет меня на улицу.

Когда мы оказываемся на тротуаре, он ставит меня на ноги. Я спотыкаюсь о сточную канаву и прислоняюсь к припаркованной машине, пытаясь окликнуть такси. Все вокруг кренится и искажается, и я знаю, что только он способен поставить все на свои места, и это вызывает во мне непомерную злость.

— Кэсси, что, черт побери, с тобой происходит сегодня?

Еще одно такси проносится мимо, я слабо машу рукой и чуть было не теряю равновесие, как вдруг сильные руки обхватывают меня и выпрямляют.

— Господи, может уже остановишься? Ты же подставишь себя под колеса.

Я хватаюсь за его рубашку, когда у меня подкашиваются ноги, и чувствую лишь его руки и прикосновение губ к моему лбу, пока вдыхаю такой знакомый мне запах.

— Вернемся внутрь.

— Мне надо идти.

— Тогда я иду с тобой.

— Нет. Я не могу этого сделать.

— Чего?

— Этого! — Его лицо слишком близко. Губы слишком заманчивы. — Этого! — Я толкаю его в грудь, прямо туда, где бьется его сердце. — Ты!