Наталья Батракова - Площадь Согласия. Книга 1

Быстро пробежав глазами написанные от руки строки, Тамара облегченно вздохнула. «Фу, не туда! У Инки и без этого глаза на мокром месте. Пусть родит нормально», — промелькнула мысль.

Во всем тщательно продуманном плане кроме мамы было еще одно слабое звено — Инночка. Что будет с ней, когда поймет, что подруга исчезла навсегда? Почему-то в душе у Тамары жила слабая надежда, что единственная подруга останется в ее жизни.

«Артем! — неожиданно осенило ее. — Может быть, с ним посоветоваться?»

Оглянувшись по сторонам в поисках телефона-автомата, Тамара издалека услышала вой сирены.

«А ведь ее план уже работает», — грустно отметила она и плотно затворила за собой дверь телефонной кабины.

…Тамара дожидалась Артема в беседке под сенью огромной плакучей ивы. Заметив зеленый огонек, она остановила такси, добралась до двора Кушнеровых намного раньше, чем планировала, успела озябнуть на прохладном воздухе и начала уже сожалеть о звонке. Ну чем ей сможет помочь муж лучшей подруги?

— Тамара?

— Да, я здесь.

Освоившись в темноте, Артем присел рядом и вздохнул. «Зачем она попросила о встрече?» — чувствуя вину, терялся он в догадках. Какую вину? Возможно, все дело в том, что знал он гораздо больше своей беременной жены.

— Расскажи мне, что знаешь, — неожиданно для себя самой попросила Тамара. — Что случилось на практике?

— Понимаешь, — тщательно взвешивая каждое слово, начал Артем после долгой паузы. — Он действительно не получал наших писем, да еще и приболел в придачу. Рядом, кроме Лиды, никого… Не знаю, как тебе объяснить… Он ведь мужик и…

— Ладно, это я уже поняла, — перебила его Тамара: подробностей (почему, как и что?) слышать не хотелось — на душе и так было нехорошо. — Что дальше?

— После телефонного разговора пошел на почту, и там подтвердили, что в его адрес приходило много писем. Они даже фамилию его запомнили. Принялись искать и оказалось, что девушка, жившая в одной комнате с Лидой, забирала его письма прямо на вахте. К тому времени она уехала, но письма остались в тумбочке… Темная, конечно, история.

— Все это я уже слышала, — вздохнула Тамара.

— Том, ну что ты хочешь от меня узнать? — развел он руками. В пробившемся сквозь ветви лунном свете на пальце Артема блеснуло обручальное кольцо. — Лешка сам не в себе: ты ни видеть, ни слышать его не желаешь, твои приятели не отходят от тебя ни на шаг. Он даже мне ничего не говорит, молчит в основном. Варится в собственном соку. Ну ошибся, ну переспал раз, с кем не бывает! Так угораздило ж ее… Я только сегодня узнал, что неделю назад ректор вызвал его прямо с занятий и отвез в ЗАГС заявление подавать… — сообразив, что ляпнул лишнее, Артем осекся.

«Значит, заявление уже подали, — закрыла глаза Тамара, чувствуя, как сознание начинает туманить очередная обида. — К чему тогда этот разговор? За что теперь бороться?»

— И когда свадьба? — как можно спокойнее спросила она.

— В конце июня, — буквально выдавил он из себя. — Сразу после защиты диплома. Том, я тебя понимаю, но только я и его понимаю: чтобы про нас с ним ни говорили, ребенок — это не просто так… Подожди немного, все утрясется…

«Никакой ребенок не сможет удержать мужчину, если он не любит женщину, — вспомнились ей вдруг слова доктора. — Получается, он и ее любит?»

— Я пойду, Артем, — не дослушав, Тамара встала со скамейки. — Инночку береги.

— Подожди, — поднялся он следом и, приблизившись, обнял ее за плечи. — Прости его, — попросил он. — Давай я завтра расскажу ему о твоем приезде, вы встретитесь и обо всем спокойно поговорите.

— Не стоит, — мягко отстранила его руки Тамара. — И о том, что приезжала, забудь: так, минутная слабость. Извини.

— Ну не могу я тебе всего рассказать! — неожиданно воскликнул Артем. — Об одном прошу: потерпи и не сотвори никаких глупостей.

— Каких глупостей? — подняла недоуменный взгляд Тамара.

Почему-то первой пришла на ум мысль, что Артем что-то знает о ее беременности.

— Ну, не знаю: нервы побереги…

— Ах, ты об этом, — усмехнулась она. — Не волнуйся, руки на себя накладывать не собираюсь. Все, Артем, теперь все, — повернулась она к выходу из беседки.

— Я провожу до остановки.

— Не надо. Не маленькая, сама дойду.

— И все-таки я расскажу Леше, — твердо решил он. — А ты утихомирь своих оруженосцев.

— Это не оруженосцы, это друзья, — поправила его Тамара. — Я даже не подозревала, что у меня такие друзья. А Лешу не надо тревожить. Ты сам только что сказал: ребенок — это серьезно… И я это как никто понимаю… Все, прощай.

…Незаметно пролетел еще один ничего не изменивший месяц, за время которого Тамара тщательно готовилась к моменту, когда навсегда покинет стены института. Иногда она по-прежнему долго не могла уснуть, но уже не комкала подушку и не пыталась с ее помощью заглушить рвущий душу плач. Обида словно застыла, закостенела внутри, а сознание постепенно отодвигало и отгораживало глухой стеной все, что связывало ее с прежней жизнью.

Внешне она оставалась собранной, спокойной и невозмутимой. Решив, что ситуация с Радченко более-менее разрешилась, приятели ослабили свою опеку, все чаще оставляли ее одну, а так как рядом не было ни Инночки, ни Ляльки, никого, кому можно было довериться, Тамара окончательно научилась жить сама в себе: задавала вопросы, отвечала на них, мечтала, увязывала свои грезы с реальностью.

Постепенно она привыкла к этому состоянию: надеялась только на себя и претензии предъявляла лишь к себе самой. Как ни странно, то, что тетя Аня находилась от нее на приличном расстоянии, Тамару даже радовало. Она сама должна во всем разобраться и подвести финальную черту под прошлой жизнью.

Чтобы ни у кого не вызывать подозрений, в Минск Тамара больше не ездила да и писем не писала. Зато часто звонила как тете Ане, так и родителям. И дома появлялась чаще обычного. Состояние, в котором она находилась, слава Богу, больше никак не проявлялось: никаких головокружений, никакого токсикоза, разве только грудь увеличилась да совершенно неожиданно появлялась неодолимая усталость. Да и надежды на то, что врачи допустили ошибку в диагнозе, не осталось: то, что могло бы доказать обратное, так и не случилось.

Сдав зачеты одной из первых, она почти на неделю уехала домой. Там ее ждала приятная новость: мама получила долгожданное повышение и ее переводили на работу в соседний областной центр. Отпраздновав в кругу семьи свой день рождения, Тамара вернулась в общежитие к вечеру второго июня, и первое, что бросилось ей в глаза, — букет роз на столе, как две капли воды похожий на прошлогодний. Рядом с вазой сидел маленький плюшевый медвежонок. Устало опустившись на стул, она тупо посмотрела на цветы, потеребила пальцами забавную игрушку, затем вздохнула, выдвинула нижний ящик стола, спрятала туда медвежонка, бросила туда же сидевшего на полке котенка и с силой задвинула заедавший ящик.