Карина Хелле - Утро под мертвым небом

— Аборт — сложная штука, — тихо сказала я. — Он может навредить.

— Угу, а ты откуда знаешь? — спросил он, поджав губы.

— Потому что я его делала.

Такая правда была тяжелой. И я никому этого не рассказывала. Ни Аде, ни друзьям, ни парню, ни родителям. Все это время правда была внутри меня, спрятанная глубоко.

Глаза Декса расширились, а потом смягчились из-за уязвимости, которую я все равно проявила. Но прятаться уже не было смысла.

— Прости, — сказал он. — Я не знал.

— И никто не знал.

Он сглотнул и опустил сигарету на стол. Он смотрел, как с нее сыплется пепел.

— Когда это было? Прости, если я слишком…

— Нет, все в порядке. Думаю… мне стоит выговориться. Это, как ни смешно, было с Мейсоном.

— Кретин, что тебе изменил? — спросил он, протягивая мне бутылку.

— Ага, — я взяла ее и сделала глоток. Я закашлялась. — Именно. Он.

— И только с ним ты спала, только его любила?

— Ага.

— Прости.

— Ну… я была беспечна. Я была на таблетках, но порой это влияло на желудок. Из-за этого я принимала их не всегда. И, как понимаешь, все совпало.

Было странно говорить об этом, ведь приходилось вспоминать это. Я рассказала ему о дне, когда обнаружила это. Об измене Мейсона я узнала позже, но это не меняло ничего. Был нарушен цикл, и это было странно, ведь я была на таблетках, и все появлялось вовремя. Вплоть до часа. Я перепугалась. Я не сказала Мейсону, а после купила три разных теста на беременность разных фирм. Я спрятала использованные тесты с положительным ответом в туалетную бумагу и выбросила в урну, чтобы никто не нашел их. Я не хотела рассказывать ему, чтобы он не решил, что я это спланировала, и не обвинил меня.

Это было уже слишком для меня. Я уже едва ходила на занятия, едва могла жить в общежитии вдали от дома, хоть соседкой и была Джемма. У меня были те же мечты, что и теперь. Ребенок все испортил бы. У меня были планы. И глубоко внутри я знала, что хотя я любила Мейсона, нам не быть вместе. Я словно уже знала, что он мне изменит. И я не хотела ребенком удерживать парня. Я видела таких девушек в старшей школе.

Потому я понимала решение Джен. Она хотела справиться с этим, несмотря на слова и чувства Декса.

Я рассказала Дексу, как сама записалась на прием и была в ужасе. Было очень страшно. Я ни на миг не сомневалась в решении, даже в таком. Я не думала, что совершаю ошибку. Я знала себя. Это не было проблемой. Но я не хотела проходить через эту страшную процедуру, полную боли, одна. То, что я была одна, говорило о многом. Хотя мне было кого позвать, я решила скрывать это. Я боялась мнения других.

Это было ужасно, если не сказать хуже. Я почти все забыла, может, так повлияло время. Это как с переломом руки. Ты знаешь, что было больно, помнишь это ощущение, но само чувство прошло. И здесь было так же. Это было ужасно больно, и меня неделю тошнило в ванной. Джемма думала, что это из-за моего желудка, так что ничего не подозревала. Если бы она спросила, я бы точно все ей выдала, чтобы сбросить груз. Но она этого не сделала, и поступок остался в прошлом. Еще один запертый призрак, как и наркотики, случай и семейный психолог.

А потом пришли сны. Мне снился ребенок, каким он мог стать. Снилось, что я могла стать счастливой, могла любить его беззаветно, а он ценил бы меня. Мне было интересно, как бы он или она выглядел, какой была бы его жизнь.

Было много вины. Порой меня сковывало это чувство. Меня не судил бог, но я сама осуждала себя, не осознавая. Мое подсознание, моя душа затаила этот факт, чтобы потом мне отомстить. Может, мне изменили, и я осталась одна на остаток жизни, потому что думала в душе, что заслуживаю наказания.

Я лепетала это Дексу долго. Он молчал. Он не зажигал сигарету, не касался бутылки. Только смотрел на меня. Без осуждения, а… с сопереживанием. Когда я закончила, он спросил:

— Ты жалеешь об этом?

Я покачала головой.

— Нет. Не жалею. Я думаю, что все произошло не просто так, и порой нам приходится проходить через кошмары, чтобы стать сильнее для того, что будет дальше. Думаю, это сделало меня сильнее. И заставило многое понять.

— Например?

— Например… можно доверять людям. Тогда мне не пришлось бы проходить через все одной. И что держаться на расстоянии от людей, все скрывая, больнее, чем впускать их в свой мир.

Слова повисли в воздухе, словно жучки, что летали в свете лампы. Декс словно скривился, его брови странно сдвинулись.

— Рада, что рассказала мне? — спросил он, его голос стал ниже. Он поглядывал на меня.

— Да, — честно сказала я. — А ты рад, что открылся?

Он задумался.

— Да. Рад.

Это согрело мою грудь сильнее, чем «Jack Daniels». Этот жар источало мое сердце.

— И что ты будешь делать?

— А что я могу?

— Женишься на ней? — тихо спросила я. И была лишь секунда тишины, а потом он ответит. Готова ли я к правде?

Он посмотрел мне в глаза.

— Не знаю. Но женюсь, если придется.

Волна облегчение. Это лучше, чем да. Но все же…

— А ты хочешь?

Он потер щетину на подбородке, но от нервов, а не показывая, что он задумался.

— Наверное, нет.

Я чуть не рассмеялась от того, как легко он это сказал, словно отказывался от суши на ужин.

— Почему тогда ты с ней? Ты ее любишь?

Я бы задала этот вопрос в игре, если бы другая проблема не возникла за прошедшие сутки. Я думала, что дойду до этого в игре, но мы ее закончили. С момента, как я услышала, как Декс говорит о Джен, я всегда делала один вывод. Что-то не так было в их отношениях. Знаю, это было не мое дело. Откуда мне знать, что у них происходит? Это был их личный мир. Люди могли делать многое вдали от публики, что потом не могли бы объяснить людям.

Но я не понимала их отношения, сколько бы ни думала об этом. Он не тревожился за нее, и она не очень-то за него волновалась. Я не видела Джен лично, но горячая детка не казалась той, кто подходил сложному Дексу. И я должна была спросить. Это долго меня терзало.

Он растерялся, и я его не винила. Вопрос был грубым. Но я должна была узнать. Хоть он и мог сказать, что это не мое дело.

Он тянул. Заставлял меня ждать, пока тер медленно виски, смотрел в темный лес, словно думал, что там найдет ответ или отвлечется.

— Думаю, стоит на этом закончить, — сухим тоном сообщил он.

Я смотрела на него в ответ, просила взглядом. Но он не отвечал. Если бы можно было заглянуть в него, я бы узнала. Узнала, даже если бы он скрывал это. Я смотрела пристально.

— Не понимаю, — сказала я, сдавшись, несмотря на открытия. Это все удалось только из-за леса на острове и бутылки виски.

— И я. Но что-то в жизни должно быть безопасным, малыш. И порой, когда твоя жизнь словно под камнепадом, тебе хочется места, где безопасно.

Я вздохнула от понимания, а не раздражения (его я пыталась отогнать) и, кивнув, улыбнулась ему. Я встала, выпрямилась, держась за стол, и взяла книги и фонарь. Было поздно, и я по его глазам видела, что рассказы закончились, а книга медленно закрывалась.