Николас Спаркс - Дважды два

– Ты серьезно? – удивилась она. – Я пригласила няню, она знает, что до полуночи домой я не вернусь. А Клоду я сказала, что устала, лишь бы поскорее улизнуть из галереи. Стоит ему только разговориться – не остановишь. Я впервые за целую вечность наняла няню и хочу воспользоваться случаем.

– Как насчет ужина? Может, удастся найти место, где еще открыто.

– Я так объелась… – призналась она. – Может, просто по коктейлю?

– У тебя есть любимый бар?

– Расс, я мать пятилетнего ребенка. В люди я выбираюсь редко. Но слышала, что в «Фаренгейте» жгут настоящие костры – изумительный вид. А поскольку сегодня прохладно, посидеть у живого огня было бы неплохо.

– Я как раз недавно возил туда Лондон на вечер свидания.

– Гении мыслят одинаково.

Вскоре мы уже сидели в баре на крыше «Фаренгейта», грелись у огня и смотрели на панораму ночного города. Я заказал два бокала вина.

Эмили сидела, закутавшись в свою кашемировую шаль и прикрыв глаза, ее лицо было безмятежным. В розоватом отблеске огня она выглядела обворожительно и, когда заметила, что я смотрю на нее не отрываясь, ответила томной улыбкой.

– Я помню этот взгляд, – сказала она. – Вот так же ты смотрел на меня еще… миллион лет назад.

– Да?

– Иногда у меня даже мурашки бежали по коже.

– А сейчас нет?

Уклончивое пожатие плечами я воспринял как отрицание.

– Да, я говорил, что рад снова видеть тебя рядом…

Я замолк, и она подняла на меня глаза.

– Но?..

Я решил сказать правду.

– Не уверен, что я готов к отношениям.

Она помолчала.

– Ладно, – наконец пробормотала она с легким оттенком сожаления.

– Извини.

– За что?

– За то, что так часто звонил тебе. И, наверное, дал тебе понять, что готов, хотя и не был. Я до сих пор не оправился от удара и по-прежнему слишком часто думаю о Вивиан. Нет, вернуть ее я уже не хочу – я осознал это. Но она до сих пор занимает центральное место в моей жизни, и это как патология. А ты всегда так великодушна – ты выслушиваешь меня, поддерживаешь эмоционально. И главное, с тобой я смеюсь…

Под ее испытующим взглядом я осекся.

– А разве я когда-нибудь жаловалась, что ты слишком часто звонишь мне? Или что обременяешь своими исповедями?

Я покачал головой. Казалось, некое озарение пытается выбраться на поверхность моих запутанных мыслей, как всплывает сквозь толщу воды пузырек воздуха.

– Нет, никогда.

– В ситуации, описанной тобой, ты не предлагаешь мне ничего взамен. Но на самом деле все было не так. – Ее темные волосы блеснули в свете костра, она откинула их от лица и, наклонившись ко мне, продолжила: – Мне нравится узнавать, как у тебя дела, неважно, в хорошем ты настроении или нет. Я знаю, что с тобой я могу поговорить о чем угодно, и ты поймешь, ведь у нас есть общее прошлое. Мне кажется, ты знаешь меня настоящую, со всеми недостатками.

– У тебя нет недостатков, – возразил я. – Во всяком случае, я их не вижу.

Она недоверчиво фыркнула.

– Ты серьезно? Все мы несовершенны, Расс. Мне хотелось бы думать, что я усвоила хотя бы некоторые уроки прошлого десятилетия и, возможно, стала терпеливее, чем была раньше. Но я далеко не идеал.

Последовало молчание. Официантка принесла нам вино. Эмили отпила вина, а когда снова повернулась ко мне, я заметил тревогу на ее лице.

– Прости, – сказал я. – Похоже, я испортил тебе вечер.

– Нисколько. Твоя честность так много значит для меня, Расс. Наверное, именно она особенно нравится мне в тебе. Ты не боишься говорить то, что думаешь – что тебе больно, что тебя пугают неудачи, что ты не готов к отношениям. Как трудно некоторым людям говорить об этом. Дэвиду никогда не удавалось. Я понятия не имела, что он на самом деле чувствует – по-моему, в половине случаев он не чувствовал вообще ничего. Но с тобой все по-другому. Ты открытый. Я всегда восхищалась этим качеством в тебе, и оно осталось неизменным. – Она помолчала. – Ты мне по-настоящему нравишься, Расс. Ты мой человек.

– В том-то и дело, Эмили. Мне ты не просто нравишься… Кажется, я влюблен в тебя.

Мои слова будто ударили ее током.

– Кажется?

– Нет, – уверенно сказал я. – Я на самом деле влюблен в тебя. Странно говорить о любви, зная, что я не готов сделать следующий шаг, но это правда. – Я смотрел на огонь, призывая на помощь смелость. – Я недостоин твоей любви. Ты можешь найти человека намного лучше меня. Может, со временем…

Произносить эти слова оказалось гораздо мучительнее, чем я ожидал. В горле встал ком.

Эмили молча смотрела на меня. Потом положила мне на колено руку ладонью вверх, предлагая взяться за нее. Так я и сделал, и, когда наши пальцы переплелись, меня окутало ободряющее тепло.

– А ты не думал, что и я влюблена в тебя?

– Ответных признаний я от тебя не жду.

– Это не просто слова, Расс. Я знаю, что такое любовь. Наверное, я всегда любила тебя каждой частицей своего существа – Бог свидетель. Такие чувства просто не исчезают, они оставляют в душе след. – Эмили не сводила с меня глаз, голос был нежным. – Я буду ждать, пока ты будешь готов. Мне нравится то, что у нас есть сейчас. Нравится, что ты стал одним из моих самых близких друзей. Я знаю, как я дорога тебе. Помнишь, что я говорила о дружбе? «Это когда кто-то входит в твою жизнь, говорит «я рядом, когда я тебе нужен» и доказывает это делом».

Я кивнул.

– Именно это ты сделал для меня. Не знаю, может, и я не готова к отношениям. Зато твердо знаю другое: я хочу видеть тебя в своей жизни, и сама мысль о том, что я снова тебя потеряю, рвет мне сердце.

– И что же дальше?

– Может, просто посидим у костра – ты и я? И насладимся прекрасным вечером. Мы можем быть друзьями – и сегодня, и завтра, и сколько пожелаешь. И ты будешь звонить мне, мы будем болтать и пить кофе, пока дети занимаются в студии. И как все люди в этом мире, будем просто жить – день за днем.

Я смотрел на нее, поражаясь ее мудрости и тому, как просто и ясно она выражает свои чувства словами.

– Я люблю тебя, Эмили.

– Я тоже тебя люблю, Расс. – Она стиснула мою руку. – Все будет хорошо, – искренне добавила она. – Верь мне.

Этой ночью я долго лежал в постели без сна. Мы с Эмили просидели у костра еще час, постепенно осознавая все сказанное ранее. Потом я отвез ее домой и хотел поцеловать на прощание, но побоялся нарушить только что обретенное нами равновесие.

Эмили почувствовала мою нерешительность и просто прижалась ко мне. Мы долго стояли обнявшись на ее веранде; этот момент близости поразил меня, показавшись более реальным и значительным, чем все, что происходило между нами до этого.

– Позвони мне завтра, хорошо? – шепнула она, отпуская меня и напоследок ласково касаясь ладонью моей щеки.

– Обязательно.

После она повернулась и ушла в дом.