Ирина Наякшина - В сетях паука... (СИ)

— У нас беда, Аркаша, выручай…. Срочно нужны твои парни, ну эти, в камуфляже и масках. ОМОН, что ли, называются.

— Так сразу и ОМОН, а я один не подойду? — пошутил генерал, — старый конь борозды не портит.

— Слушай, конь, мне не до шуток, у меня внука похитили, а с ним ещё двоих детей, американских, назревает мировая война, а ты про пашню думаешь.

— Ты это серьёзно?

— А ты считаешь, что я, старая дура, из ума выжила и решила поиграть в похитителей детей? — мамуля разозлилась не на шутку, видимо, генерал никак не хотел верить в случившееся.

— Так, понятно. А как фамилия твоих американцев?

— Ой, а я и не знаю…. Погоди, сейчас у дочки спрошу. Мариша, детка, как фамилия наших гостей? — крикнула мама, высунув голову из-за двери.

— Фристоуны, — ответила я, вытирая слёзы. Успокоительные капли подействовали, я понемногу стала приходить в себя.

— Что-то мне подсказывает, что эту фамилию я недавно слышал. Точно, вспомнил…. Полина, а Сергей Молчанов не зятем тебе приходится.

— Зятем.

— Ну вот, кажется, теперь начинаю соображать.

— Давно бы так. А то «Старый конь борозды не портит»…. Да и глубоко не вспашет, если помнишь поговорку.

— Обижаешь….. Раньше не жаловалась…..

— Да и сейчас не жалуюсь. Всё, прости, пойду, посмотрю, что там Тими делает, совсем раскис парень, надо бы успокоить.

— Я позвоню, немного разберусь с делами и позвоню.

План-перехват газели с заляпанными номерами ничего не дал. Посты ГИБДД один за другим отзванивались, повторяя одно и тоже, что газелей прошло много, но ничего подозрительного в них не обнаружено. Похитители как в воду канули или же сменили машину, что более всего вероятно. Толик поднял на уши весь город, но ничего полезного для себя не извлёк. Никто ничего не знал, не видел, и не слышал. Действовали гастролёры, с местными городскими в контакты не вступали. Толик ломал голову, откуда они могли точно знать адрес и не засветиться, когда следили за домом. Их явно кто-то наводил. Охрана бы заметила, если бы возле дома постоянно крутилась одна и та же машина. Или их было несколько?

Джерик провел на операционном столе четыре часа, но, слава Богу, остался жив, хотя был в очень тяжёлом состоянии. Надежды на то, что собака выкарабкается, мало, но всё же есть. Джерик получил лошадиную дозу наркоза и, когда со всеми предосторожностями его вытащили из машины и перенесли в дом на матрац, долго не приходил в себя. Спустя два часа глаза его приоткрылись, он захотел подняться, но не смог, заскулил и вновь упал. Я гладила его мордочку, он чуть слышно повизгивал и лизал мне руки.

— Умничка моя, хорошая собачка, ты обязательно поправишься, это я тебе обещаю. Пить хочешь, солнышко ты моё, — я подставила под собачью морду миску с водой, Джерик вначале ткнулся носом, затем с жадностью стал лакать. Утолив жажду, он снова закрыл глаза. По его равномерному дыханию я поняла, что пёс уснул, и на цыпочках отошла. Лена позвала меня выйти на веранду покурить. Только мы расположились на стульчиках и затянулись, выпуская дым, как дверь с шумом распахнулась, и на пороге, еле передвигая лапы и покачиваясь из стороны в сторону, появился Джерик. С трудом перешагнув порог, он дополз до нас и развалился у наших ног.

— Да что же это такое, — возмутилась я, — даже под наркозом услыхал знакомое слово «покурить» и вот, нате вам, приполз. Чудо ты моё, тебе же нельзя вставать, швы могут разойтись, — я поправила слегка съехавшую повязку, Джерик приоткрыл один глаз и громко вздохнул.

— Надо же, ведь всё понимает, только не говорит, — Лена потрепала его по голове, уши от её прикосновения задвигались, как локаторы. — Давай почешу тебя за ушками, ну, нравится, нравится…. Хороший мужик этот Джон, мы всю дорогу разговаривали, только не понятно о чём. Он своё болтает, я своё, и оба, как два придурка, кивали головами в знак согласия. Кто о чём говорил, Бог его знает…

Николь, прижимая к себе кролика одной рукой, второй тёрла глаза, размазывая по грязным щекам скатывающиеся слёзы.

— Я домой хочу, к папе…. - чуть слышно шептала она.

— Я знаю, детка, знаю…. — Сашка притянул к себе ребёнка, достал носовой платок и стал оттирать с личика грязь. — Придётся потерпеть, крошка. Мы с Чарльзом тоже хотим домой, но видишь, не плачем. Сядь, Чарльз, который час маячишь, в глазах уже рябит.

— Вы большие, а взрослые не плачут… — шмыгала Николь носом, — я хочу позвонить папе, он волноваться будет, если нас так долго нет.

— Николь, милая, ты же понимаешь, здесь нет телефона-автомата, откуда же нам позвонить? — Чарльз наконец-то остановился, подошёл к девочке и присел перед ней на корточки, — мы с Сашей обязательно что-нибудь придумаем, вот увидишь, всё будет хорошо, скоро нас отпустят домой.

Оба парня понимали, что, скорее всего, в живых их не оставят, но как могли утешали ребёнка, чтобы не напугать её ещё больше. Никто ведь не знает, где их держат.

— Когда злые дядьки отобрали у вас мобильники, я им не сказала, что у меня тоже есть телефон. А то они бы и его забрали, а мне его папа подарил….

— Что ты говоришь, Николь, родненькая, где мобила? — ребята, как ужаленные, подскочили на месте и кинулись к ней. Николь положила на колени зайца, открыла на его брюшке молнию и осторожно извлекла маленькую раскладушку.

— Вот, — протянула она Сашке телефон, — только он отключен, я его не включала, ведь папа сказал, что им нельзя пока пользоваться. А сейчас можно, правда, он ведь не будет за это ругать меня?

— Можно, детка, даже нужно! Ты молодчина, какая же ты молодчина! — повторял Сашка, включая телефон, — какой код?

— 5693, - быстро проговорила Николь.

— Чарльз, постой на стрёме, вдруг решат навестить нас. Мама, алло, это я….

— Сашка, сыночек мой, вы где, с вами всё в порядке?!

— Мы в районе Полотняного завода, фабрика «Натали», там недалеко ангары…., - телефон зашипел и разрядился…. — Мама, мама, ты меня слышишь? Вот дьявол, батарейка села, как жалко! — Сашка повернулся к Николь и протянул ей телефон, — спрячь на прежнее место, они не должны догадаться, что мы звонили домой.

Девочка аккуратно затолкала в брюхо зайца раскладушку и застегнула молнию.

— Ты когда его в последний раз заряжала?

— Давно. Как папа сказал, что пользоваться нельзя, так я его и не доставала.

— Понятно. А тебе не приходило в голову, что иногда можно и нарушить запрет родителя?

— Нет, а зачем? — искренне удивилась девочка.

— Ну, да, действительно, зачем. Тогда почему побежала за Джериком?

— Так он ведь маленький, потеряться мог. Он говорить не умеет, как же дорогу обратно найдёт. Я не могла его бросить….

— Да-а… Убедительные доводы, даже возразить нечего, — Сашка покачал головой и впервые за последние два дня рассмеялся. Чарльз, слушая их диалог, только тряс головой от беззвучного смеха.