Оксана Алексеева - Зарисованное лето (СИ)

- Да нормально. Сам как?

Сам я был очень «не очень». Меня качало из стороны в сторону от недосыпа, а мозг сжимала тяжелой рукой непонятная тоска.

- Спать хочу, - честно признался я.

- Тогда пока. Поехали завтра учить тебя водить машину? - он оставался в своем репертуаре.

- Ага. Давай. Только не слишком рано.

- Окей, - он уже уходил. А я продолжал стоять и смотреть ему в спину.

- И как будет выглядеть мое обучение? - поинтересовался я, когда мы выходили от бабы Дуси. Сашка, как и обещал, не наведался ко мне спозаранку, поэтому у меня была возможность выспаться. И надо заметить, что после четырнадцатичасового сна я ощущал себя гораздо лучше. Вчерашние переживания не исчезли полностью, но покрылись плотным туманом.

- Ты будешь ехать - я буду орать. По-другому не бывает, - объяснил он.

За руль я сел уже за границами поселка. Хоть движение у нас и не было шумным, но все-таки для первого раза мне требовалась наименее стрессовая ситуация. Дорога была ухабистой, естественно, никакого асфальта. Сашка быстро ввел меня в курс дела, а потом подвел итог всему минутному курсу обучения: «Пробуй сам».

В общем, через некоторое время я ехал самостоятельно, правда, машина подскакивала на каждой вмятине, да и скорости я не прибавлял. Оказалось, что это не так уж и сложно. Действительно, странно, что я не нашел для этого времени и возможности раньше. Когда на встречной появился автомобиль, я затормозил резко, двигатель заглох.

- Не кисни, - поддержал меня сенсей. - С опытом перестанешь прятаться в кусты от других машин.

- С каким опытом-то? Арендовать у Кира его бобик?

Сашка пожал плечами, обозначая, что это уже не его проблемы. И сразу сменил тему:

- Поехали на карьеры?

Песчаные карьеры, давно заполненные водой, находились километрах в двадцати от поселка, и дорога к ним вся разбитая - чтобы добраться туда, требовалось не меньше часа. Именно поэтому толпа туда выбиралась нечасто. Сам я этим летом на карьерах еще ни разу не был.

- При условии, что ты сядешь за руль, - ответил я. - Надоело мне вас катать уже, барин.

- Эх, холопы ленивые пошли. Скучаю по старому доброму рабовладельческому строю, - подхватил он, открывая дверцу со своей стороны.

На карьерах вообще никого не было. Неудивительно, учитывая рабочий день и вечернее время.

- Купаться? - Сашка уже стягивал футболку.

Я только сейчас обнаружил, что оказаться тут я изначально не собирался, а соответственно, плавки с собой не захватил. Конечно, вокруг ни души. И если бы это было позавчера, я бы, даже не задумываясь, пошел в воду в своих боксерах. Но «сегодня» чем-то едва уловимым отличалось от «позавчера». В частности, тем, что я просто не хотел раздеваться.

- Не хочу. Давай сам. Я посижу на берегу.

Он не стал меня уговаривать. Переоделся возле машины и сразу побежал в воду, через пару шагов занырнул секунд на пять, а потом обозначил свое появление гораздо дальше, тряся мокрой головой над поверхностью.

Я сидел на песке и не мог не смотреть на него. Точнее, я впервые смотрел на него через сегодняшний фильтр, а не позавчерашний. Еще точнее, я смотрел на себя, смотрящего на него.

И видел, что улыбаюсь. Всегда улыбаюсь, если улыбается он. Так, наверное, повелось с самого начала, просто я это заметил впервые. Видел, что я не хочу смотреть в его сторону, когда он выходит из воды. И испытываю непонятный, до мурашек неприятный, ужас, когда с его волос на меня попадают капли. А он будто специально трясет своей башкой. И еще я видел, что мне впервые не о чем с ним говорить.

Сашка немного подсох под вечерним солнцем, а потом снова пошел к машине, чтобы одеться. И после этого уселся рядом.

- Никит, что не так? - спросил он, и я только сейчас отметил, что наше молчание, действительно, затянулось слишком надолго.

- Ничего, все в порядке, - соврал я равнодушно.

- Никит, что случилось? - на этот раз он удосужился перефразировать вопрос, с чем раньше не заморачивался.

- Ничего не случилось.

- Никит, - он тронул меня за плечо, заставляя повернуться к нему. Я просто посмотрел ему в глаза. Да, они такие же серые, как обычно. И нет, он не улыбается, как обычно. Вспомнился тот момент, когда я хотел этого до такой степени, что был готов взвыть, а сейчас вызвало только раздражение. Какую-то пульсирующую злость, заставившую меня вскочить.

- Ничего не случилось! Отъебись уже! - я зачем-то это сказал слишком громко.

Он тоже поднялся на ноги и ошарашил:

- Не веди себя так по-женски, Никит.

Вот это самое «по-женски», наверное, и остудило мою злость.

- Извини. Просто настроение плохое. С Машей никак не клеится и с родителями как-то теперь напряженно...

- Но дело не в этом, - закончил он за меня.

- Поехали домой? - я нашел в себе силы снова посмотреть на него и улыбнуться.

- Нет. Сейчас мы никуда не поедем. Ты успокоишься, и мы поговорим. Все.

Раздражение накатило новой волной:

- Ну, тогда я пошел пешком. Оставайся тут, если хочешь.

- Нет. А если попытаешься, то я сломаю тебе ногу. И потом мы поговорим. Все.

Это звучало до такой степени абсурдно, что я не удержался от смешка. Он улыбнулся в ответ и снова уселся на песок, скрестив ноги по-турецки. Я достал сигарету и подкурил. Через несколько затяжек тоже вернулся на свое место.

- Саш, да правда. Мне нечего тебе сказать. И я не смогу объяснить конкретно, из-за чего психанул.

- Это не сейчас, не тут началось. Я уже раньше заметил - может, вчера... или еще до этого... потому и увез тебя подальше, чтобы ты не смог просто сбежать от ответа, - в его голосе не было особой серьезности, скорее, даже проскальзывала легкая улыбка. - И теперь я почти уверен, что дело во мне.

- Пуп земли? - уточнил я.

- Не для каждого, - он усмехнулся. - Но что-то не так. Я не хочу тебя обижать неверными предположениями, но кто-то из нас должен сформулировать, что происходит. Так?

Так. Но мне нечего формулировать.

- Никит, я считаю тебя своим другом. И точно знаю, что ты считаешь меня своим. Пусть мы и знакомы не так долго, но некоторые связи устанавливаются быстро и основательно. Так?

- Так.

- Именно поэтому, просто чтобы не портить эту связь недопониманием, давай попытаемся разобраться вместе. Так?

Я понял, какую стратегию он избрал. Он будет мягко нащупывать направление моих мыслей, пока не доберется до нужной точки. А остальное я дорасскажу сам. Только он не знает, что точки-то этой пока нет. Но иных стратегий я придумать не успел, поэтому снова ответил:

- Так.

Но, как оказалось, я ошибся, и очень серьезно. Потому что никакой мягкости в этой стратегии не подразумевалось:

- Никит, я нравлюсь тебе?

Лучше бы он мне ногу сломал. А тут, как обухом по голове, аж в ушах зазвенело. Я со всей силы зажал их руками, чтобы остановить этот оглушающий гул. Бедный, бедный, бедный Кир! Как он все время с этим справлялся в одиночку?