Оксана Алексеева - Зарисованное лето (СИ)

- Нет. Я вообще не могу даже представить, что смог бы пойти... ну на все, понимаешь?

- Понимаю, - он зачем-то приблизился еще на пару сантиметров. - А зачем идти на все? Думаешь, что я тебя заставлю делать то, чего ты не захочешь? В твоей игре, если вступил в нее, то уже обязан пройти всю миссию до конца без права выхода, что ли?

Я грандиозным усилием воли заставлял себя не отпрянуть, не выскочить из машины под дождь.

- Я... не знаю.

- Тогда давай просто попробуем?

- Что? - а вот это уже паника. Я дышал неровно, рвано, я боялся и хотел узнать, что он имеет в виду.

- Никит, один этап. Закрой глаза. Доверься.

Я, наоборот, распахнул их еще шире, но дышать перестал.

Он усмехнулся, приближаясь еще ближе. У него глаза очень светлые, как зимнее небо, но, вынырнув из них, я невольно перевел взгляд на его губы. Тут же отвернулся, уставившись в лобовое стекло, за которым ничего не было видно.

Он левой рукой коснулся моего лица и медленно заставил снова повернуться к нему, а потом продвинул ладонь на затылок, пропуская сквозь пальцы мои волосы, надавил, приближая к себе. Я мог бы откинуть эту руку, мог бы ударить его. Но я этого не сделал.

- Закрой глаза и выйди из игры, когда захочешь, - прошептал он уже так близко, что я ощутил теплый воздух его дыхания. И на этот раз я выполнил просьбу.

Он коснулся моих губ мягко, чуть прижимаясь, но я ответил. Почти сразу, хотя сам от себя этого не ожидал. Когда у тебя закрыты глаза, ты не можешь делить мир на правильное и неправильное. Я растворился в этой легкой ласке, очень медленной, слишком ненавязчивой, чтобы пугать. И возможно, я первый немного усилил темп, а он как будто этого и ждал, тут же принимая подачу. Еще сильнее надавил на мой затылок, проникая языком в мой рот. Я даже не вздрогнул, я принял, я ответил. Ладонь сама легла на его шею, чтобы и я мог контролировать откат волны. И теперь я уже сам напирал, а потом отвечал на его напор. Никакого анализа, никакой самодиагностики... Просто волна, которую нужно поймать, чтобы перейти на следующую.

Дыхание сбилось, тело двинулось вперед, чтобы усилить и без того растущее напряжение... И тут Сашка отстранился, а потом прижал свой лоб к моему. Я открыл глаза, но дернуться назад мне не дала его рука, до сих пор твердо лежавшая на затылке.

- Никит...

Я молчал, успокаивая дыхание. Мне захотелось скинуть его руку, чтобы получить свою свободу обратно.

- Никит, - повторил он так же тихо. - Сейчас не копайся в себе. Не оценивай.

- Отпусти, - выдавил я.

Он тут же убрал руку и отвалился назад, снова упершись спиной в дверцу.

- Дождь закончился, - немного нервно сказал я и вышел из машины.

Сашка присоединился ко мне на берегу только минут через двадцать. Сейчас вынужденное пребывание тут, с ним, казалось очень неуместным. Солнце, как и ожидалось, уже проклюнулось сквозь тучи и разгоняло их в стороны лучами.

- Не грузись, - сказал Сашка после длительного молчания.

Наверное, я просто не мог последовать его совету. Не то чтобы я занимался сейчас тщательным самокопанием, нет. Просто в голове царствовала мутная каша. Белиберда из бессловесных ощущений и паники.

- Никит, - снова начал он, встав передо мной. - Все уляжется само собой, не насилуй себе мозг пустым давлением.

Я смог посмотреть на него. Волосы у Сашки совсем высохли и теперь представляли собой не слишком хаотичный, но беспорядок. Я снова взглянул на себя, смотрящего на него. И увидел, что сейчас мне одновременно стыдно и спокойно, мне нравятся его глаза, волосы и губы, даже когда они вот так плотно сжаты. Мне до зуда неуютно от его присутствия, но мне нравится, как я на него смотрю.

- Не гружусь я, - попытался улыбнуться.

- Вижу. Так что, мы до сих пор друзья?

Я задумался или оторопел от новой панической волны:

- Вряд ли.

- О, а ты же прихватил фотик? - его интонация внезапно изменилась. - Пойдем пофотографируем! Я там уток видел. Зум мощный?

И он, не дожидаясь ответа, пошел к машине, чтобы принести фотоаппарат. Я встряхнул головой, а потом повернулся, чтобы посмотреть ему в спину. Но когда он обернется, моего взгляда там уже не будет. Кажется, по-настоящему «сложно» наступало только теперь.

Зарисовка «О любви»

У любви есть, как минимум, три стадии: влюбленность, страсть и непосредственно само Ее Величество. Любовь - как спокойное ощущение внутренней гармонии - проявляется со временем, когда предыдущие этапы уже пройдены. Любовь - это то, что останется от чувства, когда с него слетит последняя эмоциональная шелуха. Когда говорят, что любовь живет всего три года, то, думаю, узко понимают как раз только эти этапы чувственной насыщенности. Вот только они и не вечны, они, по сравнению с настоящей любовью, излишне пафосны, излишне агрессивны. Им, а не настоящей любви, поэты посвящают стихи, они движут умами. Тот, кто пережил влюбленность, а тем более страсть, точно знает, как сильно меняются эмоции под их воздействием. Насколько мощный это наркотик. Он подавляет даже базовые инстинкты: человек может терять аппетит, сон, покой, меняются типичные реакции и характер - то есть, по всем признакам, это скорее психологический недуг, так необдуманно воспетый. Страсть не дает мыслить свободно, но при этом порождает эйфорию, как психотропный препарат, введенный в организм извне. Но парадокс заключается в том, что, даже понимая весь этот механизм, сопротивляться ему невозможно. Чем ты ближе к предмету страсти, тем тебе лучше. Приблизившись, хочется приблизиться еще. Вообще никаких вариантов. Одно направление. И это движение не заканчивается даже когда физические тела соприкасаются, нет, ты хочешь идти дальше, полностью слиться, хотя это невозможно. Секс - это просто форма обозначения конечной точки такого движения, максимально приближенная к полному растворению.

Естественно, что я пошел в пятничный вечер с Сашкой на речку. Наше появление было ознаменовано удивленным молчанием - тут он был прав. Если он хотел их удивить, то удивил.

- Привет всем! - оповестил Сашка и тех, кто случайно не заметил его присутствие. А потом просто пошел и сел на один из больших камней, потягивая свое пиво из бутылки.

Парни, стоявшие неподалеку, просто отошли подальше. Думаю, все ждали реакцию буйной Кирилловой троицы, и только поэтому конфликт не начинали. Я стоял неподалеку, высматривая Машу и попутно наблюдая за реакцией общественности на возмутительный факт нашего явления. К Сашке подбежала Света и, как ни в чем не бывало, уселась рядом. За ней подтянулась еще пара девчонок, которые немного наиграно, но продолжали весело обсуждать что-то свое. Светино место в компании было незыблемо, с ее помощью можно было бы тут же составить мощную оппозицию всем остальным. Но Сашка вдруг встал, отошел от девчонок и направился к центру компании, сосредоточившейся около костра.