Кристина Мизухара - Полный привод, или Километры вдоль нормальности

Папа Александр всё-таки сменил гнев на милость и не стал отказываться от услуг повара. На кухне, на специальной подставке стоял переносной терминал электронного меню. В нём нужно было отмечать блюда, которые проживающие на «Белой полосе» не прочь увидеть сегодня на своём столе, получить пояснения на их счёт или же заказать что-нибудь особенное.

В двухстворчатом холодильнике имелось всё, что может пожелать человек, который в состоянии арендовать остров, а в два часа по местному времени на «Не просыхающем» приплывали официанты и накрывали обед.

Который даже не поедался, а уничтожался. Буквально.

Океан забирал много сил, свежий воздух способствовал быстрому пищеварению, еда оказалась очень вкусной и интересной, поэтому хорошо кушали даже мама и Дэлли.

Понимая, что картошки фри они наедятся и в Нью-Йорке, «робинзоны» старались заказывать именно местные блюда: пряное мясо, морепродукты, соусы на кокосовом молоке. Особенно необычным оказался вкусный чёрный суп из черных бобов, внешне напоминающий обыкновенную дэрбиширскую грязь, а так же всякие экзотические виды рыб типа миноги и акульи плавники. На ура были приняты и истреблены тушеные свиные рёбрышки с помидорами, бобами, оливками, орегано, гвоздикой и душистым перцем, а после них ликвидировали ещё и говядину со сладким перцем, картофелем, чесноком, луком и каперсами.

Суле тоже предлагали на выбор около шести видов собачьего корма, но хулиганке полюбились лепёшки из лапшового теста в растительном масле. Их она могла съесть столько, сколько дадут.

В море купались в первый же день только утром и вечером, а когда следующий день выдался пасмурным, то в океан, можно сказать, переселились. И всё это под категорические протесты Сулы. Хулиганка так и не примирилась с «лужей», и даже предыдущие удачные возвращения хозяев из пучины морской её не успокаивали.

Особенно огорчало собаку поведение Дэлли. Ребёнка совершенно невозможно было вытащить из воды. Он не слушал ни разумные доводы «Сулачки», ни мамы, ни папы. Последнему приходилось применять силу и вытаскивать брыкающуюся дочь на берег.

Но зато потом, когда её удавалось заинтересовать играми на песке, Дэлли принималась что-то там сама себе мастерить, строить и копать, давая тем самым папе с мамой отдохнуть. Александр воочию убедился, что дочь вниманием не избалована и вполне приучена занимать себя сама. Поэтому иногда первый заигрывал с ней, начинал что-то городить или чертить на песке, а потом Дэлли делал ему массаж спины или завязывала хвостики на голове.

К тому же, Эдельвейс определённо пришёлся по нраву гамак. Она сама залезала в него вместе с Доротеей и пару раз даже засыпала там. Ей так понравились эти «качели», что она чуть ли не на крови заставила поклясться папу, что он сделает ей такие же дома. А ещё лучше, если они каждые выходные будут ездить или сюда, или в «Дислэнт».

Но вообще-то, именно здесь, на острове, выяснилось, что ребёнку не столько нужны Диснейленд и аттракционы, сколько папа и мама. Они вчетвером вместе с Сулой провели семь великолепных дней. Этот эпизод их жизни показал: насколько они, оказывается, уже самодостаточны как семья. Настоящая, полноценная, сложившаяся. Им больше никто не был нужен, они почти ни разу за всё время ни о ком не вспомнили и не заговорили. Жаклин начала подозревать, что началась та самая, белая полоса в её жизни.

Кстати, о «Белой полосе».

Глава 71 Самый счастливый пончик в Мире

Глава 71

Самый счастливый пончик в Мире

В первый же день пребывания на острове они вчетвером легко, где-то буквально за полчаса, обошли его весь по периметру и даже успели искупаться на противоположном каменистом пляже, где вода оказалась просто кристально чистой.

Тут-то, наконец, Жаклин и открылась истина.

С левой стороны острова, на участке пляжа, расположенного за северной спальней, в океан уходила небольшая песчаная коса. Видимо, течение, разбиваясь о противоположный, каменистый берег острова, встречалось здесь, неся с собой некоторое количество взвешенного, промытого, чистейшего белого песка и нагромождая из него целую косу. Которая оказалась весьма невысокой, её то и дело перехлёстывало волнами, а при шторме, она неминуемо скрывалась под водой. Но именно в этом и состояла её уникальность, ценность и красота.

Белый, мельчайший, отсеянный песок и чистейшая лазурная вода захватывали дух. Волны постоянно омывали эту полоску суши, поэтому никаких следов, отметин на песке не имелось. Не было и камней. Ничего. Только гладкое, твёрдое, девственное покрытие и вода. Чистота и простор. Казалось, на этой косе можно остаться жить, питаясь только красотой и не умереть с голода.

Но самым, без преувеличения сказать, волшебным, и, скорее всего, тем из-за чего остров оказался в частных руках, было то, что за эту косу садилось солнце. Как и положено в этих широтах, оно буквально падало, ухалось в океан в правильное время, окрашивая белый песок в розово-оранжевые оттенки, а лазурную воду – во все цвета радуги.

Путешествуя с дядюшкой, Жаклин вполне себе насмотрелась на прекрасные необычные уголки Земли, но даже она застыла, впервые увидев такое зрелище, такой «перфоманс» от природы. Картинка казалась нереальной.

– Боже, – только и смогла выдавить из себя девушка.

– Вот это я понимаю «Белая полоса», – забрался пятернёй себе в волосы Александр, стоя у основания косы и держа за руку Дэлли, которая уже пыталась закопать себе ступню в песок. – Сегодня вечером вернёмся сюда с бутылкой вина.

Если дни на острове проходили фантастически, то вечера просто волшебно. Подсветка зарослей тропического кустарника была продумана по типу уличных ночников – свет струился мягкий, ненавязчивый, обволакивающий и успокаивающий. Во всех трёх комнатах-домах или домах-комнатах включали светильники, на кухне заваривали чай и усаживались или на террасе гостиной, или переносной столик втыкали ножками в песок на носу косы.

Под ногами мягкие, как казалось Жаклин, «улыбчивые» волны, накатывающие на косу эдакими длинными дугами, напоминающими улыбки, каждый раз заново расстилали для отдыхающих мельчайший, чистейший песок. Океан улыбался им и ласкал своими солёными лазурными водами ступни и лодыжки, умиротворяя ленивыми негромкими звуками плёска воды. Всё это казалось сном. Ожившей мечтой, фантастикой.

А в один из вечеров, когда уже стемнело, к их пирсу причалил «Не просыхающий», из него вышел Эльбис.

Вытянув на пирс пластиковую бадью с рыбой, мужчина начал кидать содержимое в воду прямо с помоста. Пока к нему подбежали «робинзоны» во главе с Сулой, океан возле него уже кишел своими обитателями. Особенно поражали воображение скаты. Такие огромные и прожорливые. Эти монстры довольно агрессивно били по воде округлыми плавниками, стремясь урвать кусок побольше. Их попыталась было призвать к порядку Сула, но её никто не послушался.