Тилли Коул - Рейз

Рейз был очень напряжен, когда мы сели в машину, я гладила его по руке:

— Ты как, в порядке, любовь моя?

Рейз откашлялся и немного сдвинулся. Положив руку мне на колено, он сжал его.

— Машины заставляют меня нервничать. Я… я редко бывал в них, но мне не нравится то, что я не могу контролировать.

Взяв его тяжелую руку, я положила ее на свои плечи, а свою руку обернула вокруг его торса. Рейз водил по моей руке большим пальцем, и я вздохнула. Никогда не чувствовала что-то подобное. Даже когда мы были детьми, и я была увлечена Лукой, я не доросла до понимания, что с возрастом чувства могут становиться глубже. Я не знала, но теперь уверена, что если вы потеряли свою половинку, а потом снова нашли ее, то слово «облегчение» недостаточно описывает эмоции, потому что в реальности от ощущения, что ваши сердца снова бьются рядом, невозможно описать словами.

Подняв голову, я увидела смущенное и счастливое выражение лица Сержа, который смотрел на нас. Он всегда любил Луку, и если честно, всегда недолюбливал Алика. Кстати, теперь я знала, что он не опасается за меня, ведь я была в руках Рейза. Это наполнило его счастьем, он беспокоился обо мне, какой будет моя жизнь с Аликом. Завтра вечером мой любимый и мой жених будут сражаться на арене, до смерти. Я почти задыхалась от этой мысли, поэтому блокировала ее в своем мозгу, пытаясь сосредоточиться на объятиях со своей половинкой прямо сейчас, в эту секунду. Просто наслаждаться настоящим моментом.

Рейз притянул меня ближе и потерся носом о мои волосы.

— Мы всегда так сидели, не так ли? Ты в безопасности, под защитой моей руки.

Я улыбнулась, уткнувшись в его бицепс:

— Всегда.

— Кажется, я вспомнил это.

— Хорошо, lyubov moya, это очень хорошо.

17 глава

Рейз

Как только открылась дверь автомобиля, знакомый запах моря ударил в мои ноздри, вызывая во мне воспоминания, оберегаемые моим разумом.

Юноша.

Девушка.

Пляж.

Летняя ночь перед рассветом.

Поцелуи…Что-то еще… что-то большее… что-то, изменившее жизнь… что-то, сдавившее мою грудь… что-то, что чувствовалось правильным.

Киса взяла в руки красный плед, Серж открыл дверь, выдергивая меня из воспоминаний.

— Я хочу показать тебе кое-что, Рейз, — сказала она, и я вышел из машины. Закрыв глаза, я услышал звук морских волн, ощутил запах соли, наполнявший воздух.

На меня нахлынуло спокойствие, как морские волны накатывают на берег. Доносившиеся с расстояния голоса людей, смех — все это заставило почувствовать меня словно я дома, впервые за долгое время. Я попытался позволить себе насладиться всем этим. Я никогда не позволял себе наслаждаться… чем-либо; слишком сконцентрированный на сражениях, убийствах, тренировках… мести, не позволяя себе просто существовать.

Запрокидывая голову назад, я сделал глубокий вдох и позволил душному ночному воздуху покинуть мои легкие, а на выдохе Киса взяла меня за руку и потянула к теплому песку.

— Буду ждать вас здесь, — крикнул нам Серж, я оглянулся, и заметил, что он садится в машину. Закрывая дверь, он послал мне улыбку, а я коротко кивнул ему в ответ.

Киса и я, молча, ступили на песок. Мы продолжали молчать, даже когда она подвела меня к кромке песка, остановившись только для того, чтобы я снял свои кроссовки. Как только мои босые ноги коснулись песка, я сделал глубокий вдох и уставился на темную воду, Луна была низкой и яркой.

Это заставило меня думать о сне, в котором юноша занимался любовь с Кисой на пляже. Мой взгляд метнулся вниз на Кису, которая тоже смотрела на океан, мое сердце стучало в груди так громко и сильно, что уверен, она слышала его. Но она просто продолжала смотреть в ночь, а я просто продолжал… вспоминать.

И я вспоминал…

Они были очень молоды, очень, когда были вместе, но это не имело большого значения. Они нервничали, даже слишком, но когда юноша вошел в нее, то ее киска была такой тугой и мокрой, что на миг он забыл как дышать.

Она тоже нервничала, когда юноша взял ее на песке, делая своей. Что-то переключилось внутри него, когда они стали одним целым, словно, в конце концов, все частички соединились, встали на свои места, и теперь они стали единым целым.

— Это мое самое любимое место на Земле, — прошептала Киса, неожиданно нарушая тишину ночи, я отступил, оставаясь позади нее, обнял за плечи и положил подбородок на ее макушку.

— Ты часто приходишь сюда? — спросил я, наблюдая за большими суднами, проплывающими вдоль горизонта.

Киса напряглась, а потом тихо произнесла:

— Я не была здесь двенадцать лет.

Я нахмурился, придя в замешательство, но прежде чем успел задать следующий вопрос, она развернулась и взяла меня за руку:

— Вот она.

Пытаясь понять ее, я спросил:

— Что?

На красивом лице Кисы внезапно появилось счастливое выражение, и она наклонилась ко мне, ее запах ударил в мой нос, сохраняя мое спокойствие. Я не люблю быть в общественных местах. Не люблю открытое пространство. Я так долго, очень долго был в клетке, что свобода и открытые пространства заставляют меня чувствовать себя неловко.

— Наша бухта.

Мы шли некоторое время, пока не перелезли через небольшие скалы, и за ними, спрятанный от посторонних глаз, находился небольшой клочок песчаного берега.

Киса глубоко вдохнула позади меня:

— Здесь ничего не изменилось, — прошептала она и спрыгнула вниз со скалы на песок. Оборачиваясь, она дала рассмотреть, какими яркими были ее голубые глаза, как соблазнительно облегало черное платье ее фигуру в форме песочных часов, как ветер растрепал ее длинные каштановые волосы.

— Киса-Анна, — прохрипел я и тоже попытался спрыгнуть вниз, но вдруг остановился, когда что-то важное вернулось ко мне… что-то, о чем я, наверное, знал с той ночи, когда спас ее. Я просто не знал, как по-настоящему почувствовать это до сегодняшнего дня.

Мои глаза расширились от удивления, когда я посмотрел на свою женщину:

— Я взял ее… — прошептал я себе под нос и только для себя, воспоминания о нас, вместе, заполняли мой разум. — Я взял ее. Она была моей… — повторил я, когда подумал о нас на этом пляже, в этой бухте, в машине Сержа, на пирсе.

Я вытянул шею и посмотрел за скалы, за которыми увидел длинный и сияющий огнями пирс, сердце мое стучало, как раскат грома в грозу.

Киса расстелила одеяло на песке близко со скалами, я спрыгнул вниз рядом с ней. Через несколько секунд поднял ее на руки. Ее удивленные голубые глаза встретились с моими, а руки вцепились в мои бицепсы.

Своим взглядом я впился в нее и, затаив дыхание, произнес:

— Ты — моя. С того самого дня как ты родилась. Я попросил тебя у твоей мамы, и она сказала «да».

На лице Кисы отобразилась целая гамма эмоций: счастье, печаль и… надежда? Я не знаю, но она кивнула, ее глаза затуманились, угрожая, что вот-вот польются слезы.