Тилли Коул - Рейз

Опустившись на колени от обрушившихся воспоминаний, я больше не мог стоять и, положив Кису на одеяло, лег сверху. Тепло наполняло мою грудь, словно дом, согретый солнцем, такие ощущения наполняли меня. До этого я ощущал только холод внутри. В камере было холодно. Убийства олицетворяли холод… Мне всегда было холодно, но прямо сейчас, я чувствовал тепло… Я чувствовал себя живым. Больше никаких ощущений, что я мертв внутри.

Я посмотрел в ее глаза и увидел только счастье в ее взгляде.

— Рейз, — пробормотала она, поглаживая и скользя по моим волосам, но я не мог говорить.

Мы навсегда вместе. Она и я, с самого рождения, мы навсегда вместе.

Убирая ее руку от моих волос, я пропустил свои пальцы сквозь ее и стал изучать их, эти тонкие, с розовым лаком на ногтях пальцы, на фоне моих грубых, со шрамами и следами от кастетов, которые годами портили мою кожу…

***

Когда мы сидели на диване, Киса достала книгу и начала читать, а я наблюдал, как она глазами пробегала по строкам, с полуулыбкой на губах.

— Долго наши отцы еще будут там? — спросил я, желая, чтобы она посмотрела на меня, чтобы уделила внимание мне, а не этой чертовой книге.

Киса бросила на меня взгляд поверх страниц и пожала плечами:

— Я не знаю. Папа всегда уделяет много времени тому, что касается бизнеса.

Я кивнул, но не сводил глаз с ее лица. Она опустила голову и покраснела. Мне было девять, ей — восемь, и каждый раз, когда я видел ее, то не мог отвести взгляд от ее лица. Она была очень красивой.

Киса продолжила читать, я подвинулся к ней поближе, пока наши руки не соприкоснулись. Она посмотрела в мою сторону и закусила губу.

Я пытался сесть поудобнее, но не мог перестать смотреть на Кису-Анну. Моя рука начала подергиваться, потому что я хотел протянуться и прикоснуться к ней. Она была моим лучшим другом, а лучшие друзья могут прикасаться друг к другу, подумал я.

Недолго думая, я все-таки протянул руку и взял ее за руку, обернув пальцы вокруг ее ладони.

Киса ахнула и спросила:

— Лука, что ты делаешь?

Я пожал плечами:

— Держу твою руку.

— Почему? — прошептала Киса, глядя на то, как мой большой палец поглаживает ее кожу. Она была очень мягкой.

— Потому что хочу, — ответил я честно, а она, казалось, задержала дыхание на несколько минут, не выдыхая, ее длинные ресницы трепетали, когда она посмотрела на меня.

— Хорошо, — едва слышно ответила она, и что-то теплое разлилось в моей груди и устремилось вниз живота. — Я… мне нравится.

Я улыбнулся, и Киса снова покраснела.

— Мне тоже. Я теперь всегда буду держать тебя за руку. И никогда не отпущу.

— Я тоже не хочу, чтобы ты отпускал, — сказала она застенчиво, и я потянул ее к себе, откидываясь на спинку дивана, одним боком она прижималась ко мне, наши руки все еще были переплетены.

— Почитай для меня, — произнес я и закрыл глаза.

Киса сделала глубокий вдох, и начала читать историю с самого начала:

«Им было предначертано быть вместе, один мальчик и одна девочка, две половинки сердца, посланные странствовать по свету. Бог захотел проверить, насколько искренней была любовь и сможет ли она выдержать испытания. Он хотел увидеть, как половинки одной души смогут найти друг друга, несмотря ни на что. Пройдут годы, каждому из них будет больно, они будут грустить, но в один из дней, когда они меньше всего ожидали, их пути пересекутся снова. Вопрос в том: смогут ли их души узнать друг друга? Смогут ли они найти путь, чтобы возродить любовь…?»

***

— Мы держались за руки, — сказал я, когда рассеялось видение, как будто у меня почти не было никакого контроля над своими воспоминаниями, которые обрушились на мой мозг как водопад. — Ты читала мне. Я держал тебя за руку, пока ты читала мне.

Киса кивнула в знак согласия, из ее глаз выскользнули слезы и скатились на одеяло. Левой рукой она скользнула в мои волосы, от удовольствия я прикрыл глаза, погружаясь в захлестнувшие меня воспоминания:

— Мне нравятся твои волосы, Лука. Они такие золотистые, а чувствуются как шелк, — сказала совсем еще юная Киса, когда я лежал на траве в парке.

— Ммм… не останавливайся. Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами.

Я затаил дыхание из-за картинки, возникшей в моей голове, и сосредоточился на ощущении ее руки в моей:

— Можешь погладить мои волосы как тогда, в парке, — произнес я, мой голос отражал тот объем и скорость, с которым возвращались воспоминания из прошлого.

— Да, — всхлипывала Киса, ее нижняя губа дрожала, но голубые глаза сияли, отражая желание большего, намного большего. — Да, могу.

***

— Киса, быстрее, давай за мной. Отец Хрущев не смотрит!

Я взял Кису за руку, мы выбежали из церкви на крыльцо, где я посадил ее к себе на колени и притянул для поцелуя.

— Ммм… Лука, — застонала Киса, и схватилась за ворот моей рубашки.

— Черт, мне не нравится церковь, это скучно, — прошептал я ей в губы, и Киса вырвалась, смеясь над моим признанием.

— Ты не можешь так говорить! Бог наблюдает! — прошипела Киса, а я наклонил голову к ее шее, чтобы вдохнуть ее запах.

— Нет, он уже дал мне тебя. Очевидно, он сильно любит меня, чтобы дать мне возможность улизнуть с церковной службы и целовать мою девушку.

Киса потянула мое лицо к своему, и всего один взгляд сказал мне, как много я для нее значу.

— Лука… — она замолчала и прижалась губами к моим. — Тогда он не меньше любит и меня, потому что он знает, что я могу хотеть только тебя.

***

— Церковь, — произнес я, мои руки напряглись и начали трястись. — Мы на ступеньках.

— Да! Да, Рейз! Еще, пожалуйста, вспомни еще, — умоляла Киса, а я снова закрыл глаза…

***

— Лука, — прошептала Киса, и я не смог сдержать улыбку.

— Киса, — ответил я и посмотрел на ее мокрые губы, а потом выпалил: — Я хочу поцеловать тебя сейчас.

— Но я... Я никогда не целовалась раньше..., — сказала Киса, краснея, и у меня перехватило дыхание от того, насколько она была прекрасной, я улыбнулся.

— И я нет.

Шок отразился на ее лице:

— Ни разу?

— Кого мне целовать? — сказал я, обозленный на нее, что она думает, будто другая девушка будет иметь для меня значение.

Она пожала плечами.

— Откуда мне знать? В церкви многие девушки крутятся вокруг тебя.

Я улыбнулся и покачал головой. Сжимая ее за плечи, я наклонился и прохрипел:

— Но ни одна из них не ты.

Я указал на левый глаз, тот, в радужной оболочке которого было пятнышко синего.

— Мы одно целое. Зачем мне кто-то еще? Все они — не ты. Ты так красива со своими длинными каштановыми волосами, голубыми глазами и загорелой кожей.