Рейн Миллер - Магнат

Калеб глубоко поцеловал меня своим декадентским языком, почти с безумной мольбой, подхватил под колени и раздвинул мои ноги. Он взял член в руку и направил… и похоронил его внутри меня глубоко.

— Чеееерт!

— Ааааа!

Мы оба вместе закричали.

Мы оба смотрели, как наши тела соединяются самым примитивным образом, когда он двигался всем телом, входя в меня. Мне пришлось прикрыть глаза через мгновение, поскольку видеть, как мы трахаемся, на самом деле, было слишком интимным действием, чтобы принять его за раз. Я хотела насладиться ощущениями и удовольствием данной минуты. Только чувствовать.

Калеб, должно быть, понял мое состояние, потому что он снова нашел мои губы и поцеловал, разгоняя любые сомнения, пытающиеся пролезть мне в голову. Он подхватил меня за ягодицы и понес, все еще насаженную на его член, к себе в кровать.

— Это то место, где я хочу трахнуть тебя в первый раз. В своей постели, красавица, где ты и должна быть, — сказал он мне, укладывая меня на ультрамягкие простыни, которые до сих пор имели его запах.

Где я и должна быть?

Я должна быть в постели Калеба? Мысль была настолько сумасшедшей, но я не смогла отрицать, что была рада услышать от него эти слова. Его беспокойство и забота обо мне была чем-то бесценным для меня, и по иронии судьбы я оказалась перед опасностью влюбиться. Опасностью… Я не могла рисковать. Я знала, что я не могу себе позволить влюбиться в Калеба Блэкстоуна. Секс. Удовольствие от траханья. Мы могли позволить друг другу удовольствия во время секса. Для нас обоих это будет вполне достаточным.

— Но я должен видеть тебя. — Он отодвинулся в сторону и зажег приглушенный свет.

— Да я тоже, — ответила я, опираясь руками в его идеальный торс и любуясь его богоподобным телом.

Я исполнила свое желание.

Я должна увидеть его при свете, как мы будем двигаться к прекрасному, душераздирающему, изысканному оргазму… вместе.

Калеб поднял мои руки над головой, удерживая запястья одной рукой, другой сжал мне бедро. Насаженная на его член, я явно ощущала дерзкий вкус господства Калеба, когда он подталкивал меня уже совсем близко ко второму оргазму.

Затем он по-настоящему начал трахать, жестко и глубоко погружаясь, заполняя меня до отчаяния своей большой мужской плотью, с каждым движением подталкивая меня к удовольствию. Я заныла, как только он захотел вытащить свой член, и обрадовалась, когда он вошел снова.

Я ощущала впервые в своей жизни, всю магию великодушия от сексуальной близости.

И видела его, возвышающегося надо мной, как красиво напрягались его мышцы, как его загорелая кожа поблескивала от воды и пота. Я сдалась ему, но Калеб брал меня так… именно как я и хотела. Он заставлял меня забыть… я надеялась, что он заставит меня забыть.

Я ощущала, как глубоко внутри меня разбух и затвердел еще больше его член, он был готов кончить. Он заскользил пальцами по моему чувствительному клитору. Он хотел, чтобы я кончила. Господи, благослови его.

— Кончи для меня. Кончи со мной, Брук. Я… хочу… кончить… с тобой, — хрипло прорычал он, как дикарь, еле сдерживаясь.

— Я кооооончаюююю, — как только я сказала, в меня ударил импульс. Я грохнулась с края в великую реку наслаждения, и с последним толчком Калеба настигло собственное освобождение, даря мне все до последней капли идеальное райское великодушие.

Благословен Калеб Блэкстоун, который дал мне то, что никогда раньше не давал мне ни один мужчина. Я готова была поклониться ему в пояс.

«Я могла бы запросто влюбиться в него», — подумала я, погружаясь в нирвану вместе с ним, по-прежнему находящимся внутри меня.

15.

Калеб

Мой мир меньше, чем за один день, вырос прямо пропорционально. Мой мир назывался Брук Кастерлей, и она была самым красивым существом, которое я видел, когда мы окунались в взрывное слияние наших тел. У меня сердце колотилось от оргазма, а я изо всех сил пытался понять, что только что произошло, поскольку это было гораздо больше, чем обычным слиянием тел. Больше походило на слияние моей души с ее. Я мог бы сам себя оспорить, сказав, что невозможно чувствовать себя по-другому после, на самом деле, хорошего секса, но я был бы неправ. Поскольку все было по-другому. Все было не знакомо, когда дело касалось Брук. Все было новым, все, что мы делили вместе, мне казалось, что я никогда такого не делал раньше, и еще более важно, словно я и не хотел делать этого с кем-то кроме нее … причем никогда.

Может это и означало… что я, действительно, в нее влюбился?

Я аккуратно вышел из нее, стараясь, чтобы не произошла «авария» с презервативом, за что был вознагражден ее приглушенным протестом. Еще одно новое для меня, я хотел ее успокоить, что скоро вернусь, я никогда не имел такого желания сделать что-то подобное… до сих пор.

— Сейчас вернусь, красавица. Тебе что-нибудь принести? — Я не мог ничего поделать, но оторваться от нее было выше моих сил, поэтому очертил пальцем контур ее губ.

Она нежно захватила губами подушечку моего пальца и слегка пососала.

— Нет, просто возвращайся и сдержи свое обещание, — сказала она, застенчиво поглядывая на меня, до сих пор выглядя разморенной и удовлетворенной от оргазма. И такая красивая, обнаженная.

Черт, я точно знал, что выполню любое свое обещание. Мой первобытный мозг все-таки вспомнил обещание, которое я ей дал, как только мы покинули душ — заниматься сексом всю ночь напролет.

Да, я бы без-бл*дь-сомнения занялся сексом с этой девушкой прямо сию минуту.

— Я сейчас. Вернусь.

Только дебил будет тратить много времени в ванной, чтобы снять презерватив с члена, если когда его красивая голая женщина ожидает в его же постели. Я не стал тратить время. Но я подобрал ее одежду с пола и сложил, чтобы она заметила ее, когда позже сюда придет. Я собрал все рассыпавшиеся презервативы в коробку, положив их обратно. Затем я достал несколько и бросил взгляд на себя в зеркало. Да, у тебя самодовольная улыбка.

Самодовольная улыбка, потому что Брук хотела, чтобы я сдержал свое обещание, и как бойскаут, я намеревался выполнить свою клятву, словно это самая первая клятва в списке скаутов, заслуживающих его доверия. Да, да, вот почему я заслуживаю доверия.

Я включил стационарное освещение в комнате, прежде чем вернулся к ней в постель, потому что не мог лишить себя искушения, хоть чуть-чуть видеть ее. Я открыл жалюзи на стене из окон, чтобы городские огни освещали спальню. Я никогда не делал этого раньше, потому что свет от огней мне мешал спать, но сейчас сон не стоял на моей повестке дня. Мне необходим был свет, чтобы я мог видеть Брук, как я заставлю ее кончать для меня… всю ночь напролет.