Рейн Миллер - Магнат

Я ничего не ответил ему, но почувствовал, как у меня закипает кровь. В это мгновение я по-настоящему понял смысл выражения — «это заставило мою кровь вскипеть». Я стал просто бомбой замедленного действия.

Олдрич поднял свой стакан, продолжая пускать слюни в ее сторону, призывая ее снова к себе. Она заметила его жест и направилась к нему с подносом, на котором, я уже заметил, располагался коктейль из креветок. Я уже не собирался совершать туже ошибку.

— Коктейль из креветок поразил ваше воображение, господа? — приветливо поинтересовалась она.

— Вы поражаете мое воображение, Сексуальные Сапоги, — произнес Олдрич, с явной похотью поглядывая на нее. Хорошо, парень был хуже, чем самое отвратительное чмо. Он был дебилом с навыками общения таракана.

— Умно. Тоже самое я слышала от четырнадцати человек уже за полтора часа, — спокойно ответила она. — Могу я предложить вам коктейль из креветок? — повторила она, явно не весело, по крайней мере, об этом говорили ее глаза.

Олдрич либо был слишком пьян, либо слишком глуп, чтобы понять намек.

— Как насчет, назвать свою цену вместо этого? Я отведу тебя туда, где мы сможем съесть все креветки, если захотим, — он прищелкнул на нее языком, и я выплеснул все свое дерьмо. Забыв о кипении моей крови, я хотел просто его убить.

— Ни хрена, Олдрич, тебе не просто будет сделать это!

Он совершил две очень глупых вещи, причем почти одновременно — потянулся рукой, схватив ее за задницу и прижимая к себе, сказав мне:

— Не обламывай меня и Сексуальные Сапоги. Мы только познакомились, и она выглядит так, словно может долго и медленно объезжать в этих С…

Олдрич не успел договорить, потому что получил немедленный и мастерски выполненный удар локтем в переносицу. Ее локтем по его носу . Жаль, мне хотелось первым ему двинуть и оттолкнуть его от нее. Его круглая лысина резко и со всей силы ударила меня в подбородок, и он стал всем своим весом заваливаться на меня, увлекая за собой, вместе с крошечными соусниками и розовыми креветками, которые разлетелись дугой, никого, правда, не зацепив в пределах десяти футов.

Наступила полная тишина, все разговоры стихли, присутствующие все свое внимание сосредоточила на нас.

— Ты, чертовая сука! Ты сломала мне нос, — проревел Олдрич, пытаясь остановить хлещущую кровь, которая лилась по его, если можно так выразиться, личику.

— Вы лапали меня своими руками. Этого теперь никому не сходит с рук, — сказала она ему стальным голосом, разворачиваясь в направлении кухни.

— Отвали от меня, Олдрич! — я отпихнул его и поднялся на ноги. — Тупое чертово дерьмо, ты вляпался, мужик. Чертово дерьмо, — сказал я, удаляя со своего пиджака одинокую креветку за хвост.

— Она напала на меня. Ты видел, как все произошло, Блэкстоун, — закричал он. — Я подам в суд на эту сучку за причиненный ущерб, *банная шлюха!

Я схватил его за воротник пиджака и подтащил к своему лицу.

— Ты не сделаешь ничего подобного или пожалеешь потом об этом. Отправляйся домой к своей жене и семье, если они до сих пор у тебя есть.

— Пошел ты, Блэкстоун, — но его слова больше прозвучали как, «пшел ты, Блэксдон», из-за его сломанного носа. Он явно утратил большую часть своего самомнения. Высокомерный мудак.

— И постарайся взять такси, ты опасен для пешеходов в таком состоянии, — добавил я. — Ты слишком пьян, не в состоянии даже стоять, а уж тем более везти машину. — Потом я отпустил его лацканы костюма, и он опять упал, растянувшись на полу в своей собственной крови и множестве креветок.

Я обнаружил ее в помещении кухни, она ругалась со своим боссом.

— Какого черта ты его ударила?

— Сексуальное насилие — уголовно наказуемо, идиот. Почему, черт возьми, ты заставил меня участвовать в этом сегодня, Мартин, бросив на растерзание стаи кобелей? А? Ты хоть представляешь, с чем я мирилась за сегодняшний вечер?

Оуч. Я очень сильно надеялся, что она не примешивает меня к этой своре кобелей.

Она запустила руку в передний карман своего красного фартука, обернутого вокруг ее бедер, и вытащила горсть визиток, швырнув их в лицо своего босса.

— Вот сколько кобелей хотят узнать меня лучше и продемонстрировать, как они смогут чмоки-чпоки провести со мной хорошо время, и главное здесь «насколько хорошо»! Я не нанималась на такие вещи, пытаясь сделать свою работу. — Господи Иисусе, она права.

— О, черт возьми, Брук, не так уж и плохо было очутиться на этом приеме. Ты просто психанула.

На самом деле, она не психанула.

— Он положил свои руки мне на задницу и готов был запустить свой язык мне в рот, и ты считаешь, что я психанула?

Ее боссу явно хватило мозгов промолчать в связи с ее последним замечанием, по крайней мере, я подумал, что хватило.

— Ты должна вернуться туда, взять визитки с именами и номерами телефонов, извиниться и навести порядок. Поскольку нам теперь потребуется оплатить химчистку. Действуй, и ты сможешь сохранить свою работу, — у меня возникла мысль, что ее босс совсем ее не знал. Я был точно уверен, что она закончила с этим, мудак.

Она с изумлением посмотрела на него, испытывая шок какую-то долю секунду, потом опустила руки, развязывая свой передник. Ей понадобилось всего лишь несколько секунд, чтобы освободиться от крест-накрест переплетенных лямок фартука, но мне показалось, что ее злость от этого только увеличивалась, она волнами исходила от нее. Ее босс оказался полным идиотом, молча стоя и наблюдая, как ее фартук падет к ее ногам.

Именно это она и совершила. У его ног лежали разбросанные визитные карточки кобелей, которые надеялись провести с ней прекрасно время. Хорошая девочка.

— Нет, благодарю, Мартин. Но я бросаю эту отвратительную работу, и больше никогда не пытайся мне звонить. — Умная девочка.

— Брук, — закричал он ей в след, — кто заплатит за все это? — Я подумал, что должен заплатить сам Мартин.

Но Брук уже забрала свои вещи и была у двери, обернувшись в последний раз, ее длинный светлый хвост ударил с силой ей по шее. Она злилась, но ее самообладание было просто великолепным… и ее слова, сказанные с ее своеобразным акцентом, впечатляли. Я не мог отвести от нее глаз.

— Вычти это из моего расчета. И отвали от меня, — мой член так сильно желал эту девушку прямо сейчас.

И Брук исчезла.

— Я возмещу весь причиненный ущерб, но я искренне сомневаюсь, что его можно исправить. Парень, который домогался ее, явно перешел границы, и я все видел. Я готов оплатить все счета за химчистку, — я протянул этому идиоту свою визитку, он смотрел на меня открыв рот, по-прежнему стоя на кухне, словно золотая рыбка, испускающая свой последний вдох.

Я догнал ее на улице, она стояла в очереди на такси. Она мельком взглянула на меня, как только я подошел к ней, но не сказала ни слова.