Виктория Лангрейн - Сакура на краю вулкана

- Скажи мне, Элин, разве человек при нехватке дыхания, хотя бы из инстинкта самосохранения, не попытается избавиться от того, что перекрывает кислород? Или он сразу грохнется в обморок? – ровно, совершенно без единой эмоции выговорил мужчина, полностью игнорируя её предыдущие слова.

Девушка осторожно положила ладонь на холодное железо ограды, будто искала опору, и так же осторожно попыталась начать своё оправдание:

- Но он ведь не заметил.

- Зато заметил я. И тебе сильно повезло, что до него сразу не дошёл смысл твоей театральной выходки с потерей сознания, – тон его голоса стал выше на единицу, но эмоций в нём, как и прежде, было не найти.

- Извини, - виновато прошептала она, - я так сильно испугалась и просто не подумала об этом. Решила, что нужно помочь.

- Ты уже помогла, когда оставила в галерее лоскут от своего платья.

- Я и не думала, что получится, такой шифон ужасно плохо рвётся, - с мимолётной улыбкой пробормотала Элин.

Она предполагала, что когда вырвется немного вперед, то Эзра резко схватит её и с силой дёрнет обратно. С помощью этого ей бы удалось так стать на подол платья, что могла бы оторваться целая полоска. Но девушку со злостью ударили об стену, поэтому пришлось приложить немало усилий, чтобы одновременно с ударом оттоптать себе низ, натягивая тонкую ткань и пытаясь хоть немного отделить её от крепкого шва.

Тадеуш окинул девушку долгим взглядом бледно-голубых глаз. Как теперь выяснилось, Адалина неоправданно рисковала в любом случае, за что заработала множество царапин и сильных ушибов на своей хрупкой спине. Заметь Эзра и эту выходку, он бы…впрочем, молодой мужчина не стал продолжать свою мысль. Последнего оказалось достаточно для начала того разговора, ради которого он окликнул девушку.

- Теперь я понимаю, что значит твоя решительность, - негромко, даже, казалось, неуверенно произнёс Тадеуш, - и впервые я столкнулся с ней тогда, на крыше клуба. Именно в тот раз мне следовало послушать тебя и действительно сдержать своё обещание, чтобы не жалеть о собственной глупости. Не случись всей этой хрени сегодня, до меня бы так и не дошла простая истина твоих слов. Мы действительно из разных миров, и в своём я тебя видеть не хочу. На этот раз можешь мне поверить, не только я сам, но и никакая часть моей жизни тебя больше не коснется. Обещаю.

Он слишком долго думал над своим решением, поэтому так лаконично высказал его вслух. Натан, наверное, ответит, что брат у него полный кретин, но так ничего и не поймёт. Потому что Маргарите повезло выбрать себе в мужья человека, который занимается легальным бизнесом. Который в ярости не калечит своих подчиненных. Который понятия не имеет, сколько ящиков с оружием стоит в четвёртом ангаре у причала.

Лучше он будет тридцать раз кретином в глазах семьи, сотню раз последним уродом в глазах Адалины, но никогда не увидит у её виска дуло пистолета. Тадеуш сам для неё опасность, его жизнь для неё опасность, а взаимные чувства – самая большая опасность, какую только можно себе представить. Все эти элементы мужчина непременно уберет, уже убрал, потому что всегда умел решать свои проблемы.

Элин смотрела на него широко открытыми глазами и не могла вымолвить ни слова. Только сердце говорило громко, надрывно, задыхаясь в своих тяжелых сжатых постукиваниях. А потом она увидела его широкую спину, и красные пятна на белизне рубашки, и руки в карманах. Девушка не знала, что в одном из этих карманов он со всей силы сжимает лоскуток зеленой ткани.

- Это потому что я слабая, да? – вымолвила она вдогонку его удаляющейся фигуре, не понимая, почему по щекам потекли мокрые дорожки, а голос стал надрывным.

Он услышал её слова и остановился в шаге от своего серого автомобиля.

- Нет, Элин, это потому что я не такой сильный, каким кажусь.

Между ними тягучей невидимой пеленой повисла тишина, но лишь на мгновение, потому что её неожиданно разорвал громкий выкрик:

- Ты трус, Тадеуш Моор!

- Что? – он резко развернулся, и фонарь осветил его удивлённое лицо.

- Трус, - чуть тише отозвалась Элин и не смогла сдержать всхлипа.

А когда закрыла побледневшими ладонями своё лицо, чтобы никто в мире не видел её слез, почувствовала, как сильные руки крепко прижимают к большой тёплой груди. Где-то в ней быстро билось оттаявшее сердце.

Для него, чьи чувства так старательно укрылись под застывшим слоем лавы, чьи ощущения так тщательно отгородились стеной обсидиана, было невыносимо смотреть на то, как этой светловолосой девушке становится больно. Она не проронила ни одной слезинки, когда замирала от дикого страха в том чёртового погребе, не издала ни единого всхлипа, когда пару часов, уже в поликлинике, отходила от полученного шока. И то, что не смогли сделать все эти ужасные события, сделали его слова.

- Я не могу защитить тебя от всего на свете, - почти виновато произнёс он, когда Элин немного утихла.

- Я тебя тоже, - глухо донеслось снизу. Девушка всё ещё держала ладони у лица, а потому голос её был едва слышен.

- Элин..

Она вдруг резко выпрямилась и положила ладони на его грудь. Покрасневшие, всё ещё блестящие глаза смело посмотрели в серьёзное лицо.

- Я из-за тебя больше плакать не буду.

- Постараюсь сделать так, чтобы ты выполнила своё обещание, - ответил молодой мужчина, осторожно проводя большим пальцем по её мокрой щеке. – И постараюсь не быть трусом, договорились?

Элин согласно кивнула и неуловимо прошептала какие-то три слова, от чего большое сердце под её ладонями остановилось на пару мгновений, а затем с быстротой ниспадающих потоков лавы продолжило свой скорый ход.

Пусть эта невысокая девушка, с волосами самых нежных тонов, какие только могут быть у цветущей сакуры, и не знала, во что выльется её непреодолимое желание быть рядом с мужчиной, чей характер напоминает самый опасный действующий вулкан на свете. Пусть. Зато точно знал он.

Эпилог

Её аккуратные, по возможности сильные касания горячили смуглую кожу спины. Руки медленно плыли то вверх, то вниз, растягивали или сминали, ласкали или ударяли, но никак не теряли своей необыкновенной нежности.

- Это совращение, - довольным голосом отозвался Тадеуш, когда девушка плавными круговыми движениями ладоней начала массажировать его плечи.

- Не очень удобно, когда ты сидишь, - пробурчала Элин в ответ.

- Если я лягу, а ты окажешься сверху, то мы с тобой займёмся сексом, а не массажем. Хотя я, в принципе, не против.

Девушка вздохнула и прекратила своё занятие, потому что пальцы, честно признаться, уже давно устали. Она вытянула руки вперед и опустила их на широкие мужские плечи, а сама прислонилась всем телом к чужой спине. Её собственная спина всё ещё слегка немела после прошлого «не массажа».