Надежда Майская - Золушки бывают разными (СИ)

У него, как всегда, было занято. Лена, не давая себе спуску, упорно набирала, а когда он ответил, закричала:

― Игнат, я люблю тебя! Я стараюсь измениться!

― Почему ты кричишь? ― встревожено спросил Воронин.

― Потому что трусиха! И если сейчас не признаюсь, никогда не соберусь больше. Прости, что я убегала от ответов, от тебя. Я счастлива, что ты у меня есть, завтра я возвращаюсь и, если ты меня все ещё ждешь, я перееду к тебе.

И выключила трубку. И не включала до приезда домой, всё же трусила, боялась.

А вдруг Игнат скажет, что у него другая женщина, или не хочет её видеть?

Лена знала, он терпеть не мог, когда кто-то раньше него прерывал разговор и отключался. Ответ Игната так страшил, что она всё же решила перестраховаться. Дома, если что, не так будет одиноко.

У неё словно груз с плеч свалился. Она ещё побродила по берегу и отправилась обратно в гостиницу, собираться в дорогу, автобус ждать не будет.

Настроение было радостное. Ещё бы! Первый раз в жизни на такое решилась!

Лена весело подумала, о том, какая она все-таки практичная и меркантильная особа. Воронину скажет, что ей очень понравилось путешествовать, поэтому она и выбрала Игната, а что такого? Парень богат, будет она ездить по всему миру на его денежки и горя не знать. О Егоре она за всё время даже и не вспомнила. Он был ей симпатичен, но казался каким-то ненастоящим, словно гусар из позапрошлого века, слишком уж нереальное восхищение ей высказывал.

И с Петькой помирится, не будет она его больше трепетно Петей называть, не вырос он ещё из Петьки! Повзрослеет, переименую, решила девушка.

Из Риги она могла бы уехать сразу в Питер, но пришлось возвращаться в Хельсинки. Надо было закрыть визу.

В аэропорту её дожидался микроавтобус той же компании, что привёз её в Финляндию, только водитель был другой.

На таможне ей ничего не сказали поповоду дополнительных штампов, а микроавтобус доставил к дому.

Лена устало поднялась по лестнице, вошла в квартиру и радостно сообщила:

- Я дома!

27.

XXVII. Вот и сказке конецЕлена Ивановна размышляла. Она вышла покурить и подумать. Получалось, что что-то не получалось, вот такая вот тавтология.

Лена укатила. Иван Родионович, довольный и спокойный, на вопросы о дочери кратко сообщал, что абсолютно всё у неё порядке, отдыхает, постоянно ходит на экскурсии. Сорина знала, что они созваниваются практически каждый вечер, да и он не скрывал, только настоятельно просил не рассказывать об этом Пете, Игнату, черту лысому.

Елена Ивановна и сама соображала, что Лене нужно прийти в себя, всё уложить в голове, решение правильное принять, а там, авось, и уладится.

Сориной очень хотелось, чтобы у Лены с Игнатом сложилось, девчонка заслуживала счастливой безбедной жизни. Да и Воронина она жалела, заработался парень окончательно, света белого не видит, а семейство на лаврах почивает.

Петя, то есть Пётр Андреевич, ходил расстроенный.

А Лена-то оказалась не простой барышней, бедной сироткой, а волевой девицей. Тихий омут. Вон как тут завертела. Подлинная женщина.

Что-то происходило, а Сорина в первый раз в жизни не знала, что, и сгорала от любопытства.

На следующий день после отъезда Лены приехал Игнатий, как обычно корректный, учтивый. Петю с собой забрал, долго их не было, после доставил назад, и с этого дня Петя где-то стал пропадать с утра до обеда.

Анна Сергеевна не имела сведений, а если и знала, то не говорила, такая она была. «Без лести предан», это про неё.

А Синицына в оборот взяли, слетелись вороны. Как-то раз домой к Ивану, тьфу, ты, к себе домой возвращалась, увидала Лилю в машине, от дома она отъезжала с какой-то дамой и Мариной Синицыной. Свадьбу готовят, что ли?

Ах, как охота все узнать!

Лену нашу в обиду не дадим, лишь бы она там, в заграницах, принца, какого не подцепила, ещё мороки прибавится, думала женщина. А что? Лена ― девушка эффектная, осанка царская, запросто охмурит кого угодно. Хотя, говорят, вывелись в наше время прынцы.

Они с Иваном квартиру на «Пионерской» решили в порядок привести, мало ли, или Лена пожелает раздельно проживать, или сами туда переселятся, если потребуется.

Егорка Полозов прибегал, они, конечно, с ним были знакомы, но шапочно. Накормила парня, о Лене рассказала. В глазах у Полозова стояла печаль, понимает, что не по себе замахнулся, вот и страдает. Она так и заявила Егору, пора уже прекратить романтиком порхать, о жизни подумать. Ну, вышло бы у вас с Леной, куда бы её привёл? К матери в однокомнатную квартиру или сюда пришёл бы приживальщиком? И самого надолго ли хватило бы здесь обитать? Чтобы жену брать, нужно подготовиться. Он как-то странно себя повёл, словно Сорина ему мысль подала, воспрянул, говорит, всё будет, тепло поблагодарил и убежал. Красив парень, только опасная у него профессия.

Завтра Лена приезжает, надо приготовить ей вкусненького, обрадовать.

Сорина постояла, подышала морозным воздухом и вернулась к работе.

А Петя находился на перроне Московского вокзала и провожал Митьку Косова.

Тот ехал выполнять интернациональный долг туда, где его знания были наиболее востребованы.

Совместное проживание на даче вправило мозги Митьке, Петя и сам не разобрался, как сбил с болвана спесь. На следующий день Синицын проснулся от холода, печку надо было протапливать. Косов не знал, как подступиться, разбудить Петю то ли постеснялся, то ли не додумался. Синицын высказался о маменькиных сынках, тут они и схлестнулись. Избивали друг друга, молча, остервенело, до крови, но недолго. Синицын уступал в физической подготовке, но ещё слишком сильна была ненависть, поэтому силы оказались равны. Оба устали, лежали в снегу, отплёвываясь кровью.

Позже молчком кололи и таскали дрова, топили печь. И только когда Петя принялся готовить еду, Косов подошёл и спросил, чем может помочь.

Так, слово за слово, изредка стали разговаривать. Петя бранился, что Митька картошку толком пожарить не может, а тот оправдывался, что просто не доводилось.

Ну а когда выпили, тут уж разговорились оба: обвинения, оправдания, до потасовки больше не дошло, не любители оказались кулаками размахивать. Митька попросил позволения на даче пожить каникулы, матушка выгнала его из дома.

Петя спросил, как Косов устраиваться после этого намеревается, тот заявил, что напишет рапорт, попросится в конфликтное место служить, если посчастливится, вернётся, будет у него квартира, а нет, так никто и не вспомнит. Просил за Оленькой присмотреть, сестра совершенно неприспособленная, пропадёт. Синицын обещал.

После праздников доставил Косова в казарму, сам позвонил Ольке, условились о встрече.

Девчонка выглядела испуганной, Митька пропал, а матери было всё равно. Синицын успокоил, спросил, где она работает. Ольга сидела дома. Денег у неё не было, мама кормила за приборку в квартире, она рассчитывала найти работу, но специальности у неё не было, её никуда не брали.