Пенелопа Уорд - Дорогой сводный брат

Как утверждает мама, в разгар борьбы с Ренди он упал и якобы случайно ударился затылком. Мне кажется, что это Ренди убил его, но даже если и так, мама бы никогда не призналась в этом. Несмотря на то, что Ренди предал их брак, я знаю, что она будет защищать его до конца своих дней.

Полиция так ничего и не заподозрила, купившись на историю о том, что мужчина упал и ударился головой.

Так как Патрик вёл весьма расточительный образ жизни, а также оплатил Ренди и Пилар учебу в колледже, у него не было денег, которые мужчина мог бы оставить им в наследство. И чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь, Ренди пришлось похоронить свои мечты и бросить колледж.

Для Пилар это стало самым неподходящим временем, чтобы узнать о своей беременности. Она понимала, ребёнок не мог быть от Ренди, потому как они всегда предохранялись и были очень осторожны.

Отцом ребёнка был Патрик.

Ренди любил её и винил себя в том, что они оказались в такой ситуации.

Он умолял её сделать аборт, но она отказалась.

Ренди знал, что никогда не сможет полюбить плод надругательства его отца над Пилар.

И оказался прав. Он так и не сможег этого сделать, но всё же вырастил меня как своего собственного, и до конца своих дней будет сводить со мной счёты за это.

Вот так Ренди стал моим отцом, а я сыном своего кровного брата.

Это был всего лишь пролог, но казалось, будто земля ушла у меня из-под ног. Я просто не могла в это поверить.

Мои разум и эмоции находились сейчас в состоянии войны: мозг испытывал острую необходимость перевернуть страницу и читать дальше, тогда как сердце нуждалось в передышке, чтобы прийти в себя. И как только я начала читать, то уже не могла остановиться, перелистывая страницы, одну за другой, всю ночь напролёт.

Первую половину книги я закончила к рассвету. Невыносимо было читать о словесных оскорблениях, которых Элек натерпелся от Ренди. Будучи маленьким мальчиком, он прятался в своей комнате, где сбегал от реальности в мир книг. Иногда Ренди мог наказать его без всякой причины и забирать книги. В один из таких моментов, Элек начал делать наброски историй на бумаге и обнаружил, что сочинительство ещё лучший способ сбежать от реальности. Он мог управлять судьбами своих персонажей, в то время как был вынужден жить в доме Ренди и не имел возможности распоряжаться собственной.

В детстве, он не знал, в чём кроется истинная причина ненависти Ренди. И то, что Пилар покрывала Ренди было настолько неприемлемым, что мне хотелось задушить её прямо сквозь страницы. Единственный хороший поступок, который она совершила — то, что пошла наперекор его желаниям и купила Элеку собаку. Лаки стал для него отрадой и лучшим другом.

Также Элек подробно описал момент, когда узнал о неверности своего отца. Взломав его компьютер, он обнаружил интернет-роман с моей матерью. Элек чувствовал свою вину, потому что именно он сообщил об этом Пилар, вскоре после этого Ренди покинул их дом.

Последовавшее за этим расстройство нервной системы Пилар, привело к целому ряду новых проблем. Она стала зависеть от Элека так же, как всегда зависела от Ренди. Это, в сочетании с открывшейся правдой о Патрике, а затем и смерть Лаки привели к возникновению порочного круга. Чтобы справиться со стрессом, он начал курить и пить, пристрастился к татуировкам, как к способу самовыражения, и начал вести беспорядочную половую жизнь. Девственность он потерял в пятнадцать с мастером тату, убедив её, что ему уже восемнадцать.

Определенные моменты давались мне действительно тяжело, но его жестокая честность была достойна восхищения.

Я дошла до того места, где мне пришлось сделать паузу, прежде чем продолжить.

Это была глава обо мне.

Месть — вот то единственное, что помогало мне смириться с необходимостью провести большую часть следующего года с Ренди и его новой семьёй, пока мама «в отъезде».

А единственным утешением должно было стать удовлетворение от того, насколько невыносимой я сделаю их жизнь.

Он заплатит за то, что довёл мою мать до психушки и оставил меня расхлёбывать это.

Дочь. Я сразу решил, что ненавижу её. Мы не встречались прежде, но я представлял себе худшее, основываясь только на её имени, которое по иронии судьбы рифмовалось со словом вендетта — Грета. Мне оно казалось уродским, и я готов был спорить на что угодно, что её внешность соответствовала имени.

Как только я сошёл с самолёта, смог и загрязнённый воздух Бостона стали словно приветственная табличка с огромной надписью «Fuck you». Я и раньше слышал о грязных водах этого города и, оглядываясь вокруг себя, понял, что удивляться нечему.

Когда мы подъехали к дому, сначала я заартачился и отказался выходить из машины. Но было холодно и я почти отморозил своё хозяйство, так что, в конце концов, сдался и поплёлся в дом.

Моя сводная сестра стояла в гостиной, встречая меня с широкой улыбкой на лице.

Мой взгляд сразу же остановился на её шее.

Твою ж мать.

Помните тот спор, где внешность должна соответствовать уродскому имени? Что ж, судя по всему, я продул его своему члену. Грета не была уродливой… Ни капельки. Данное открытие стало лишь незначительной загвоздкой в моём плане, но я был полон решимости не допустить, чтобы оно меня остановило.

Я напомнил себе сохранять серьёзное выражение лица.

Её длинные светло-рыжие волосы были собраны в высокий хвост, который раскачивался из стороны в строну, пока девушка шла ко мне.

— Я Грета. Приятно познакомиться, — сказала она.

От неё так хорошо пахло, что хотелось её съесть.

«Съесть и выплюнуть, — поправил я себя мысленно. — Сконцентрируйся».

В этот момент я понял, что она так и держит руку, ожидая, когда я пожму её. Мне совершенно не хотелось прикасаться к ней, чтобы не терять ясность мыслей ещё больше. Я принял её руку, но сжал чересчур сильно, не ожидая, что она окажется такой чертовски нежной и хрупкой, словно лапка у птички или что-то ещё в этом роде. Девушка слегка дрожала. Я заставлял её нервничать. Хорошо — отличное начало.

— Ты выглядишь совсем не так, как я себе представляла.

И как это понимать?

— А ты кажешься довольно… обычной, — ввернул я колкость.

Видели бы вы её лицо. На какую-то долю секунды, она подумала, что я любезничаю с ней. Но я обрубил это на корню, добавив слово «обычная». После чего её хорошенькая улыбка сменилась озадаченным выражением. Меня это должно было порадовать, но ничего подобного.

На самом деле, Грета казалась какой угодно, но только не обычной: точёная и миниатюрная фигура была как раз в моём вкусе. Идеальная маленькая попка вырисовывалась в серых облегающих штанах для йоги. Имея такое подтянутое тело, неудивительно, что она занималась спортом. И ещё её шея… не знаю, как объяснить, но это первое, на что я обратил внимание. Мне невыносимо хотелось обхватить её пальцами, поцеловать, укусить. Всё это было чертовски странно.