Владимир Юргель - И только тихий шепот звезд

- Еб твою мать, - выругался я вслух. - Еб. Твою. Мать.

Я не мог до конца поверить в происходящее. Не то чтобы я был далек от всех хитросплетений жизни аристократов. Все-таки, много лет подряд мы вместе учились и развлекались. Но такой резкий поворот в моей, в общем то спокойной жизни, меня глубоко поразил. Еще несколько дней назад, я стоял чумазый под конвейером пытаясь его запустить, и думать не гадал, что какая то Берта следит за моей жизнью. Я сел на кровать, сделал большой глоток и задумался. Она была самой красивой девушкой с которой я когда-либо делил постель. Умная, веселая. Я подошел к окну и сел на широкий подоконник. "Берта", - с нежностью подумал я. "А Алиса?" - вдруг громко спросил внутренний голос. "А что Алиса? Будет с нами жить. Алиску я не брошу в любом случае". Мда, уж. Вот это называется крутой поворот. Я допил пиво и задрал голову на разбрызганные точки созвездий в ночном безоблачном небе.

Ярко освещенная веранда безнадежно доминировала над обступившей ее со всех сторон летней ночью. На горизонте, звездные россыпи танцевали над очертаниями далеких холмов. Огненные грозди далеких городов казались заблудившимися в непроглядной тьме крохотными светлячками. Гектор с Бертой уже сидели за столом и тихонько разговаривали. Я поздоровался с Гектором, поцеловал руку девушке и сел.

Гек с интересом посмотрел на меня. Берта смутилась.

- Нет, нет, нет. Аскольд! Сколько можно говорить, не нужно поливать цветы этим дерьмом, - раздался приятный баритон.

Гектор мгновенно вскочил со стула. Чуть помедлив поднялась и Берта. Я посмотрел на них и тоже поднялся. Двери, ведущие на веранду распахнулись. Высокий мужчина в простой, хлопковой рубахе стремительно вошел, поздоровался с Гектором за руку, расцеловал Берту и остановился напротив меня. Широкая рама плеч. Легкая проседь в волосах. Серые глаза, словно воронка затягивающие твой взгляд. "Лет двести, не меньше", - подумал я про себя. Так вот вы какой, мистер Стайн. Хозяин заводов, газет и пароходов.

Стайн протянул мне руку. Рукопожатие было спокойным, но крепким.

- Дональд, - представился он.

- Владимир Арсеньев, сэр, - ответил я.

- Я знаком с вашим отцом. Настоящий мужчина. Достоин уважения.

- Спасибо, сэр

- Ну, присаживайтесь дети мои, - улыбнулся он.

Все расселись. На веранде кроме нас было еще несколько андроидов и Аскольд. Стайн взял хрустальный графин и налил мне и себе. Гектор налил Берте. Дональд поднялся. Мы тоже встали.

- Я хочу выпить, за то, что прошел еще один прекрасный день, и мы живы и здоровы. И тихий шепот звезд убаюкивает наши сердца и обещает спокойную ночь.

- Jus vitae ас necis, - негромко сказали Гектор с Бертой и выпили залпом. Я промолчал, но выпил вместе с ними.

Обстановка сразу разрядилась. Стайн много шутил, Гектор смеялся как дурачок, Берта молча орудовала ножом и вилкой. Я наслаждался стейком.

- Володя?

Я жевал очередной кусок, и вначале даже не понял, что Стайн обращается ко мне на русском. В нашем веке, вся планета болтает на Англикосе, языке на основе английского, но с более простой грамматикой. Он обязателен к обучению с самого рождения. Алиска говорила со мной на русском. Но чтобы кто-то другой, чужак, а не житель Княжества знал русский язык - это было довольно необычно.

- Извините, - я вытер губы салфеткой, - я не ожидал. Даже немного растерялся.

- Я вас понимаю. Жаль, что на русском сейчас разговаривают только носители. Русский, просто великолепный язык. Глубокий. Красивый. Я начал им увлекаться еще со времен Второго Крестового. Изумительный язык. Я вот что хотел спросить. Так сказать, услышать ответ "из первых рук". Почему в Княжестве столько "отказников"? Ведь большинство людей на планете, без малейшего колебания присягают Совету. Выбирают комфорт, безопасность, уверенность в завтрашнем дне в конце концов. Княжество Российское - совсем другая история. Несмотря на то, что многие выбрали жизнь под контролем Совета, вот вы, например, миллионы людей все еще живут на диких территориях. В лесах. Покоряют тайгу. Кормятся с земли и охотой? Что с вами, русские, не так? - Стайн смотрел на меня с улыбкой.

Я задумался на минуту. Берта с Гектором конечно же услышали перевод в микронаушниках, и теперь ждали моего ответа. Гектор с надменным видом, откинувшись на стуле. Берта с какой-то затаенной надеждой и страхом в глазах.

- Знаете, Дональд, я не силен в истории, в Академии я изучал совсем другие вещи. Но насколько я помню, русские очень долго жили под чей-то властью. Я говорю о простом человеке. О простом русском человеке. Сотни веков, маленькая верхушка имела все. "Неприкасаемые" решали кого казнить, а кого миловать. Они могли убить или искалечить любого человека и продолжать жить абсолютно спокойно, зная, что любая подлость, любая мерзость сойдет им с рук. Они презирали так называемое "быдло", то есть людей которым не повезло родиться в "нужной" семье. Презирали тех, чьи моральные принципы не позволяли им воровать, лгать, предавать, убивать ради материальной выгоды. В то время как некоторые еле-еле сводили концы с концами и думали, чем прокормить своих детей, эта так называемая элита, купала в шампанском своих любовниц, тратила безумные деньги на драгоценности и развлечения, а самое мерзкое, пыталась доказать остальным, кто честно работал от рассвета до заката, что они плохо работают. Что работать нужно больше. Что люди, которые работают по шестнадцать часов в день, работают мало. Что они - лентяи.

Я обвел глазами всех за столом:

- Я ни в коем случае не пытаюсь оскорбить Совет 300 проводя такие параллели, но слишком долго русские мечтали о справедливости. О простой справедливости. Причем мы не говорили о том, что у всех должно быть все. Мы понимали, что неравенство, всегда будет на нашей земле. Слишком огромная страна досталась русским. Слишком тяжелая была у нее судьба. Слишком много разных наций жило под одним солнцем. Но "неприкасаемые" потеряли чувство реальности, и жестко за это поплатились. А после войны с Халифатом, когда страна раскололась, многие увидели в этом возможность жить свободно. Надеясь только на себя и на свои руки.

Стайн задумчиво смотрел на меня, постукивая пальцем по нижней губе, затем сказал:

- Но ведь в том, чтобы присягнуть Совету нет ничего плохого. Да, благодаря айди-браслету каждый находится под тотальным контролем. Но в конце концов только поэтому мы и пришли к той безопасности, к тому миру о котором так долго мечтали. Гражданин может планировать убийство, переворот или подрывную деятельность, но все что он делает, на что смотрит через "линзу", с кем общается обрабатывается в "квантонах", и если искусственный интеллект посчитает его угрозой для всеобщей безопасности, гражданина сначала предупредят, а уж потом примут иные меры. И это ни для кого не является секретом. И уж тем более для вас, офицера Академии. Когда ты присягаешь Совету, ты даешь согласие на полный контроль с его стороны.