Франсетт Фел - Израненный (ЛП)

— Привет, — Реджина встречает его с натянутой улыбкой, нарушая неловкое молчание, возникшее с его приходом, — добро пожаловать в группу.

Он ничего не говорит в ответ, только протягивает ей сложенный листок бумаги и идёт дальше. У него медленная, ленивая походка. Неторопливо, словно само время должно подстраиваться под его грацию. Я быстро отвожу взгляд, когда он проходит мимо меня. Не хочу быть пойманной на том, что смотрю. Его ненависть, привлекает меня ещё больше, вместе с этим принося страх. Напряжённость пронзает мой позвоночник, когда он плюхается на сиденье рядом со мной. Из-за пота на моей коже, я одновременно ощущаю и холод и тепло. Следующий час и пятнадцать минут сладко невыносимые. Пытаюсь сосредоточиться на рисунке, что становится всё труднее сделать, и я не могу преодолеть это. Я вижу его уголком глаза, но не очень хорошо. И когда я приказываю себе не смотреть, желание сделать обратное, настолько сильное, что мне трудно бороться с ним. Я немного поворачиваю голову и скольжу взглядом по чертам его лица. У него широкий лоб и низко посажены брови над дремлющими глазами. Когда он спит на него легче смотреть. Я изучаю его квадратную челюсть и ямочку на подбородке, которая ведёт к мрачной линии его рта. Небольшой белый шрам, заметный только вблизи, тянется к уголку его нижней губы. На его носе виднеется небольшая горбинка, но это едва портит его мужскую красоту. У него высокие острые скулы и тёмные ресницы, соответствующие цвету его волос. Они выстрижены по бокам, а верхнюю часть он собрал в небольшой хвостик. Мои глаза возвращаются к его рту, если быть точнее к шраму, и в этот момент, когда мне становится интересно, откуда он у него появился, Реджина объявляет, что занятие окончено.

— Ладно, ребята, буду ждать вас на следующей неделе. Хорошо позанимались сегодня.

Я не знаю. Я была занята разглядыванием своей живой музы. В то время как все встают и покидают комнату, задвигая стулья и слишком громко разговаривая, Мэддокс продолжает спать, абсолютно необеспокоенный шумом. Я отталкиваюсь от стола, готовая следовать за всеми остальными, а затем, прежде чем успеваю подумать об этом, протягиваю к нему руку, намереваясь его разбудить. Это совершенно глупо и нехарактерно для меня, и, к счастью мои нервы вступают в игру в следующую секунду, останавливая руку и сдерживая короткий приступ безумия. Моя рука по-прежнему парит в нескольких дюймах от его татуированного плеча, и я чувствую тепло, излучаемое его телом. Адски горячо. А возможно это просто разыгралось моё воображение или оно просто выдаёт желаемое за действительное, но его кожа как магнит, которая притягивает мои пальцы настолько сильно, что мне приходится сжать их в кулак, чтобы удержаться от прикосновения к нему.

«Ты должна уходить»

Это простое предостережение, которое шепчет мой разум.

«Не будь трусихой».

Я молча насмехаюсь над этим.

«Слишком поздно».

Благодарная тому, что его глубокий сон уберёг его от моих чудачеств, я собираю свои вещи и покидаю комнату так быстро, как только могу, спотыкаясь о свои ноги в коридоре. Я достаточно быстро осознаю, что иду к центральному лифту, но это не спасает меня от смущения. Три женщины, стоящие у двери, болтают и по непонятным причинам хихикают, когда я прохожу мимо них. С покрасневшими щеками, я захожу в пустой лифт и нажимаю кнопку L, когда вижу его, идущего в мою сторону. Он плавно проскальзывает между двумя закрывающимися серебряными дверями. Я не знаю, куда деть саму себя. Не знаю, как действовать. Тяжёлые вибрации бесконечной тишины, иногда перерывающиеся жужжанием проводов лифта, постепенно доставляют нас к пункту назначения. В этом узком, замкнутом пространстве, я всё больше осознаю масштабы его силы. Он словно сила притяжения, а я всего лишь осколки, полностью зависящие от его влияния. Я чувствую, как ускоряется моё сердцебиение, задевая рёбра грудной клетки и усиливая беспокойство. С каждым порывистым вздохом, я наполняю его запахом свои лёгкие. Такой аромат принадлежит только ему. Это смесь солнца, дерева и свежевыкошенной травы. Запах настолько пряный, что так и тает на моём языке, словно шоколад. Это кромешный ад, который длится слишком долго, но недостаточно, поскольку лифт наконец-то останавливается. Я выхожу первой и горжусь собой, что у меня хватает мужества не повернуться и не посмотреть назад. Делая вздох, я прохожу через вращающуюся дверь на улицу. Посмотрев сначала налево, а потом направо, я замечаю машину Рейчел на стоянке, которая не спеша направляется ко мне.

— В следующий раз, — я ощущаю резкое удушье, мои глаза расширяются, — просто коснись меня, — он говорит эти слова с приглушенной резкостью. Шёпот его тёплого дыхания, касающийся уха и шеи, посылает рой мурашек по моей спине. Он уходит в тот момент, когда подъезжает Рейчел. Моя кожа покалывает, сердце учащённо бьётся. Продолжая стоять на тротуаре, словно парализованная, я смотрю на его удаляющуюся спину. Засунув руки в карманы джинсов, он идёт в сторону стоянки, пока полностью не исчезает из поля моего зрения.

— Эйли, милая, ты в порядке? — голос Рейчел выводит меня из временного онемения. Открыв заднюю дверь, я скольжу внутрь и сильно хлопаю ею.

— Да, — я пристёгиваю ремень безопасности. — Я в порядке.

С замиранием сердца ожидаю, что она спросит о Мэддоксе.

— Как прошла терапия?

Тихий выдох вырывается из меня, когда я падаю обратно на сиденье.

— Хорошо.

В любом случае я никогда не была очень красноречива в своих ответах о терапии, поэтому, когда отвечаю одним словом, тут нет ничего необычного. Но я отвлекаюсь. Мой взгляд устремлен в тонированное окно. Рейчел должна повернуть налево и выехать через больничную парковку. Бессознательно я придвигаюсь ближе к двери и теперь уже поворачиваю голову полностью, бродя взглядом вокруг. Выискивая… стараясь увидеть хоть какой-нибудь проблеск его присутствия. Ничего. Его нигде нет.

Часть меня проигрывает ту сцену снова и снова, после того как мы возвращаемся домой, ужинаем, и я принимаю душ перед сном. Но сон так и не приходит. Я сижу на своём подоконнике в позе лотоса, держа альбом. С помощью угля его образ ложится на бумагу. Но, как обычно, мой эскиз не соответствует реальности. Тем не менее, я пробегаюсь пальцами по его щеке и закрываю глаза, представляя себе излучающий его телом жар у меня под рукой.

В следующий раз… просто коснись меня.

Серьезная интонация его голоса эхом отражается в моём сознании, она настолько реальна, что я распахиваю глаза и оглядываюсь вокруг, ища его. Засунув карандаш в уголок своего рта, я бездумно жую его, пока анализирую смысл сказанных слов. Они кажутся довольно простыми, но мне всё же интересно, что он имел в виду. Есть ли в них большее значение? Или я придаю этому слишком много внимания? Очевидно, он просто пошутил. Но мы с ним до этого почти не общались, и это не может быть чем-то обычным. У нас совместные занятия по астрономии, на которых он показывается крайне редко. Мы не знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы вот так вот шутить. Я даже не думаю, что он знает моё имя.