Логан Ченс - Изучи меня (ЛП)

– Мне больше нравятся розовые, а не белые.

Ее глаза расширяются, и рот в удивлении открывается. Алый румянец заливает ее щеки, когда она восстанавливает свое самообладание.

– Что вы имеете в виду?

Уменьшая расстояние между нами, становясь лицом к лицу, я смотрю на нее сверху вниз. Впервые за сегодняшний день я чувствую аромат ее духов. Сладкая, фруктовая смесь груш и персиков. Мне не нравится, что я люблю этот аромат. Или то, что я намеренно вдыхаю его, когда приближаюсь к ее губам.

– Ваш стол находится на уровне моих глаз, и я могу видеть все. И, в моем кабинете есть туалет, если вы хотите повторить то, что делали в самолете, – безусловно, я первоклассный мудак, не говоря уже о совершенном непрофессионализме, но подъем, который я испытываю, нажимая на ее кнопки, возбуждает меня.

Уголки ее губ опускаются вниз, а глаза изучают меня. Мне нравится, как вена на ее шее пульсирует от гнева. Мне нравится то, что она знает, что я знаю. И мне чертовски нравится то, что она не собирается ловить меня на слове в ответ на мое предложение использовать мой туалет. Потому что нет ни малейшего шанса, что я не ворвусь в дверь, в стиле пещерного человека, и не приведу в восторг ее тело всеми способами, которыми хочу это сделать.

Не говоря ни слова, она поворачивается и выбегает из аудитории, хлопая дверью.

Глава 5

Марли

Обессилить (глагол) – чувствовать отсутствие энергии или жизненной силы.

Через неделю, когда он отпускает последний класс, и уходят все ученики, я подхожу к его столу, опуская перед ним документы, над которыми работала.

– Готово, – почти хочу добавить слово «хозяин», но не делаю этого.

Он свирепо на меня смотрит, словно он зол. Его темные глаза сужены.

Что я теперь сделала? Последние несколько недель он был раздражительным. Будущий врач во мне критикует его внешний вид. Судя по темным кругам под его глазами, я бы сказала, что нехватка сна подпитывает его ядовитые тирады. Диагноз: Задница.

Это становится утомительным. Человек может многое принять, но может легко сломаться. Всю ответственность он возложил на меня. Я устала и раздражена. Я все еще не забыла, как он указал на возможность видеть мои трусики. Я тогда едва могла говорить.

– Пфф, – это его ответ. Вот оно. Просто «Пфф». Ни слова, только звук. Он поднимает бровь, и его неудовлетворенность поднимает мой гнев на ступеньку выше. Я собираюсь уничтожить хрупкий мир, который был между нами.

– Простите, профессор, существует ли другой правильный способ разложить бумаги? Разве этот вас не удовлетворил? Разве я была не достаточно быстра для вас? Раскладывание документов – это не то, что мне действительно нравится делать.

Он небрежно стоит возле своего стола, это меня нервирует. Спокойствие – это не то, чего я ожидала.

– Ты хочешь быть врачом, верно? – наконец отвечает он.

– Вы знаете, что хочу.

Двигаясь, как вспышка молнии, он обходит стол, и его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего.

– Тогда привыкайте делать то, что вы не планируете делать. Привыкайте к неожиданностям. Привыкайте к шоку.

Его близость заставляет меня немного отступить и опереться на край его стола. Я откидываюсь назад, когда его горячее дыхание касается моих губ.

Он дергает меня за руку, поворачивая меня. Прежде, чем я могу понять что происходит, он надавливает на голову и моя щека соприкасается с твердым деревом, а его рука производит громкую связь с моей задницей.

Я задыхаюсь. Он только что меня шлепнул.

Кровь приливает к моему лицу. Его большая рука повторяет удар, и он рычит. Этот звук тотчас же меня заводит. Между моими ногами становится мокро. Я хочу еще один шлепок.

Он отходит, отворачиваясь от меня.

Несколько мгновений я лежу без движения. Медленно поднимаюсь, широко раскрыв глаза, пытаясь понять что, черт возьми, произошло. Интересно, почему я не в ужасе.

– Увидимся завтра, – говорю я, скрывая свой шок.

Двигаясь словно в прострации, собирая свои вещи, я не спешу выйти из комнаты. На самом деле, я не могу выдать какую-либо уместную реакцию. Что уместно в этой ситуации? Наверное, не желать, чтобы он использовал линейку вместо руки. И конечно, перед тем как выйти за дверь не одаривать небольшой улыбкой авторитетную фигуру, которая только что тебя отшлепала. А ведь именно это я и сделала.

Как только я выхожу за дверь его аудитории, то прислоняюсь к стене для поддержки. Мои ягодицы горят из-за следа его большой руки. Мои щеки горят из-за знания, что он меня отшлепал. Дважды. И, блин, мне понравилось. О’кей, я фантазировала об этом, но я никогда не ожидала, что он действительно это сделает. Моя фантазия только что стала реальностью, и как ни странно, я больше не чувствую себя раздраженной или уставшей. Как будто он своими шлепками избавил меня от негатива. Кроме того, я возбудилась.

В столовой кампуса, хватаю себе кофе и прохожу небольшую дистанцию до библиотеки. Найдя столик в самом конце, я бросаю свою сумку, и блуждаю между библиотечными стеллажами в поисках нужного медицинского журнала. Наверное, я в шоке. Невозможно усваивать знания после того, как твой профессор тебя отшлепал. Он меня отшлепал! Как я буду смотреть ему в глаза после этого?

Я просто притворюсь, что ничего не произошло? Ну, я всегда могу перевестись в другой вуз, но... не буду делать этого. Потому что, видимо, я нормально отношусь к тому, что меня шлепает мой профессор. Боже, что со мной происходит? Я всегда была прилежной и ответственной, а мои старшие брат с сестрой были более беззаботными. Мой брат Эрик называет меня «Мудрейшая». Моя сестра Лекси называет меня «Умные штанишки». Я всегда помогаю им разруливать ситуации, направляю их по разумному пути, так как же я сама попала на эту дорогу в Капецвиль? Прежде чем я успеваю развить эту мысль, передо мной появляется мужская рука, чтобы взять медицинский журнал, который я не могу достать с высокой полки. Если говорить об этой руке... то, это – та рука, которая меня отшлепала.

Когда я разворачиваюсь, моя грудь прижимается к твердой груди Хьюстона.

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я.

– Я думаю, нам нужно обсудить то, что произошло, – говорит он, не отходя от меня.

Мой взгляд метнулся в проход, чтобы убедиться, что мы одни.

– Я не думаю, что это необходимо, – говорю я ему, отступая. Однако полка позади меня мешает мне отступить дальше.

Он подходит ближе.

– Марли... – он не может закончить, потому что не подумав, я подношу палец к его губам, чтобы остановить слова, которые вот-вот сорвутся с его языка. Он не может их здесь произнести. Не в публичном месте. Желательно вообще никогда.

– Послушай меня, – шепчу я, – все в порядке, на самом деле. И здесь не место обсуждать те вещи, которые не следует обсуждать, – если бы кто-нибудь услышал, как мы обсуждаем случившееся, последствия были бы суровыми и незамедлительными. Как его шлепки. Опять же, я проверяю проход и к счастью, никого нет. О, Боже! О чем он думает? Очевидно, что он не думает, впрочем, как и я теперь, потому что он заставил меня потерять рациональную мысль, засасывая мой палец в свой рот. Он мокрый и теплый. Его язык скользит по моей коже, прежде чем он освобождает мой палец.