Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

- Что вам от меня нужно? – с трудом прошипел он. – Я никого сюда не звал!

- Коля, – осторожно начала вошедшая следом за подугой Ольга, но тут же замолчала. Травкин смотрел на неё с видом серийного убийцы-психопата.

Вера Долдонова, смущённо озираясь, неловко улыбнулась. А потом, зачем-то потерев руки, вдруг оглушительно заголосила:

- КОООООООООЛЕНЬКААААА!!!!!

Николай поморщился, как будто она запихнула ему в ухо раскалённую иглу. А Вера продолжила вопить:

- Коленька, я ж ничего не знала и не думала! Я ж не знала! Да-да, мы плохо воспитывали Сенечку, но он же тоже мальчик, его понять можно...

- Что? – в один голос воскликнули Шаня, Ваня, Роза и Николай. Вера поняла, что ушла не в ту степь.

- Конечно, его нельзя оправдать! – поспешно заговорила она. – Я и не пыталась! Да, он виноват, и я с ним разберусь, как только найду! Но я-то не хотела ничего плохого, я очень люблю Шанечку, и Ванечку, и Розочку, и Олечку, и даже тебя, Коленька!

- А я тебя нет, – пробурчал Николай, отворачиваясь. Приступ ярости прошёл, на смену пришло бесконечное раздражение и усталость.

- Ты же не будешь выгонять меня из дома, Коля? – широко улыбнулась Долдонова, понимая, что, кажется, опасность миновала.

- Да пошли вы все! – вдруг визгливо проблеял Николай, зло сверкнув глазами, а затем с видом несправедливо оскорблённого прошествовал мимо жены с незваной гостьей. Дверь на улицу хлопнула так, что, кажется,

затрясся дом.

- Обычно он трясется за каждое дерьмо в доме, а тут вещи хорошие портит, – совершенно спокойно отметила бабушка. – Верка, садись. А вы, козлы, валите отсюда!

Шаня как раз доела свой ужин. Она и не горела желанием оставаться и выслушивать Верины оправдания. Еще скажет, чего доброго, что Шмеленкова сама виновата, а Семен хотел как лучше. Сама Вера Долдонова Шане раньше даже нравилась, но теперь её вид вызывал сильное раздражение.

- Покедова, сучки! – заорала Роза, покидая кухню вслед за подругой.

- Роза! – возмутилась Ольга.

- Бесстыжая, – буркнул Илья и поплёлся на выход.

Ваня, недобро покосившись на Долдонову, тоже ушёл.

- Фуф, вот такие дела! – непонятно к кому обращаясь, выдохнула Травкина-старшая.

- Да не парьтесь, бабы, Колька пошумит и заткнётся, – рассудительно заметила Таисия.

- Ой, что-то будет! – как-то странно хихикнула Ольга.

А Вера, как ни в чём не бывало, дожёвывала Ванин недоеденный пельмень.

- Папок внатуре не в себе! – вздохнула Роза, вдруг усевшись прямо на ступеньку.

- Вставай! – нетерпеливо потребовал Ваня. – Дорогу загораживаешь.

- Подождёшь, холоп, царь не насиделся, – фыркнула девочка.

- Мне кажется, будет скандал, – всё-таки вслух сказала Шаня.

- Тебя это удивляет? – поднял на неё глаза Иван. – Поверь, у нас так постоянно. Даже не заморачивайся.

- Зато весело! – бодро поделилась своим мнением Роза и вскочила на ноги. – А папа там, наверное, всю ночь в обидке просидит.

- Может, его в дом загнать? – осторожно предложила Шаня.

- Я бы на это посмотрела, – подняла брови Травкина. – Да у тебя башка взорвется от потока занудства!

- Иди уже, – устало подогнал её Ваня.

- Жопа! – откликнулась Роза, взбегая по лестнице наверх.

- Скорее бы она ушла, – пожаловалась Шаня Ване, остановившись на пороге его комнаты. – Я в душ хочу, а они там сидят.

- Тоже видеть её не могу, – признался Травкин. – Проходи, чего стоишь?

Шмеленкова собиралась было сесть на его кровать, но внезапно на её лице появилась нехорошая ухмылочка.

- Что я, не Шаня разве? – воскликнула она. – Я сейчас спущусь, так спущусь, что никому мало не покажется!

Ваня удивленно обернулся.

- Илью только не напугай, он у нас припадочный, – наконец отозвался он.

- Я думала, ты сейчас возмущаться начнешь, – хмыкнула Шмеленкова.

- Не делай из меня... Ээ... Лошину! – оскорбился Иван.

Шаня расхохоталась и выбежала из комнаты, направляясь вниз. Смутная, неясная тревога на время отступила, а настроение резко улучшилось.

Подумать только. Одна реплика Вани – и её настроение стремительно повышается.

Поговорить с ним, что ли, как Сара советовала?

Но сейчас вопрос номер один – Вера Долдонова.

Шаня с умным видом неторопливо прошлась по кухне, сделала круг почёта, подошла к столу, за которым сидели Вера с Ольгой, и вдруг, протянув руку, схватила яблоко с тарелки Долдоновой и невозмутимо скрылась за дверью ванной, услышав за спиной удивлённый вздох.

- Знай наших, – усмехнулась Шаня, глядя на себя в зеркало и ероша и без того взлохмаченные светлые волосы. Пусть кража яблока выглядела ничем не лучше демонстративного ухода Николая, Шмеленкова чувствовала себя победительницей.

Когда Шаня закончила мыть голову и вылезла-таки из тёплой ванны, на кухне уже никого не было. Значит, не будут раздражать своим присутствием. Шикарно.

- Спокойной ночи, Шмель, – послышался голос Вани из комнаты.

- И тебе, Травка! – отозвалась Шаня, переступив через две ступеньки сразу. – Эй, Шимпанзе меня слышит?

- Иди в зад! – завопила Роза.

- И тебе приятных кошмаров! – фыркнула Шмеленкова.

Вот и родной чердак. Надо же, уже успел стать настоящей Шаниной территорией. Она действительно чувствовала себя здесь как в уютном гнёздышке. Чердак понравился даже больше собственной комнаты.

Дома не пахло так приятно деревом. Кровать была не такой мягкой. Не скрипел пол. И никто никогда не кричал: “Лошина, иди скорее жрать!”.

Улыбаясь, Шаня улеглась на кровать, запустив тапочком в выключатель. Здесь даже спится лучше. Хе-хе, а ведь думала, что едет в Ад.

Что ж, в Аду действительно здорово.

Утреннее пробуждение далось на удивление легко. Шмеленкова даже засомневалась, точно ли это она. Вдруг её во сне каким-то образом подменили? А как иначе объяснить куда-то запропастившееся желание убивать и... хорошее настроение? Это с утра-то раннего хорошее настроение?

Но, увы, чудес не бывает. Как только Шаня спустилась к завтраку, весь позитивный настрой как будто смыло струёй брандспойта. От физиономии Николая запросто могли сдохнуть даже вирусы.

Бледно-зелёная Ольга цедила из кружки чай, ёрзая на стуле. Бабушка тихо напевала что-то себе под нос, напоминая пациентку психбольницы. Николай с нагоняющим вселенскую тоску видом резал яичницу. Нож противно скрёбся о тарелку. Ваня сделал непроницаемое лицо. Илья в три погибели согнулся над тарелкой. Даже Роза умолкла. А если уж Роза молчит – значит, что-то действительно случилось.

- Приятного аппетита, – на всякий случай пожелала Шаня, принимаясь за еду.

- Не могу на него смотреть, желудок сразу не работает! – тут же пожаловалась Таисия, пальцем показывая на Николая.

Шмеленкова тут же пожалела, что вообще открыла рот. Николай весьма предсказуемо начал желтеть.