Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

- Закройте рот и убирайтесь из моего дома, если что-то не устраивает! – зашипел Травкин. – Меня от вас тошнит, но я до поры до времени молчал.

- Коленька! – робко воскликнула Ольга.

Николай сделал вид, что никакой жены не существует, и продолжил пилить свою яичницу.

- Ой-ой-ой! – Таисия прижала руку к сердцу, изображая приближающийся инфаркт. – Меня унижает дерьмо!

- Мама! – взвизгнула Ольга, побледнев.

Вдруг стало совсем тихо. Шаня напряглась, осторожно поднимая глаза на старшего Травкина. Ваня уронил вилку. Роза, кажется, задержала дыхание. Илья начал медленно-медленно сползать, как поступал всегда. Шмеленкова отстраненно подумала, что имеет смысл присоединиться.

Оглушительный треск и звон битой посуды был похож на взрыв. Николай с размаху шарахнул всей рукой до локтя по столу, свалив несколько тарелок на пол. Шане на запястье выплеснулся горячий чай, но от неожиданности та даже не вскрикнула.

- Иван, едешь со мной, – процедил позеленевший глава семейства. – Ты ни секунды долее не останешься в обществе деградировавших отбросов.

- Ко-ко-ко, – ехидно ухмыляясь, передразнила бабушка. – Круто-ой, сучёнок! А яйца к земле ещё не тянут?

Ольга закрыла лицо руками. Илья на животе пополз к двери в туалет. Шаня чувствовала себя более чем по-идиотски. Она понятия не имела, что можно сделать и как исправить то, что происходит. Видимо, никак. Поэтому ей оставалось только выжидающе поглядывать на Ваню.

Младший Травкин поднялся из-за стола и молча, ни на кого не глядя, подошёл к отцу.

- Я сейчас, – негромко сказал он.

- Жду на улице, – коротко отозвался Николай.

- Илюша, ползи лучше обратно, Ванечке в ванную нужно, – давясь слезами, посоветовала Ольга.

Ваня, даже не повернувшись к матери, скрылся за дверью.

- Скажите на милость, петух обиделся! – продолжала подливать масло в огонь Таисия. – Вот сидит Шаня и думает: “Ой мудаки оба!”. Что, неправа, скажешь?

- Мама, замолчи! – истерично крикнула Ольга, снова пряча лицо в ладонях. Её плечи заходили ходуном.

Поколебавшись, Шаня протянула ей салфетку, и Травкина шумно высморкалась.

- А что? Я тебе правду говорю, – пожала плечами Таисия и с чувством плюнула в брошенную Николаем тарелку.

- Можете яд свой не тратить! – пролаял Травкин, который зачем-то вернулся в кухню. – Дармоедка, ты можешь поехать с нами.

- Обойдусь, – вспомнив одну из коронных фразочек лучшей подруги, отрезала Шаня.

Он ей ещё одолжения делать будет. Конечно, опасно спорить с Мистером Я-Взбешен-Как-Сам-Сатана, но гордость превыше всего. Да и не хочется обижать Ольгу ещё сильнее.

- Что она, жидов не нюхала? – почему-то спросила бабушка, которой ругань явно доставляла удовольствие.

- Я сделал выводы! – как-то угрожающе-пафосно провозгласил Николай, пройдясь по Шмеленковой уничтожающим взглядом. Та в ответ насмешливо прищурилась и едва сдержалась, чтобы не показать ему язык.

На наезд всегда нужно отвечать наездом. Особенно если боишься.

- Бля, – тихо подытожила Роза, глядя в свою полупустую кружку, когда входная дверь едва не слетела с петель. Николай Травкин в последнее время совсем забыл о своём правиле беречь имущество.

Ваня, выйдя из ванной, прошёл мимо стола, подхватил свой лежавший на полу портфель и, не нарушая молчания, покинул помещение, последовав за Николаем.

Невольно отметив поразительное внешнее сходство отца и сына (последний, правда, был куда симпатичнее и не страдал приступами желтизны), Шаня подумала, что ожидала совсем другого. Ей хотелось, чтобы Ваня не уходил. Он должен был остаться с рыдающей мамой. С младшей сестрёнкой. И с ней.

Но Иван ушёл, поспешно догоняя папу. Почему? Боялся возразить?

Или ценил свой статус “самого после меня нормального человека в этой семейке”? Не хотел упасть в глазах отца?

- Девчонки, вы поели? – глубоко вдохнув, постаралась улыбнуться Ольга. – Тогда и нам выдвигаться пора.

- Я первая в ванную, димедрон! – заорала Роза, пихнула поднявшуюся со стула Шмеленкову и юркнула за дверь.

- Чего?! – ей вслед крикнула Шаня, поразившись Розиному самообладанию. Вопит и скачет, как будто ничего не случилось.

- Ты сделала правильный выбор! – подала голос Таисия, с хлюпаньем допивая чудом не вылившийся кофе.

- Вот так и живём, – то ли Шане, то ли в пустоту пожаловалась Ольга. – Роз, быстрее давай, опоздаем! Эх, ребятки, и кто придумал учиться в начале лета? Глупые порядки в вашей школе.

- Вот и мы так считаем, – усмехнулась Шмеленкова, радуясь, что Ольга уже не плачет.

По идее, нужно было сказать что-то утешающее. Но что можно сказать? Что “всё образуется”?

- Не выходи замуж сразу же, Шаня. Никогда не выходи замуж, если не уверена, – внезапно произнесла Ольга, странно глядя в стену и видя что-то далёкое, давно прошедшее.

- Кажется, лучше вообще не выходить, – вздохнула Шмеленкова. Ей очень хотелось поддержать Ольгу. Но она понятия не имела, как.

- Это точно, – согласилась Травкина и, устало поморщившись, потёрла глаза. – Ну ладно, плакать не будем. Сделанного не воротишь, ведь так? Роза, ну ты утонула там, что ли?

- Я общалась с духом унитаза! – радостно отозвалась девочка, открывая дверь. – Он сказал, что у Ильи жирная жопа.

- Бесстыжая! – тут же надулся Мо.

- Так, Шанечка в ванную, а ты, мама, присмотри за Илюшей. Розочка, иди во двор! – засуетилась Ольга, пропустив мимо ушей очередную выходку дочери.

Через несколько минут почти вся женская половина семейства Травкиных и Шмеленкова выезжали из ржавых ворот. В машине было непривычно и неуютно много места.

- Одни девчонки остались, – вяло прокомментировала Ольга.

- Долой мужланов! – оживившись, рявкнула Роза. – Блин, как хорошо!

- Создадим общество амазонок? – предложила Шаня.

- Вот не представляю, как я без Шаньки в школу ездить буду! – сказала вдруг Роза. – Мне будет безысходно, тленно и пустотно! Оставайся с нами жить!

- Я б с радостью, – отозвалась Шаня.

Мысль о том, что скоро её заберут из этого дурдома, совершенно неожиданно показалась очень грустной. Шаня так привыкла к семейству Травкиных и прочим интересным личностям, что никуда уезжать не хотелось. Она бы с радостью осталась навсегда.

Несмотря ни на что. Осталась бы.

Дома ничего этого не будет. Ни хамелеона-Николая. Ни сумасшедшей бабушки. Ни младшей сеструхи Розы, у которой шило в одном месте. Ни Ольги, которую она тоже считала родной. Ни смешного Алкэ, ни Лолы, ни рыжего Раздолбаева.

Ни Ивана Травкина.

- Не хочу уезжать, – вслух призналась Шмеленкова.

- Так оставайся! – бодро предложила Ольга. – Мы только рады будем.

- Ты ведь наш человек, не лохообразный! – подхватила Роза.

Шаня немного печально улыбнулась.

- Я буду скучать, – тихо сказала она, но тут же спохватилась. – Что-то мы разнылись!