Паола Стоун - Шкатулка, полная любви

Она затрепетала, уже поняв, кого сейчас увидит, и распахнула дверь. На пороге действительно стоял Луиджи Бевилаква.

И она опять не узнавала себя: она чувствовала, что снова готова стать покорной — его глазам, его словам, его рукам… Словно все, чего не доставало Божене рядом с Томашем, проснулось в ней вдруг и рвалось наружу. И забыв о своих подозрениях, она снова смотрела на Луиджи, как тогда, в рождественскую ночь.

А он, будто почувствовав, что творится в душе этой женщины, шагнул к ней и порывисто обнял.

И все, что случилось потом, было еще более сладким и опьяняющим, чем в ту их единственную ночь, — словно она стала восемнадцатилетней девочкой, впервые опаленной огнем любви…

А когда они, разомкнув наконец объятия и ослабев, откинулись на подушки, она прильнула к его вздрагивающей груди, окутав Луиджи золотом своих разметавшихся волос, и, глядя в его потрясенные глаза, почувствовала, что готова отдать все на свете и забыть о себе самой, лишь бы эти счастливые мгновения никогда не кончались.

Франта злилась: Чеслав не звонит вот уже два дня, и от Карла — никаких вестей.

А эти новые туфли от Bruno Magli ужасно жмут ей, и до новогодней ночи осталось всего лишь два дня…

Деньги, подаренные Чеславом, заканчивались, а Карл и не думал нести к ее ногам новогодний подарок в виде венецианского клада, обещанный за то, что она попробует какое‑то время играть роль благоразумной жены, пекущейся, как говорится, о тепле очага и домашнем уюте.

Франта порылась в сумочке и достала пудреницу. Глядя в круглое зеркальце, она заметила, как портит ее уныние, и попробовала улыбнуться — но получилось так, словно она пытается заесть лимон маленькой ложечкой меда: проще говоря — неубедительно.

Бросив пудреницу обратно в сумочку, Франта расплатилась с официантом и, закутавшись в нежный норковый мех, вышла из ресторана на чуть припорошенный снегом тротуар. Ей казалось, что всем вокруг хорошо, все веселятся, и только она оставлена, забыта.

Франта терпеть не могла одиночества. Ей надо было или проводить время в обществе щебечущих подруг, или покорять мужские сердца, а заодно и кошельки. Одна она оставалась лишь затем, чтобы немного отдохнуть от нескончаемых вечеринок и привести себя в порядок. А потом снова выйти на воображаемую сцену — и быть во всеоружии, от завитков на затылке до кончика каблука.

Сегодня же ей ничего не оставалось, как после ужина, проведенного в одиночестве, направиться к себе домой.

«Ну что ж? Лягу спать, чтобы не чувствовать себя всеми покинутой и не нажить, по крайней мере, новых морщин».

Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Не успела Франта отойти от ресторана и десяти шагов, как рядом с ней с визгом затормозила знакомая машина, из которой выглянул Чеслав. Машина была полна незнакомых Франте мужчин.

Ни слова не говоря, Чеслав указал ей на заднюю дверь, и она, с трудом втиснувшись четвертой, уселась…

Приятели Чеслава, похожие на него прическами, одеждой, даже выражением лиц, были на удивление трезвы. «Куда это они, интересно, собрались такой компанией?» — сначала Франта хотела спросить об этом Чеслава, но потом решила подождать: наверное, он скоро высадит своих атлетических угрюмцев. «Неужели ему приходится иметь дело с такими занудами? А впрочем, он и сам зануда!» И, попытавшись откинуться на доставшуюся ей часть кресла, Франта томно прикрыла глаза, ожидая, когда же наконец они с Чеславом останутся наедине.

На ее указательном пальце поблескивала изумрудами подаренная Чеславом змейка, а остальные пальцы, будто намекая на что‑то, были свободны. «Интересно, что он придумает для нас сегодня? До сих пор он не повторялся. И всегда был донельзя экстравагантен».

Но машина проехала почти через весь город, а никто не выходил. Убаюканная ровным жужжанием мотора и мягким ходом дорогой машины — Франта никогда не интересовалась марками машин, но всегда могла отличить «супер» от «ведра», — она задремала. И очнулась только тогда, когда машина, развернувшись, резко затормозила.

Франта, кажется, просчиталась: Чеслав и не собирался расставаться со своими спутниками. Она увидела, как он, выйдя из машины, открывает дверь с ее стороны. Помогая ей выйти, он крепко взял ее под руку, но неожиданно то же самое сделал и один из молчаливых попутчиков.

— Чеслав, что происходит? — она резко повернулась к своему кавалеру. — Что за шутки?

— Это не шутки, детка, это жизнь.

И вот так, крепко держа ее с двух сторон, они повели ее по гаревой дорожке в сторону незнакомого большого загородного дома. Ей не верилось, что один из этих мужчин — Чеслав, так странно изменилось его лицо: вместо обычной улыбки Франта, все время испуганно косившаяся на него, обнаружила совершенно незнакомое ей мрачное выражение. И в то же время Чеслав явно ухмылялся чему‑то…

Большой, скупо освещенный дом возвышался среди ухоженных, чуть подсвеченных кустов в полном одиночестве: никаких других домов поблизости не было.

Франта обернулась: другие их спутники остались сидеть в машине.

— Куда мы идем? Сейчас же отпустите меня! — Франта капризно передернула плечами, будто пытаясь стряхнуть руки своих конвоиров. — Чеслав, что ты придумал на этот раз? Признавайся, а не то я сейчас укушу тебя! — попыталась она пошутить.

Но ее спутники не обратили на ее слова никакого внимания. Вскоре они подошли к массивной металлической двери и остановились.

— Я открою, — сказал Чеслав, кивнув своему приятелю, извлек из кармана большую связку ключей и стал перебирать их, пытаясь найти нужный.

Наконец дверь скрипнула, щелкнул выключатель, и они вошли внутрь. Франта успела разглядеть длинный коридор, а потом чьи‑то руки набросили ей на лицо темный шарф.

— Что ты делаешь, Чеслав? — заорала она, безуспешно пытаясь сбросить шарф с лица. — К чему эти идиотские шутки? Или ты начитался бульварных романов?

— Помолчи, киска, это не то, что ты думаешь. Намного лучше, чем секс.

И они снова крепко взяли ее под руки.

Но Франта еще не успела испугаться достаточно для того, чтобы перестать ломаться. Она кокетливо поджала ноги и повисла на руках своих конвоиров.

— Кончай дурить! — услышала она наконец голос приятеля Чеслава и почувствовала под ногами ступеньки.

Франте ничего не оставалось, кроме как послушно подниматься вместе с ними по лестнице, спотыкаясь на каждом шагу. «Что мог задумать этот придурок? Кажется, на этот раз я допрыгалась…» — успела она подумать, прежде чем оказалась в полном одиночестве: ее куда‑то втолкнули, а потом она услышала, как за спиной щелкнул замок.

Франта судорожно сорвала с лица шарф, но снова оказалась в полной темноте. Не понимая, где находится и что собирается сделать с ней Чеслав, она попыталась нащупать руками стену. Ее руки наткнулись на что‑то холодное и гладкое. Видимо, это была стена. Франта двинулась вдоль нее, пытаясь нащупать выключатель.