Мэг Кэбот - Выкуп за любовь (ЛП)

Но здесь ей не удастся повторить того же с сэром Хьюджем, она не может одержать над ним верх ни физически, ни самым устрашающим своим голосом, ни грубостью, ни даже отказом разделить с ним ложе. Ничто не помогло, так что ей делать с этим мужчиной?

- Увидимся утром, - произнес Хьюго, прерывая ее размышления. Он отошел обратно к костру и сел на землю. Взяв палочку, рыцарь начал помешивать похлебку. – Готовься ко сну.

Финнула лишь смотрела на него во все глаза. Она отпустила его на все четыре стороны, но он все еще здесь! Что это за человек? Очень упрямый, судя по всему. Значит, ей предстоит нелегкая работенка, если она хочет избавиться от него. Может, если она проснется с рассветом, то ускользнет еще до его пробуждения. Да, это замечательный план! Она будет в нескольких милях отсюда прежде, чем он продерет глаза!

Но тогда она не сдержит слово, данное Меллане. Эта мысль пронзила Финнулу, точно кинжал. Зевая от усталости, девушка потрясла головой. Если она сбежит от этого рыцаря, кто тогда может быть такой же достойной жертвой? Она мрачно смерила взглядом сэра Хьюджа, который мирно помешивал содержимое котелка. Боже правый, как же он ее раздражал! Упрямый, упертый баран!

Финнула едва ли подозревала, что ее пленник был точно так же упрям, как его похитительница. Вместо того, чтобы последовать его совету и готовиться ко сну, она залезла на телегу с сеном и, закопавшись в мягкой соломе, уставилась в звездное небо, гадая, что же за человек ей встретился на пути. Сверху она могла наблюдать и за ним, стоило лишь повернуть голову, а вот он снизу видеть ее не мог. Он был странным, этот сэр Хьюдж – в нем были и галантность, и любовь к насмешкам, и стать, и отвратительная борода. Конечно, он выглядел бы куда лучше, если бы сбрил ее. Быть может, он скрывается от чего-то – или кого-то – и потому прячет свое лицо?

Повернув голову набок, Финнула изучала своего узника. Он все еще помешивал похлебку, не поворачиваясь в ее сторону. Огонь освещал его лицо мягким желтым светом, выхватывая из темноты волевой подбородок, точеные скулы, благородной формы нос, изгиб полных губ. Невероятно, какими мягкими и в то же время настойчивыми могли быть эти губы во время поцелуя. Глядя на него, никто не мог бы даже предположить, что этот человек способен разжечь в женщине настоящее пламя. Да и она сама об этом не подозревала. Знай Финнула об этом, она выбрала бы другую жертву.

Финнула не была уверена в том, что сможет и дальше выдерживать его общество в полном спокойствии. Нет, с этой историей настала пора покончить.

Эта мысль принесла такую легкость и такое ощущение свободы, что Финнула радостно потянулась и закрыла глаза, сбросив, наконец, тяжкий груз, клонивший ее к земле почти весь сегодняшний день.

Но даже когда девушка закрыла глаза, образ пленника, сидевшего возле костра, продолжал сиять перед ней огненным светом, точно был высечен на веках.

Черт побери!

Глава 7

Лорд Хьюго Фитцстивен, седьмой граф Стивенсгейта, смотрел на девушку, свернувшуюся клубочком возле него, и размышлял о том, какого черта он дал впутать себя в эту безумную историю.

Нет, он попадал во множество передряг в Иерусалиме, многие из них были очень и очень опасны, а некоторые и вовсе могли закончиться его гибелью, но все же он не мог вспомнить, чтобы хоть раз в жизни имел дело с совсем невинной девушкой. Это обстоятельство одновременно и пугало его, и даже в некотором смысле подавляло.

Проснувшись несколько минут назад на телеге с сеном, куда он забрался вчера вечером, стараясь не потревожить мирно спавшую Финнулу, Хьюго обнаружил, что девушка лежала возле него, видимо, придвинувшись к нему во сне в поисках тепла. Ее спина прижималась к его груди, голова покоилась на его руке, и казалось, будто ее хрупкая фигурка создана для того, чтобы безупречно подходить к изгибам его тела, насколько так вообще возможно выразиться. Размышляя об этом, рыцарь мысленно хмыкнул: а ведь девушка спала рядом с ним, точно жена, с которой он провел многие годы.

Положа руку на сердце, Хьюго не сказал бы, что ему было удобно, но, тем не менее, он наслаждался ее теплом. Однако и здесь возникли свои трудности, потому что та часть его тела, что жаждала прикосновения Финнулы больше всего, вот-вот могла бы причинить неудобства девушке или даже вновь напугать ее. При всем уважении к девушке, Хьюго Фитцстивен был мужчиной, которому требовалась разрядка.

Вот только прошлым вечером Финнула Крейс явно дала понять, что этой разрядки в ее объятиях он не получит. В то же время Хьюго понимал, что вопрос не в том, что она не чувствовала к нему того же влечения. Просвещенный в вопросах соблазнения, рыцарь безошибочно угадал вкус желания на ее губах во время вчерашнего поцелуя. Финнула была женщиной, способной на сильную и глубокую страсть, пусть даже сама она об этом еще не знала.

Учитывая же, что случилось с глупышкой Мелланой, попытки пробудить в Финнуле пока что спящие чувства будут бесполезны.

Но если она продолжит прижиматься к нему вот так, рано или поздно он не выдержит. Хьюго не мог даже предположить, сколько еще раз он сможет спокойно вынести такое же утро. Он уже подумывал о том, что, когда завтра они прибудут в Стивенсгейт, он найдет свое утешение у местной распутницы – интересно, Толстая Мауд еще принимает гостей? Наверное, сейчас она уже не у дел, и кто-то помоложе занял ее место.

Постойте. Нет. Теперь он лорд, владелец поместья, хозяин графства, и ему не пристало искать удовольствий у деревенских проституток. У его отца были наложницы, которых он не делил с другими мужчинами Стивенсгейта. Вот его единственный выбор. Он, Хьюго, найдет себе любовницу, хоть это и приносит множество проблем. Любовницы требуют свои поместья, потому что больше не могут оставаться в родных домах, но и жить с мужчиной тоже непозволительно. Некоторые просят денег и украшений, с каждым разом все больше и больше… Впрочем, не такая уж это и трудность, у Хьюго Фитцстивна всего в достатке.

Чего у него нет, так это времени. Если Финнула вчера говорила ему правду – а он уже не мог представить, чтобы Финнула Крейс говорила что-то, кроме чистейшей правды – то деревня пришла в упадок в его отсутствие. Хьюго хорошо знал своего дражайшего кузена, Реджинальда Лароша, и легко мог представить, как тот запускал свои загребущие ручонки в кошельки с деньгами, предназначенными для нужд Стивенсгейта. Взять что-то себе, что-то главе деревни, чтобы тот смотрел на происходящее сквозь пальцы – вот и не осталось денег, пришлось поднимать налоги.

Как вообще землевладелец мог позволить умирать своим крестьянам от голода, этого Хьюго не понимал. Семьи, работавшие на землях Стивенсгейта десятилетиями, заслуживали куда большего, нежели отец Хьюго давал им, даже его подати были одними из самых высоких. Но и эта огромная для простых работяг сумма была увеличена жадным негодяем. Что же, Реджинальду Ларошу придется хорошенько потрудиться и почесать в затылке, придумывая объяснения тому, что он успел натворить.