Рене Карлино - Только здесь и нигде больше

— У меня фотографическая память, помнишь? Так что эти твои маленькие штучки для меня – самый лучший подарок. Поверь мне.

Он встал у комода и взял свою инсулиновую шприц-ручку, чтобы сделать укол. Когда он повернулся, у него в руках была маленькая коробочка.

— Это для тебя, но пока открывать нельзя.

Я заворчала.

— О, Кейти любопытно?

— Нет, немножко интриги не помешает.

Мы решили, что пойдем пешком. Может, наткнемся на праздничный поезд. А потом поедем к дому моего отца, в пригород.

Когда мы вышли в холл первого этажа, я заметила табличку над дверью выхода.

ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА. В надписи была ошибка, и я засмеялась про себя, прочитав: ЖЕНИСЬ НА РОЖДЕСТВО [40] прим. пер. – игра слов «merry» – «веселый», «to marry» - «жениться, выйти замуж» .

В двух кварталах отсюда мы наткнулись еще на одну вывеску: «Женись на Рождество» .

— Ты видишь? – спросила я Джейми.

— Что?

— Тут же ошибка.

— О, хм. Идиоты.

Он усмехнулся и потянул меня за руку. Когда мы подошли к станции L, я заметила Дарлин. Она сидела на куске картона, завернутая в одеяло. Я подошла к ней.

— Эй ты, девушка. Скажи ему «да»!

Я посмотрела на Джейми. Он пожал плечами, а затем с любопытством уставился в небо.

— С Рождеством, Дарлин, — я протянула ей десять долларов. – Оставайся в тепле.

— Спасибо, – сказала она.

Мы пошли дальше, и прошли уже почти полквартала, как я остановилась и обернулась к Джейми.

— Что ты задумал? А?

— Кто, я? – переспросил он в притворном удивлении. – Пойдем, мы должны спешить.

Он потянул меня за собой.

— Почему мы должны спешить?

— Мы просто должны.

Когда мы добрались до платформы станции, пошел снег.

— Все, как положено, – сказал Джейми.

И вот уже из-за поворота показался этот треклятый праздничный поезд.

— Ты это устроил?

Он потянул меня к саням Санта-Клауса.

— Нет, глупышка, у меня просто есть расписание.

— Ты разыгрываешь меня? Все эти годы?!

Когда мы добрались до саней Санты, Джейми остановился, посмотрел мне в глаза и сказал:

— Счастливого Рождества, ангел.

— Хо-хо-хо, выходи за него! — вмешался Санта.

Джейми указал пальцем в сторону Санты.

— А вот это устроил я, – сказал он. Затем опустился на колени, вытащил коробочку и открыл ее, являя моему взору скромный розовый камень на платиновом кольце. — Прости, дорогая, для тебя не будет кровавых алмазов. — Я покачала головой и рассмеялась. — Выйдешь за меня?

— Джейми Лоусон… разве так это делается?

— Кэтрин Корбин, выйдешь ли ты за меня замуж и будешь ли моей женой и станешь ли надевать ту черную шелковую красоту хотя бы два раза в неделю до конца наших дней?

Я опустилась на колени, обхватила его лицо руками и поцеловала.

— Абсолютно, на сто процентов «да». И такое предложение мне понравилось гораздо больше, чем записка.

Люди на платформе начали кричать и аплодировать. Даже Санта казался веселее, чем обычно. Джейми надел кольцо мне на палец, а потом мы поднялись в вагон. Припудренные снегом, мы поцеловались ровно в тот момент, как двери начали закрываться, давая себе безмолвное обещание делать это всякий раз, как окажемся на L. Это было наше новое прекрасное воспоминание.

• • •

Мы арендовали машину и отправились на север. Пол Салливан, мой отец, жил в великолепном двухэтажном доме в колониальном стиле в городке Уилметт, тихом небольшом пригороде к северу от Чикаго.

Усаженные деревьями улицы и большие заснеженные дома казались такими живописными. Я даже ощутила укол грусти, когда дорога закончилась.

Мне было немного обидно и даже завидно, что все другие дети моего отца росли здесь, а я провела детство в квартирке с одной спальней, с вечно грустной Роуз. Я так хотела иметь свою комнату.

Но моя Роуз любила меня как мать. Я не могла жалеть об этом.

Прежде чем мы вышли из машины, Джейми с беспокойством меня оглядел.

— Ты в порядке? Кажется, ты где-то витаешь.

— Я здесь, уверяю тебя. Я здесь. Просто немного больно. Не понимаю, почему мама не рассказала мне.

Он взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Ты никогда уже не узнаешь, и лучше перестань об этом думать. Когда мои биологические родители пытались вымогать у меня деньги, они вылили на меня много лжи. Они пытались причинить мне зло — мне, их собственной плоти и крови — а я ведь хотел делать людям только добро. Я несколько месяцев раздумывал, почему. Наконец, моя приемная мать сказала мне, что пора перестать искать ответ и стоит начать двигаться дальше. Когда суд закончился, я пообещал себе, что забуду об этом. Посмотри на это, Кейт. Видишь все эти машины? — Вокруг дома Пола собралось столько машин, что они перекрыли улицу. — Это то, что жизнь дает тебе прямо сейчас. Это удивительно. Не думай о прошлом.

Хотя он очень старался скрыть это, я видела, что Джейми не всё равно. И не могла просто так принять все это, зная, что он потерял большую часть своей семьи.

— Тебе еще больно?

— Раньше во мне как будто была дыра, пустота, и я думал, что она никогда не заполнится,… но она зажила, когда я встретил тебя.

— И теперь это все есть и у тебя тоже.

Я махнула рукой в сторону машин и улыбнулась.

Встреча с семьей была потоком лиц и имен. Мои новые сестры и мачеха были более чем гостеприимны. Я держала на руках своего племянника и слушала, как моя младшая сестра, Скайлар, играла на фортепиано. Джейми прекрасно вписался в компанию. Я украдкой поглядывала на него, и он всегда отвечал мне улыбкой.

По пути в город мы говорили о будущем.

— Я не хотела бы уезжать сейчас, но я знаю, что тебе нужно быть в Напе.

— Но тебе не надо делать выбор, Кейт. Мы можем жить в двух местах. В этом прелесть того, чтобы быть писателем.

— А что насчет тебя?

— Я всегда был путешественником. Мне это нравится.

— Правда?

— Да, конечно. Хочешь оставить свою квартиру?

— Мне все равно. Я просто хочу иметь возможность приезжать сюда, хотя бы иногда.

— Я думаю, мы можем это устроить.

Всю следующую неделю после Рождества я паковала вещи и писала роман. Джейми же занимался планированием нашего возвращения в Напу после Нового Года. Мы решили, что устроим свадьбу прямо в винодельне - весной, если не будет никакого форс-мажора. Джейми утверждал, что все будет нормально, и что я должна перестать говорить о том, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он потратил на уговоры кучу времени.

В конце недели однажды утром я услышала, как он возится на кухне.

— Что ты делаешь? — Он был одет, готов к выходу и, похоже, ждал, пока я встану.

Он поставил передо мной тарелку с шоколадным круассаном и латте из «Старбакса».

— Доброе утро, малыш. Я был так взволнован, мне не спалось.