Эми Хармон - Такая разная Блу (ЛП)

— Это не совсем Невада, но тоже к северу отсюда. Туда около восьми часов езды. Я могла бы полететь, однако это слишком далеко и может быть опасно. Я даже не уверена, пустят ли меня в самолет.

— А почему Рено?

— Я была в полиции в этот понедельник.

Глаза Уилсона округлились, он был очень удивлен.

— Я рассказала им все, что знала… о своей матери, о себе и о Джимми. — Я чувствовала, что вот-вот расплачусь. В понедельник, беседуя с детективом Бауэлсом, я такого не испытывала. Но он позвонил мне этим утром и был очень взволнован. И я почувствовала, что жизнь, которую я пыталась вспомнить, вот-вот будет разгадана.

— Детектив, с которым я говорила… сказал, что в августе 1993 года в отеле Рено была найдена женщина. Есть предположение, что у нее был ребенок, которого так и не нашли. Эти данные совпадают с тем, что рассказывала мне Шерил. Они хотят, чтобы я приехала в Рено и сделала тест на ДНК, который покажет, тот ли я ребенок.

— И они скажут тебе это? — волнение в голосе Уилсона перекликалось с моим собственным.

— Не сразу. Видимо, когда они поняли, что ребенок пропал без вести, они сделали тест ДНК, и он находится где-то в базе данных.

— И как скоро это выяснится?

— Через несколько месяцев. Это же не телесериал. Вообще детектив Бауэлс говорил, что раньше результаты теста ждали целый год, однако это дело приоритетное, поэтому срок сокращается.

Уилсон фыркнул.

— Значит, чем быстрее ты сдашь анализ, тем быстрее получишь результат, так?

— Да. — Меня замутило.

— Я поеду с тобой.

— Правда? — Я была удивлена и тронута.

— Тебя нельзя ехать одной. Особенно на таком сроке.

— У меня есть еще две недели.

Уилсон пропустил мой ответ мимо ушей и пошел звонить в школу, чтобы найти себе замену на четверг и пятницу, а также в отель, чтобы забронировать для нас номер.

— Ты расскажешь об этом Тиффе? — отвлекся он, замерев с телефоном в руке и глядя на меня. — Думаю, ей следует об этом знать.

Я позвонила Тиффе выяснилось, что она не хочет знать об этом. Она хочет поехать с нами. Также она не хотела, чтобы я ехала туда сама, но в этот момент Уилсон взял у меня телефон.

— Она должна поехать, Тифф. Должна. — Поэтому Тиффа решила, что самым лучшим будет поехать с нами. Джек все равно должен был прибыть на выходные в Рено на медицинскую конференцию, поэтому было решено, что туда Тиффа поедет на пару дней раньше, чтобы сопровождать меня, а обратно уедет с ним. «Статус большой мамочки явно не дает ей покоя», — ворчливо отметила про себя я. Я была независимой так долго, что теперь казалось странным согласовывать с кем-то свои перемещения. Но в глубине души я была рада, что она заботится обо мне с таким рвением.

— Дорожное путешествие! — взвизгнула она, появившись на пороге моей квартиры двумя часами позже с чемоданом в руке, солнечными очками на носу и в широкополой пляжной шляпе на голове. Она была одета так, словно планировала совершить прогулку на яхте. Я ухмыльнулась и позволила ей стиснуть себя в объятиях, погладить по животу и поцеловать в щеку. Я всегда думала, что англичане не так импульсивны и энергичны, как американцы. Однако в случае Тиффы все стереотипы летели в тартарары.

— Мы возьмем мерседес! Мои длинные ноги просто не поместятся на заднем сидении твоего субару, Дарси!

— Ладно. Только вести буду я, а ты будешь спокойно сидеть сзади, — согласился Уилсон.

— Да пожалуйста! Я буду отдыхать или почитаю, или прикорну.

Но она не прочла ни слова. Не отдохнула. И не прикорнула, что, как я поняла, означало «немного поспасть». Вместо этого Тиффа болтала, смеялась и дурачилась. А я узнала несколько вещей о Уилсоне.

— Дарси когда-нибудь говорил тебе, что хотел отправиться по следам святого Патрика?

— Тиффа, прошу тебя, усни уже наконец, — простонал Уилсон голосом похожим на голос одного из своих студентов.

— Элис только-только исполнилось восемнадцать. Она окончила школу и хотела устроить себе незабываемый отдых. Я тогда уже не жила дома. Мне было 22, и я работала в небольшой лондонской галерее, но каждый год мы всей семьей неизменно отправлялись в отпуск. Мы выбирались куда-нибудь на пару недель, обычно это были теплые страны, где папа мог немного отдохнуть. Мы с Элис хотели поехать на юг Франции, а папа был не против присоединиться к нам. Но маленький Дарси был другого мнения. Он хотел поехать в Ирландию — холодную, дождливую и ветреную, в общем, такую же, как Манчестер в это время года. А все почему? Потому что не по годам умный мальчик только что прочитал книгу о святом Патрике. Мама, конечно же, сочла идею блестящей, и все мы в итоге вынуждены были взбираться на чертову гору в резиновых сапогах и брошюрами в руках.

Я хихикнула и бросила взгляд на беднягу Уилсона.

— Святой Патрик был классным, — пожал плечами он, ухмыльнувшись.

— Ну вот! Начинается! — скорбно простонала Тиффа.

— В четырнадцать лет он был похищен из дома, связан и увезен на корабле в Ирландию, где пробыл в рабстве до двадцати одного года. Затем ему удалось бежать, сесть на корабль, даже несмотря на то, что у него не было ничего, кроме одежды, и вернуться в Англию, что само по себе настоящее чудо. Его семья была вне себя от счастья, когда это произошло. Семья Патрика была довольно обеспеченной и образованной, поэтому он мог бы жить в достатке. Однако Ирландия никак не выходила у него из головы. Она часто снилась ему. И в этих снах Господь обращался к Патрику, прося вернуться в Ирландию для служения людям… в итоге так он и поступил. — Уилсон в восхищении покачал головой, словно история все еще вела его.

А я-то думала, что святой Патрик — это ирландский лепрекон. Я никогда не думала о нем как о реальном человеке. Или о реальном святом. Для меня это был просто праздник.

— И сколько вам было лет, когда вы открыли для себя святого Патрика? — поддразнила его я.

— Двенадцать! Ему было всего двенадцать, черт его дери! — сообщила Тиффа с заднего сидения, вызвав взрыв смеха. — Когда Дарси родился, то был одет в маленький галстук-бабочку и подтяжки.

— Подтяжки? — фыркнула я.

— Подтяжки, — сухо подтвердил Уилсон.

— Он всегда был настоящим ботаником, — усмехнулась Тиффа. — Именно поэтому, дорогая Блу, сейчас он такой умный. И замечательный.

— Даже не думай теперь ко мне подлизываться, Тифф, — улыбнулся Уилсон, ловя взгляд сестры в зеркале заднего вида.

— Ладно. Не буду. А ты знаешь о том, что он хотел стать врачом, Блу?

— Тиффа! — простонал Уилсон.

— Да, знаю. — Я похлопала историка по плечу.

— При этом это бы не составило для него труда. Он во всем был молодцом. Папа видел, как он умен, и решил, что Дарси просто обязан стать «служителем медицины», как его отец, как отец его отца. Однако Дарси был прилежен во всем, что касалось науки, правда, милый?