Кендалл Райан - Женатые. Часть 1

Мы с ней выросли без случайных вечеринок на заднем дворе с одноразовыми тарелками и банками пива «Сауза». Такая жизнь, безусловно, имеет свои преимущества, но, выбирая между тем, что лучше: выпивать в одиночестве самый дорогой виски или дешевое пиво на фоне дружного хохота — я всегда выберу теплую семейную обстановку.

Позже, когда все начинают танцевать, я веду Оливию в сторону дома.

— Сейчас нам нужна «Свободная Куба», — я захожу в дом, придерживая Оливию одной рукой за талию, чтобы дать ей понять, что не брошу ее на произвол судьбы. (Прим. Свободная Куба — коктейль на основе рома и Кока-Колы) .

— Разве это не обычный ром с колой? — спрашивает она скептически.

— Да, но это мексиканская кола с настоящим сахаром, а не фальшивое дерьмо с кукурузным сиропом, и ром… Черт, подожди, пока не попробуешь это.

Я наполняю два стакана со льдом, а затем разливаю из большого кувшина уже размешанные Роситой ром и Кока-Колу.

— Ммм, — стонет Оливия, когда пробует первый глоток шипучего напитка.

— Аплодисменты, — я смотрю на нее сверху вниз и касаюсь краем своего стакана ее.

— Кому? — спрашивает она.

— Нам, — отвечаю я, смотря ей в глаза.

— Ной… — она прикусывает нижнюю губу. — Ты же знаешь, что это может не сработать, да? — ее тон мрачен.

— Черт возьми, этого не будет. На самом деле мы действительно должны обручиться.

Возможно, я говорю это лишь потому, что чувствую себя веселым и слегка опьяненным, но продолжаю стоять на своем, мой взгляд все еще устремлен на нее. Я спрашиваю себя, о каком предложении пойдет речь — о деловой встрече, где мы обсудим условия, или о романтическом предложении, где я встану на одно колено и пообещаю сделать для нее все самое лучшее, что смогу.

Оливия опускает взгляд на пол.

— Я просто еще не готова к этому.

— Понимаю… Но ты могла бы попробовать, — я наклоняюсь еще ближе, возвышаясь над ней, позволяя ощутить тепло своего тела.

— Попробовать?

— Да, попробуй .

— И как ты себе это представляешь? — она изо всех сил старается казаться уверенной, но голос ее выдает.

Почувствовав себя смелее, я усмехаюсь.

— Ты отстранилась вчера вечером. Можешь поцеловать меня, прикоснуться ко мне, открыться мне, любить меня.

— Что, прямо здесь? — ее голос повышается, и брови взлетают вверх.

— Я рассчитываю на поцелуй.

— Я делала это раньше, или ты забыл?

— Забыл? Снежинка, я регулярно дрочу, вспоминая об этом.

К ее щекам приливает краска.

— Ты не мог бы быть серьезнее?

— Я серьезен. Тебе станет не по себе, если я скажу, что ночью, в темноте, я пытаюсь достигнуть разрядки, вспоминая твое нахальное поведение, острый язычок и великолепную грудь?

Ее рот распахивается, а щеки вспыхивают ярко-красным.

Я приближаюсь к ней.

— Всего один поцелуй. Черт, ты можешь даже закончить сегодняшний день на веселой ноте, — дразню я ее, уверенный в том, что, хотя она и казалась напряженной и неловкой, когда мы приехали, в целом приятно провела время. Ей просто требуется немного времени, чтобы почувствовать себя как дома.

Положив одну руку на талию, я притягиваю ее ближе к себе.

Ее дыхание становится прерывистым, то ли от удивления, то ли потому, что она ждет поцелуя, я не уверен.

Я опускаю свой рот к ее губам, чувствуя тепло ее дыхания, мой член начинает набухать, когда громкий вопль пронзает тишину.

— Пчела. Жало осталось в ранке, — поясняет Росита, неся кричащую именинницу через кухню.

Отступив от Оливии, я освобождаю место на столе.

— Посади ее сюда.

У Марии льются слезы, из груди вырываются тихие рыдания.

— Шшш. Сейчас я кое-что сделаю, и ты будешь как новенькая, принцесса, — говорю я Марии.

Оливия и Росита собирают все необходимое для оказания первой медицинской помощи, пока я отвлекаю Марию историей о том, как угодил в улей. С сосредоточенным взглядом Оливия безмолвно наблюдает за моими действиями, и я не могу не думать о том, позволила бы она мне поцеловать себя или нет

Привезти ее сегодня сюда не было ошибкой. Само собой разумеется, что такие люди как Росита и эта маленькая девочка — одна из главных причин, почему мы с Оливией должны пойти на это.

Мы должны .

Оливия

Боже, наблюдать за общением Ноя с Роситой и уж тем более с маленькой Марией? Это слишком для меня.

Нужно держать себя в руках. Потому что в противном случае я с легкостью могу представить, как теряю голову от этого мужчины.

Ной

Оливия — организованный человек, всегда хорошо одета в шитые на заказ юбки и блузки, ухоженная с головы до ног. Поэтому у меня появилось навязчивое желание помять ее всю и запачкать. Я делаю вид, будто не замечаю ее в этой деловой одежде, но, конечно, она волнует меня. Ведь я всего лишь мужчина. Мужчина, который, видимо, принял обет безбрачия с начала наших лже свиданий или как там они называются.

Боже, что мы делаем? В любой обычный пятничный вечер я бы ухлестывал за каждой юбкой вместе со Стерлингом. Вместо этого сижу дома в спортивных штанах с пивом и планшетом, занимаясь тем, чем никогда бы не стал заниматься раньше — составлением родословной своей семьи и просмотром случайных новостей по CNN. Это приятно расслабляет.

Но постоянное присутствие Оливии здесь, в моем личном пространстве, в нашем общем пространстве, становится невыносимым. Как, например, сейчас, когда она сидит в столовой на стуле, поджав под себя ноги, в очках с черной оправой на своем тоненьком носике и смотрит в ноутбук.

Это чертовски очаровательно. Она всегда носит контактные линзы, и мне редко доводится видеть ее такой. Приятно осознавать, что она чувствует себя достаточно комфортно, чтобы позволить себе расслабиться рядом со мной.

К тому же она надела хенли с маленькими пуговками на груди , которая привлекательно облегает ее изгибы. (Примеч. Хенли — футболка с пуговичной планкой спереди). Главное не смотреть на эти маленькие пуговицы. От одной мысли о них я хочу расстегнуть каждую и проложить путь от одного упругого холмика к другому.

— Что мы будем на ужин, Снежинка? — кричу я в сторону столовой, где она увлеченно печатает что-то на своем ноутбуке.

— Ммм? — спрашивает она, переводя взгляд сначала на меня, а затем снова на монитор.

— Уже семь, — говорю я ей.

— Ох, что ж, не думаю, что ты должен оставаться дома и угождать мне. Можешь сходить куда-нибудь.

Она прикусывает губу, говоря это, хотя что-то мне подсказывает, что она будет не в духе, если я пойду куда-нибудь без нее. Черт, я бы чувствовал то же самое. Словно мы заключили некий негласный договор, по которому должны упорно работать всю неделю, а теперь вместе отдыхать.