Кендалл Райан - Женатые. Часть 1

Или она пытается сохранить свою романтическую мечту, оберегая ее от реальности, насколько это возможно? Не уверен, что мне это по душе, учитывая, что я часть этой реальности…

— Еще по пиву? — спрашивает Стерлинг.

— Лучше не надо, — я смотрю на часы, висящие на кухонной стене. — Остается пятьдесят восемь минут до момента, когда я скажу согласен .

Он ухмыляется.

— Думаешь, она действительно пойдет на это?

— У тебя есть сомнения?

Он пожимает плечами.

— Она заперлась в своей комнате два часа назад и с тех пор не выходила оттуда. Сегодня утром я предложил ей позавтракать, но она сказала, что не хочет есть. Не знаю, приятель. Вполне возможно, что она даст задний ход.

— Контракт составлен. Мы подпишем его в понедельник, когда вернемся в офис. Зачем отступать сейчас? Оливия человек слова. Ей можно доверять.

Он неодобрительно ворчит.

— А в чем проблема? Ты же взял фиктивную спутницу на свой выпускной.

Я смеюсь про себя, вспоминая год, когда Стерлинг пригласил свою кузину на выпускной. Он думал, что это гениально: не надо покупать костюм, чтобы произвести на нее впечатление, не нужно приглашать ее в дорогой ресторан или заказывать лимузин. Но к концу вечера, когда все наслаждались более плотным общением со своими спутницами, он понял, что совершил ошибку. Его собственная рука была единственной, кто прикасался к нему в этот вечер.

— Фиктивная жена — совсем другое дело. Это большая гребаная проблема, — Стерлинг смотрит на меня поверх края кружки с пивом.

Глядя на океан, я ослабляю галстук, туго завязанный вокруг моей шеи, и поправляю его.

— Фактически это законно, так что она будет моей женой, пока мы не разведемся или не аннулируем брак.

Я прочищаю горло, мое беспокойство усиливается.

— Есть еще кое-что.

После того, как отец Оливии предоставил нам контракт сегодня утром за завтраком, я с копией вышел на крыльцо, а Оливия направилась в спальню. Я не рассматриваю это как плохой знак, просто мы оба относимся к этому слишком серьезно, и нам требуется время, чтобы все хорошенько обдумать.

Я прочитал весь контракт, держа в руке чашку кофе. Страница четырнадцать, параграф двадцать восемь, пункт «B» гласит, что выполнение наших договорных обязательств в качестве новых владельцев многомиллиардного конгломерата также зависит от еще одного обстоятельства — чтобы Оливия забеременела. В течение девяноста дней.

Внутри меня все бушевало, я захотел немедленно поговорить с Фредом.

— Пункт о наследнике? И таким способом вы хотите обеспечить продолжение рода? Вы, правда, считает, что я соглашусь на это?

— Это желание и твоего отца тоже, Ной. Мы с Биллом оба хотели внука, прежде чем уйти на покой. Безусловно, ты можешь это понять.

— И каково мнение Оливии на этот счет? — спросил я его.

Он уклончиво прочистил горло.

— Мы еще это не обсуждали.

Это было утром. И я уверен, что в этом пункте была причина того, что Оливия заперлась в своей спальне и с тех пор не выходила оттуда.

Набрав в легкие воздух, я внимательно смотрю на своего лучшего друга, прежде чем сообщить новость:

— Я должен ее обрюхатить.

Стерлинг выплевывает свой напиток.

— В договоре есть пункт о наследнике, — произношу я сухо.

Вытерев пиво с губ, он прищуривает глаза.

— Хочешь сказать, что должен обрюхатить ее?

— Угу.

Этот придурок на самом деле смеется надо мной, затем делает еще один глоток пива.

— Если я что-то и знаю об Оливии, так это то, что она не собирается печь твой батон в своей духовке.

— О, зря ты так, — ухмыляюсь я.

— Она уже трогала твой член?

Кроме поглаживания его через мои брюки тогда в ресторане — нет. Но это ничего не значит. У нас все только впереди. Это лишь вопрос времени.

— Не будь ослом.

Я встаю и, пересекая крыльцо, подхожу к перилам. Опираясь на них, я вглядываюсь в бескрайнее синей океан. Может, я и выгляжу спокойно и уверенно, но на самом деле, схожу с ума с тех пор, как утром узнал о пункте в договоре. Могу только представить, что чувствует Оливия. Даже не знаю, хочет ли она стать матерью. Наверное, нет, учитывая, что она ест, спит и дышит своей карьерой.

— Ты хорош, дружище, скажу я тебе, но даже ты не в состоянии осуществить это.

— Мы еще посмотрим.

Наблюдение за водой действует на меня гипнотически. Это заставляет меня чувствовать себя немного спокойнее. Но лишь отчасти. Мне, наверное, потребуется лошадиная доза транквилизаторов, чтобы привести свой пульс в норму.

— А что насчет тебя? Заядлый тусовщик всерьез собирается воспитывать ребенка?

Я поворачиваюсь к Стерлингу. Он качает обшарпанное кресло-качалку, стоящее на крыльце, поставив ногу на ручку кресла. У меня нет подходящего ответа на этот вопрос, поэтому я просто нахально подмигиваю ему.

— Я выясню это, — я надеюсь .

Его рот раскрывается на секунду. Затем он вскидывает руки, драматически пожимая плечами.

— Это твоя жизнь, приятель.

— Я рискну. Теперь, если ты извинишь меня, я пойду проверю, как там моя невеста.

Я стучу в закрытую дверь спальни Оливии и в тишине слышу два женских голоса.

— Да? — Камрин приоткрывает дверь.

— Я могу поговорить с Оливией? — спрашиваю я.

Камрин хмурится.

— Плохая примета видеть невесту перед церемонией.

— Все нормально, — слышится голос Оливии изнутри.

— Хорошо. Можете поговорить около пяти минут, — Камрин смотрит на свои часы, а затем обходит меня и направляется в зал.

Толкнув дверь, я отмечаю, что Оливия сидит за туалетным столиком, и наши взгляды встречаются в зеркале. Ее глаза слегка красные, и мне любопытно, плакала ли она.

В груди колет чувство вины, и неожиданно я начинаю задыхаться.

— Ты в порядке?

Я не могу поверить, что мои отношения с Оливией перешли на новый уровень, насколько реальными стали мои чувства. Мысль о том, что она так расстроена, причиняет мне физическую боль.

Оливия кивает.

— Думаю, да. Сегодня удивительно эмоциональный день. Все эти вещи, я даже не задумывалась о том, что моей мамы не будет рядом, в то время как у отца проблемы со здоровьем… Осознание этого поразило меня сегодня утром.

— Иди сюда.

Я притягиваю ее в свои объятия. Прижав ее близко к своей груди, я чувствую, как она заводит свои руки мне за спину. Я держу ее так в течение нескольких минут, никто из нас не произносит ни слова. Когда я отпускаю ее, Оливия выглядит спокойнее. Интересно, что она чувствует по поводу пункта о наследнике — равнодушие или ужас. Полагаю, последнее.

— Я в порядке. Клянусь, — она дарит мне небольшую улыбку.

— Ты прекрасна, — говорю я ей, осмысливая каждое слово.

Она смотрит вниз на свое кремового цвета платье простого покроя с кружевной отделкой на груди, разглаживая его на бедрах.