Люсинда Эдмондз - Ангел в аду

– Но, дорогой, ты же знаешь, доктор сказал…

Он положил палец на ее губы.

– Ш-ш, Джина, он просто сказал, чтобы мы были осторожны.

Пальцы Джерарда медленно двигались по ее шелковистому холмику. Он почувствовал, как напрягся, и вздохнул, когда Джина взяла его в руки и ласкала до полной эрекции. Потом она села на него, и Джерард ощутил себя внутри ее. Она медленно двигалась. Он протянул руки, дотронулся до ее грудей, лаская их. Движения Джины стали быстрее. Он не мог больше сдерживаться.

– Я люблю тебя, Джина! – крикнул он.

На какое-то мгновение она опустилась ему на грудь, и его руки крепко обняли ее. Потом она легла рядом, прижавшись к нему.

– О, Джина, спасибо тебе за то, что ты сделала мою жизнь такой прекрасной, – он поцеловал ее руку. – Пообещай мне одну вещь, дорогая. Если у тебя будут какие-нибудь проблемы, скажи об этом Бетине. Она тоже любит тебя и поможет, что бы ни случилось. Ты обещаешь мне?

Джина услышала серьезные нотки в его голосе.

– Конечно, дорогой. Но я ведь вернусь уже во вторник.

– Я знаю, моя любимая. Я просто хочу, чтобы ты запомнила, ты всегда можешь доверять ей. Она займет мое место, когда меня не станет и будет заботиться о тебе, хорошо?

Он потрепал ее за щечку и нежно поцеловал в нос.

– Хорошо, спокойной ночи, дорогой.

– Спокойной ночи, любовь моя. Спи крепко.

– Я буду скучать по тебе, Джерри.

– А я по тебе, – промурлыкал он.

Доктор Даниелз выглядел до умопомрачения изумленным, когда изучил свои записи.

– Все в порядке? – с тревогой спросила Джина, увидев его лицо.

– О, да, абсолютно, леди Лонгдейл. Меня просто удивило кое-что, вот и все. Вы уверены, что у вас только три месяца беременности?

– Да, совершенно уверена. В Париже доктор установил пятинедельную беременность, так что все подсчеты я веду от этого срока.

– Мне жаль говорить вам, но доктор в Париже ошибся. Мои исследования показывают, что у вас совершенно развитый здоровый плод, по моим подсчетам, он через пять месяцев появится на свет. Простите меня, леди Лонгдейл, но вы носите плод, которому уже восемнадцать недель. Это возможно?

– Да, возможно, но доктор в Париже…

– Это был маленький срок, леди Лонгдейл. И было очень легко ошибиться. Но не теперь, когда плод уже начинает формироваться. Наверное, поэтому вы чувствовали себя такой уставшей. У вас уже почти половина срока беременности. Очень хорошо, что вы приехали ко мне. Нам нужно увеличить прием кальция и уже готовиться к рождению…

Слова влетали в одно ухо и вылетали из другого.

Она носила ребенка Чарли, а не Джерарда.

Она поблагодарила доктора Даниелза, договорилась о следующей встрече и вышла в приемную, где ее ждала Бетина.

– Джина, все о'кей? – Бетина заметила, что Джина бледна, как полотно.

– Все просто прекрасно. Малыш здоров, и я тоже.

– Ну, тогда пойдем. Сходим на ланч к Хародзу и приступим к важным рождественским покупкам.

Ребенок Чарли. Джина думала об этом во время ланча и весь остаток дня.

Когда они вернулись на Честер Сквер, Джина сказала, что немного устала и хочет вздремнуть перед тем, как пойти на балет.

Ей было необходимо время, чтобы подумать.

Джерард размашисто подписал документ и с облегчением вздохнул.

– Джерард, это совершенно необычно. Джина беременна, и кто-то должен принять… Ну, естественно, если это будет девочка, то титул перейдет как обычно, конечно, к…

Джерард поднял руку.

– Дэвид, прошу тебя, я уже все решил.

– Ты абсолютно уверен?

– Абсолютно. Спасибо, что пришел. А сейчас, если ты закроешь дверь с той стороны, я буду тебе очень признателен. До свидания.

– До свидания, Джерард. Береги себя.

Джерард смотрел, как озадаченный адвокат выходил из комнаты. Он почувствовал себя лучше после принятия этого решения. Конечно, когда будут читать завещание, Джина будет очень расстроена. Но он молился, чтобы время показало ей, что он пытался сделать, и она все поймет.

Он подъехал к шкафу в углу библиотеки, открыл дверцу, налил себе в стакан бренди и выпил его залпом. Больше он ничего не мог сделать.

Он пытался все устроить, как можно лучше. Дать возможность Джине уйти к мужчине, чьего ребенка она носит, без ограничения титулами, вины и стыда. Это последнее, что она заслуживала. Он надеялся только, что его след увидят и пойдут по нему.

Джерард написал сиделке записку с просьбой не беспокоить и приколол ее на двери своей спальни, выезжая из комнаты. Он проехал через кухню, выехал из дома через большие задние двери и обогнул конюшню.

Лошади негромко заржали, когда, проезжая мимо них, он похлопал их по мордам. Он подъехал к последнему боксу. Красивая, гнедая верховая лошадь узнала своего хозяина. Джерард почувствовал комок в горле, когда вспомнил свою первую встречу с Джиной. Он стоял на этом же месте, чистил эту же лошадь, которая сейчас ласково тыкалась носом в его руки. Она тогда предложила ему свои перчатки.

Он посмотрел на часы. Половина пятого. Замечательно.

Боб, старый конюх, который жил в их семье еще задолго до рождения Джерарда, очищал конюшню от навоза в другой стороне двора.

– Боб, – позвал он.

Юноша по имени Стюарт, который помогал Бобу присматривать за лошадьми, вышел из-за угла.

– Извините, сэр, Боб в последнее время стал туговат на ухо. Мне сходить за ним?

– Да, Стюарт, я хочу поговорить с вами обоими.

Стюарт пошел за Бобом.

– Да, милорд, могу я вам чем-нибудь помочь?

Джерард глубоко вздохнул.

– Думаю, да. Я хочу, чтобы вы помогли мне сесть на Сержанта.

– Но, милорд, вы думаете, что с вашим здоровьем, это хорошая идея? – Боб забеспокоился.

– Абсолютно. Ведь я еще не совсем мешок. Не вижу причины, мешающей мне немного прогуляться верхом по двору.

Конюхи были озадачены и с сомнением смотрели на него.

– Ну, если вы так говорите, милорд.

– Отлично. Я уже придумал, как вы поможете мне сесть на Сержанта. Оседлайте его и приведите в конюшню, туда, где хранится сено. В коляске есть специальная система. Так что вам будет достаточно легко поднять меня и усадить верхом. Поняли, что я имею в виду?

– Э-э, да. Мы осилим это, но не скажу, что считаю это правильным. Бог знает, что скажет леди Лонгдейл, если она узнает.

– Но ведь нет никакой причины, чтобы леди Лонгдейл узнала это, не так ли, – сказал Джерард, когда Боб вез его к конюшне. – Боб, ты должен понять, что значит для меня невозможность ездить верхом. Это такое разочарование, быть прикованным к этой штуковине.

– Я понял все, милорд. Посмотрим, что мы можем сделать.

Пока Стюарт седлал Сержанта, Боб обвязывал канатом блок под руками Джерарда.

– Нормально. Держи крепче Сержанта, Стюарт, давай попробуем поднять.

Боб осторожно потянул. Джерард поднялся из коляски.