Люсинда Эдмондз - Ангел в аду

– Это может занять месяцы, не так ли?

– Нет. Скорее, это дело нескольких недель. Я обсудил все с Джерардом и Лоренсом, и мы решили, что лучшее оправдание стрельбы – самооборона.

– Но в таком случае, ты принимаешь то, что Джерри убил Дантона, – негодующе сказала Бетина.

– Вы должны помнить, что я представляю клиента, который не в состоянии дать полиции вразумительное объяснение, касающееся ночи убийства. Отпечатки пальцев обнаружены на орудии убийства, и известный мужчина мертв. Если бы они были в квартире не вдвоем, может быть, суд бы и поверил, что Дантон застрелил сам себя.

– О Боже, если бы только можно было найти Мэрилин! – вздохнула Бетина.

– Вот именно. Я еще раз связался с агентством. Кажется, она действительно исчезла.

– Если Джерард будет настаивать на самообороне, тогда какие у него шансы?

– Ну, Джина, если мы сможем убедить суд, что Дантон открыл огонь первым, тогда все замечательно.

– А если они не поверят, что он стрелял в Дантона в целях самозащиты?

– Тогда, боюсь, он пойдет по статье за убийство. Мы надеемся, что существует проблема с косвенными уликами, так что трудно предсказать исход дела.

– Но ты же знаешь состояние здоровья Джерри, и что сказал доктор. Джерри умрет в тюрьме задолго до своего освобождения, – Бетина была в отчаянии.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет. Если мы настоим на самообороне, даю голову на отсечение, Джерри будет гулять на свободе.

– Но ведь Джерри невиновен! – воскликнула Бетина.

– Моя дорогая, я понимаю. Ситуация очень трагическая. Все говорит о том, что он невиновен. Я полагаюсь на то, что видеопленка, о которой мне рассказала Джина, не всплывет, иначе у Джерарда появятся для полиции отличные мотивы.

– Но ведь это несправедливо!

Дэвид кивнул:

– Знаю, Бетина, знаю.

Джерарда выпустили под залог – двести двадцать тысяч фунтов. Фредди стоило огромных усилий переправить такую сумму в Париж. По возвращении домой его уже ждала толпа фотографов и журналистов. История быстро распространилась. Дэвид поспешно вкатил коляску в дом.

Произошла бурная встреча с Джиной и Бетиной.

– Слава Богу, что ты уже не там, дорогой! – Бетина крепко обняла его.

– Боюсь, что здесь организуется палаточный городок. Никто из вас ничего не говорит прессе. Поняли? – Дэвид через окно посмотрел на толпящихся внизу людей.

– Конечно, – кивнула Джина. Она посмотрела на Джерарда. Он был изможденным и бледным. – Почему бы тебе не вздремнуть немного, дорогой? Ты выглядишь очень уставшим. К ужину мы разбудим тебя.

Когда Джерарда уложили в постель, Джина и Бетина опять стали расспрашивать Дэвида.

– Они уже назначили дату первого слушания дела Джерарда?

– Да, через три недели. Это даст нам достаточно времени, чтобы разработать план его защиты. Конечно, последние два дня чертовски сказались на Джерри, а следующие недели могут быть еще хуже. Я поеду в Англию и постараюсь что-нибудь откопать про Дантона. Если мы установим, что он занимался нелегальными делами, как утверждает Джина, это может помочь нашему делу. Если в мое отсутствие возникнут какие-нибудь проблемы, вы позвоните Лоренсу.

– Дэвид, почему бы тебе не рассказать обо мне и не раскрыть всю правду?

– Абсолютно не годится, Джина. Это обнажит столько всего, и после твоей истории станет ясно, что у Джерарда были мотивы для убийства. Самый простой и подходящий выход в нашем деле – самооборона. Поверьте мне, пожалуйста.

И две женщины молча кивнули.

До появления Джерарда в суде оставалась одна неделя.

Джина и Бетина уже привыкли к журналистам и фотографам, постоянно толпившихся у дверей дома. Каждый раз при выходе из дома их лица освещали вспышки фотоаппаратов, и журналисты засыпали их вопросами. Они никогда ничего не отвечали.

Дэвид вылетел в Англию, когда ему позвонили и сказали, что раздобыта информация, касающаяся Дантона.

– Все очень незначительно, но кое-что заслуживает внимания. Я вернусь дня через два-три, – сказал он по телефону.

Напряжение росло по мере приближения слушания дела в суде. Джерард во всей этой ситуации сохранял удивительное самообладание и контроль над собой. Джина наблюдала за ним с восхищением и виной. С виной за все, что произошло из-за нее.

Было уже почти девять утра. Джина провела еще одну бессонную ночь. Она вышла в кухню приготовить себе кофе. От запаха кофе она почувствовала тошноту и быстро села, чтобы побороть сильное головокружение. Все события последних месяцев отрицательно сказались на ее здоровье. Она поднялась и медленно вернулась с чашечкой кофе к себе в спальню. Проходя мимо входной двери, она захватила с коврика почту. Для нее было письмо.

Джина легла на кровать и вскрыла его, заметив на конверте парижскую марку.

«Джина, видеопленка у меня. Если ты не хочешь, чтобы полиция узнала, почему твой дружок убил Джонни, приходи в кафе «Пиаф» на Елисейских Полях к двум часам во вторник, двадцать первого.

Принеси десять тысяч фунтов наличными».

Первой реакцией Джины на письмо была улыбка. Сначала – Джонни, потом – Мэрилин. В этом было даже что-то трогательное. Но жизнь Джерарда была в опасности.

Сколько раз она слышала от Дэвида, как важно, чтобы не нашлась пленка. Так старательно разработанная защита превратится ни во что, если полиция доберется до пленки.

Джина все тщательно взвесила. Сегодня двадцать первое. Дэвид где-то в Англии и нет никакой возможности связаться с ним. Лоренс? Он будет настаивать на встрече с Мэрилин. Джерард? Он будет твердо уверен, что Джине не следует встречаться с Мэрилин и подвергать себя какой-нибудь опасности. Бетина? Она замечательная, но она не знает, как справиться с уже существующей ситуацией. Чарли? Боже, как отчаянно ей хотелось снять трубку и попросить его помощи и совета! Но она не могла.

Джина поняла – она опять осталась одна. Решение за ней.

Через полчаса она вбежала в пустую гостиную и набрала номер ее банка в Лондоне.

Ровно в два часа Джина вошла в шумное кафе на Елисейских Полях. Она выскользнула из дома через запасной выход, и сразу направилась в банк по тому адресу, который ей сообщили из Лондона. Деньги уже ждали ее. Она три раза пересаживалась из машины в машину по дороге в условленное место, чтобы убедиться, что за ней не следят. Меньше всего ей хотелось, чтобы за ней увязался какой-нибудь газетчик.

Мэрилин сидела в дальнем углу кафе. На ней были солнечные очки. Она выглядела истощенной и сильно постаревшей.

Джина села напротив.

– Привет, Мэрилин.

Мэрилин сняла очки. Она, казалось, едва замечала присутствие Джины.

– Принесла деньги?

– А ты принесла пленку?

Мэрилин кивнула. Подошла официантка, и Джина заказала два кофе с молоком.