Евгения Перова - Другая женщина

– Варь…

– Андрюш, не надо, – сказала Варька, не оборачиваясь. – Просто не будем об этом говорить, и все.

– Спасибо. Вот что я хотел сказать.

– Пожалуйста! – Она повернулась, села напротив, взяла пирог, откусила. Андрей смотрел.

– Ну ладно, перестань! Все нормально.

– Варь, а может быть, ты… Ну, мы с тобой… И Таня так хотела… А?

– Андрюша! Никаких нас с тобой нет. Нет – и не будет, ты сам это прекрасно понимаешь. Я люблю Глеба. Безнадежно, знаю. Я, может, попытаюсь как-нибудь… пристроиться. Но не с тобой. Я к тебе слишком хорошо отношусь, понимаешь? Мне нужен кто попроще, чтобы бросить было не жалко, если вдруг чудо случится! Потому что я сразу к Глебу уйду, сразу. При первой же возможности. А ты страдать будешь. И я. Лучше так, как есть. Будем друзьями, и все. А ты найдешь себе женщину, я уверена. Обязательно найдешь…

И вот – нашел же!

– Андрюш, ты не переживай, – сказала его женщина. – Это все только вас с ней касается. Ты совсем не обязан мне об этом рассказывать, я ж сама догадалась. И Варьке я только благодарна: если б не она, что бы с нами было?! С тобой и со мной?

– Ну да, верно…

– А ты что, теперь ревнуешь меня к Чембарцеву, что ли? Его же на свете нет!

– Да, чувствую, это мне крупно повезло, что он умер, а то… так бы я тебя и видел!

– Ой, вы подумайте! Он меня и правда ревнует! Какая прелесть! – Ирка чмокнула его в губы. – Андрюш, ты иди отдыхай, ладно? А я приберусь и посижу тут немножко. Мне надо побыть одной.

– Хорошо-хорошо! – Раньше Андрей пугался, когда слышал это: «Мне надо побыть одной!» Думал: обиделась или нездорова, но потом понял, Ирке действительно нужно немножко посидеть в одиночестве и тишине, чтобы восстановить силы. Иногда она проводила «в затворе», как они стали это называть, всего минут десять-пятнадцать, а порой и час. Ну что ж, надо так надо.

Он пошел разыскивать Зайку и нашел в туалете, где кошечка важно восседала в лотке, задрав хвост, потом быстро закопала лапкой, что наделала, и посмотрела невинным взглядом.

– Молодец! – похвалил Андрей. – Умница! Хорошая девочка! Красавица!

Зайка дернула крошечным хвостиком и с независимым видом прошествовала мимо Андрея походкой манекенщицы, обронив на ходу небрежное: «Мрряв!» – сама, мол, знаю, что умница и красавица! Но Андрей хлопнул в ладоши, и Зайка подскочила, изогнула спинку, задрала хвостик и поскакала боком на вытянутых лапках, Андрей хлопнул еще раз, и она галопом помчалась в глубь квартиры. Когда Ирка пришла к Андрею, он лежал с книжкой Чембарцева в руках, а Зайка спала у него на животе.

– Это что ж такое?

– Ир, она сказала, что хочет спать только так, правда! Я ей устроил домик на кресле – нет, ни в какую. Тут, говорит, мягче и теплее!

– Прямо так и говорит? – Ирка скользнула к нему под бок, и Зайка сонно приветствовала ее: «Мрр-мрр!»

– Это ж надо, какая кошка разговорчивая! – прошептал Андрей, откладывая книгу.

– Мррря! – тут же откликнулась Зайка.

– Все, конец спокойной жизни! Нет, Ир, ты подумай: в квартире четыре комнаты! Четыре! И кухня! А мы все здесь в кучке! С кошками и Осликами! Никакой тебе свободы действий, а?!

– Подожди, Ослик чуть подрастет, в детской будет спать.

– Может, еще и собаку завести? Для полноты картины?

– Ты подожди с собакой. – Ирка прижалась поближе и пощекотала ноготками его живот. – Что-то мне такое мерещится… странное! Вроде как я опять… беременна.

– Как?!

– Но ты не радуйся раньше времени, может, и нет ничего. Я проверюсь сначала.

– Ы-ы! – сказал Андрей. – Хочу Асеньку!

– Ты прям как Ослик: ы-ы!

– Так счастье ж! Правда?

– Правда. А вот что-то ты такое про огонек намекал, забыл?

– Да я уж устал ждать, когда ты «из затвора» выйдешь!

– Взгляни только, где там котенок, а то придавим ненароком…

– Я ж говорю, никакой свободы!

Котенок оказался в кресле, в гнездышке, сооруженном Андреем, а они и не заметили, когда Зайка туда перебралась. Услышав свое имя, она сонно муркнула и на секунду приоткрыла хитрый желтый глаз…

– Ну вот! – Андрей еще раз поцеловал Ирку и повернулся на спину. – Я ж говорю – огонек! А то вышла бы за мильёнэра, прозябала бы сейчас в Швейцарских Альпах…

– Это что, ты теперь меня всю жизнь мильёнэром попрекать будешь?! Ну вообще! А хочешь, я картину верну? Слушай, а она вообще дорогая? Как ты думаешь?

– Она бесценная. Как и ты! – быстро сказал Андрей и еще раз поцеловал Ирку. – Хочешь, расскажу про миллионера, или ты спать будешь?

– А ты что, уже всю книжку прочел?!

– Так, по диагонали пробежался. Только историю с Валечкой – подробно.

– Ну и как, очень страшно?

– Да, впечатляет.

– Андрюш, ты мне в общих чертах расскажи, чтоб я знала, чего ожидать! А то я читать боюсь!

– Вот я так и подумал, что забоишься. Знаешь, его история довольно типичная для того времени. Отца арестовали в 1937-м, мать даже расписаться с ним не успела, впрочем, на ее счастье, потому что не тронули. В эвакуации были в Средней Азии, а в 1946-м мать Чембарцева умерла от тифа, и он попал в детдом. Его разыскала сестра матери, это от нее он узнал про родителей. Но забрать мальчика она не могла, так что остался в детдоме. Потом ПТУ закончил, работал на ЗИЛе, там же с Валечкой познакомился. Он в общаге жил, а у нее комната была в коммуналке. Поженились, ребенка ждали. Тут-то вся жизнь и поломалась. Дальше Чембарцев, видно, не успел надиктовать, но мне Борис немножко рассказал, хотя сам и половины не знает. Чембарцев не особенно откровенничал.

– А он правда сидел?

– Да, два раза. Первый раз за драку, совсем молодым. Он после смерти жены здорово пил, как я понял. Вот и загремел. А второй раз сел уже по другой статье. Его как-то к теневикам вынесло…

– К теневикам?

– Теневая экономика, подпольные фабриканты. Не знаешь? Были такие в СССР.

– Нет!

– Девчонка! Ничего ты не знаешь! Чембарцев слесарем был, и хорошим. Сначала станки налаживал у какого-то трикотажного короля…

– Трикотажного?!

– Ну да. Кофточки, батнички, всякое такое. Гнали потоком, лейблы фирменные пришивали, народ с руками отрывал. А потом Чембарцев поднялся – в долю, видно, вошел. Сам стал королем. Потом это все подполье на поверхность вышло, кооператоры всякие появились. Помнишь… А, у кого я спрашиваю! Был такой кооператор, миллион партвзносов заплатил. Ну, дальше девяностые, там вообще разлюли-малина…

– Надо же, трикотаж! А я-то думала – на нем пробы негде ставить!

– Ну, может, ты и не далека от истины. Это ж все было полукриминальное – разборки, передел сферы влияния, устранение конкурентов. Так что он вовсе не ангел. И потом… Ну, ты все равно прочтешь! Одного человека он точно убил.

– Сам?! Своими руками?!

– Да. За Валечку вроде как отомстил. Но ты лучше прочти, хотя реветь, конечно, будешь.