Трейси Вульфф - Испытай меня страстью (ЛП)

Вместо того чтобы испугаться, я становлюсь ещё более мокрой.

– Себастьян, – шепчу я его имя, будто делала это уже в сотый раз.

– Да, Ария?

Я чувствую его теплое дыхание на своей щеке, и, хотя мои глаза закрыты, я знаю, что он близко. Очень близко. Я поворачиваю голову, пытаясь прижаться туда, где должны быть его губы своими губами, но всё, что я нахожу – это воздух. Он отстраняется так же быстро, как и приблизился.

– Мне нужно... – мой голос ломается.

– Что тебе нужно, любимая? – сейчас его голос звучит ниже и даже глубже, чем обычно. Дыхание ласкает мою другую щеку, по линии челюсти.

Я снова поворачиваю голову, на этот раз быстрее и опять пытаюсь прижаться своими губами к его. Но он отстраняется, и на этот раз перемещается назад так, что бёдра Себастьяна больше не прижимаются к моим. Так что единственная оставшаяся точка соприкосновения наших тел – его рука на моем горле.

Он немного усиливает давление на мою шею, и когда я поворачиваю голову так, чтобы встать ровно, то ощущаю, что его хватка стала крепче, чем раньше. Недостаточно, чтобы лишить меня воздуха, но определенно достаточно, чтобы сообщить мне, что он не шутит. По крайней мере, не так, как я сначала подумала о нём.

Мне вдруг приходит в голову, что если кто-то вошёл бы прямо сейчас, то не понял бы, пытается ли Себастьян убить меня или трахнуть.

Учитывая моё происхождение, откуда я родом и что сделала, чтобы выжить, подобная мысль не должна быть такой возбуждающей. Возможно, это потому, что я знаю различия. Я знаю, насколько внимателен Себастьян ко мне в действительности.

– Что тебе нужно, Ария? – повторяет Себастьян, пальцем поглаживая чувствительную кожу прямо за ухом. – Я не стану переспрашивать.

– Мне нужно... – нервы снова меня подводят. Мой голос опять ломается.

– Нет ничего постыдного в том, чтобы сказать, что тебе нужно, – говорит мне он, и на этот раз, я чувствую его дыхание на своих губах. Его рот тут, всего в сантиметре от моего. Если я всего лишь на мгновение наклонюсь вперед, то мы поцелуемся. Я хочу, я так сильно, так отчаянно хочу почувствовать его губы, язык и зубы на себе, что это всё о чём я могу думать. Но если я рискну, если попытаюсь поцеловать его в третий раз...

Три нарушения и ты выбываешь.

На ум приходит старая баскетбольная поговорка, и вдруг я понимаю, что Себастьян имел в виду, когда сказал, что не переспрашивает.

Эта мысль пугает.

В любое другое время я бы почувствовала себя нелепо и мелодраматично, хоть на секунду обдумывая подобное, но прямо здесь, прямо сейчас, идея Себастьяна уйти и оставить меня в таком виде – мокрой и едва не утопающей в желании получить то, что он готов мне дать – это как угодно, но не смешно.

И именно по этому, я заставляю себя не двигаться, не шевелиться, не дышать.

Проходят секунды – длинные, мучительные секунды, когда каждый удар сердца – это агония, и тогда он вознаграждает меня – начиная скользить своими губами по моим.

Этого не достаточно, не достаточно, чтобы погасить огонь, бушующий внутри меня, и я впитываю всё, как выжженная пустыня дождь.

Очередная пауза с его стороны. Снова ждет действий от меня.

Еще один поцелуй, этот немного дольше и более влажный, чем предыдущий.

И всё же, это даже близко не то, что мне нужно.

– Мне нужен твой рот, – я произношу слова, которые клокотали внутри меня, едва ли не часами, днями, тысячелетиями.

Он бубнит что-то похожее на: "Спасибо, Господи". А потом целует меня, его рот влажно и жадно порхает по моим губам.

Он ощущается так хорошо, имея такой приятный вкус... как пиво, которое он выпил за ужином, смешиваясь со сладким и диким ветром пустыни, которому нравится пролетать через весь город, хотя бы чтобы бросить вызов.

– Себастьян, – его имя – это молитва, просьба, крик отчаяния и желания, когда я руками скольжу вверх по его мускулистой спине и зарываюсь в дикие, шелковистые волосы.

– Ария, – отвечает он, и моё имя – это сладость на его губах. На его языке, когда он проходится вдоль линии моих губ, исследуя уголки рта. – Мне нравится, какая ты на вкус.

Я начинаю отвечать ему, хочу сказать, что чувствую то же самое, но он всасывает мою нижнюю губу, мягко прикусывает, зажимая между зубами, и все мои мысли рассыпаются как фишки в покере после выигрышной комбинации.

Через меня проходит жар, и я задыхаюсь, сжимая руки в кулаки. Дёргаю пальцами его за волосы, резко потягивая. Из горла Себастьяна вырывается низкий стон, а затем свободной рукой, он скользит по моему берду и хватает меня за зад. Не достаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы напомнить мне, что он единственный, кто всё контролирует.

Напоминание ещё сильнее заводит меня, и я не могу остановить себя от резких движений вдоль его тела. Мне нужно больше, чем он предлагает. Намного больше, чем я когда-либо себе представляла.

Но Себастьян не обращает на это внимания. Он резко кусает меня за губу в наказание, а потом притягивает к себе. Даже нежные поглаживания его языка, которые следуют за чередой укусов, которые направлены, чтобы убрать большую боль – ничего не меняют, а лишь сильнее возбуждают меня.

Сильнее.

Сильнее.

Сильнее.

Сейчас, ничто не имеет значение, лишь Себастьян и этот момент, а так же сладкая усталость, как сироп просачивающаяся через всё моё тело, пока я едва не тону в ней.

И всё равно ему этого недостаточно. Он всё ещё стремится к большему.

Мужчина проскальзывает рукой от моего горла к подбородку, приподнимая голову вверх и немного откидывая назад. А потом прижимается ко мне, проталкиваясь между моих губ, чтобы погладить мой язык своим. Чтобы приласкать уголки моих губ и спуститься к щеке. Чтобы поддразнить, поддразнить и помучить меня, пока он не будет лишь тем единственным, о чём я думаю.

Пока, он не станет всем, чего я хочу.

Я снова дёргаю его за волосы, на этот раз ещё сильнее, и он отвечает, вдавливаясь своими бёдрами в мои, от чего моя задница оказывается прижата к холодному, твёрдому оконному стеклу.

Не то, чтобы я жалуюсь. Это то, чего я хотела всё это время. Время для медленных, сладких, выстроенных на желании игр, давно прошло. Теперь между нами растёт отчаянная, разрушительная сила, похожая на бурю в пустыне, которая вот-вот поглотит нас.

Себастьян

Господи, какая же она сладкая. Похожа на яблоко с корицей и тёплый, тёмный мед, что тает на языке. Сладкая, мягкая и восхитительная, такая восхитительная, когда теряется в самом тёмном, самом глубоком поцелуе, частью которого я когда-либо был.

Единственная проблема в том, что я тоже так легко теряю себя.

Я начал потому, что хочу Арию и хочу показать ей, что в действительности означает контролировать каждый аспект себя – свой выбор, своё тело, даже свой оргазм. И всё же, я единственный здесь, чей контроль ускользает всё больше с каждой секундой, пока я продолжаю её касаться.