Мария Коваленко - Противостояние

Догадавшись, в чей огород этот камень, Воинов расхохотался.

- Что ржешь?

- А ты не завидуй, - указал Роман.

- Да куда уж нам, простым банальным гетеросексуалам!

- И правильно! Скажи лучше, как сам страховаться будешь? Тебе ведь завтра первому прилетит.

- А тебе на самом деле это нужно знать? - Ломоносов из-подо лба пристально посмотрел на своего лучшего журналиста.

- Темнишь!

- Ради твоего душевного равновесия.

- У меня впереди санаторная неделя. Поправлю.

- И все же…

- Ты кому-то еще пообещал материал! - догадался Воинов. - Сто процентов! Кому? Издательство, информагентство?

Ломоносов молчал.

- Вася!

Редактор сложил губы трубочкой и принялся насвистывать похоронный марш.

Другой подсказки Воинову не потребовалось. Похоронный марш мог звучать только в одном случае! Самый близкий друг не нашел лучшего союзника, чем расчудесный бывший босс Романа. Тот самый, из-за которого Воинов вначале чуть не погиб, а потом был с позором лишен всех боевых наград.

- Черт, лучше бы ты РБК все слил, - Роман грохнул кулаком о стол. – С доплатой!

- РБК потребовало бы “право первой ночи”.

- А Волков согласился на синхрон? – крикнул Роман.

- Согласился.

- Бред!

- Материал выйдет одновременно, и все проблемы с расследованием он берет на себя.

- Не верю!

- Я и не надеялся, что поверишь, - Ломоносов грустно вздохнул. Он отлично знал, кто на что способен. И страховался качественно.

- Васька, ты Иуда! – Воинов поднялся из-за стола.

- Ромочка, я Иуда, главный редактор и твоя собственная добрая фея, - Ломоносов протянул другу его пиджак. – Но ты ишак упрямый, так что я даже пытаться не буду в чем-то тебя убедить.

- И не получится!

- Вот именно! Потому сейчас ты едешь домой, - он мягко подтолкнул Романа к двери, - собираешь чемоданы, а потом целую неделю сидишь в глухом лесу. Пьешь водку и думаешь, как мне отомстить. Идет?

- Умеешь ты мотивировать.

- Обмотивировать я тоже умею, но сейчас важнее спасти твой знаменитый зад. Дуй отсюда!

***

Катя придирчиво рассматривала себя в зеркале. Белое как мел лицо, огромные перепуганные глаза, ни грамма косметики. С одеждой тоже не повезло: тонкий плащ на голое тело и запасная пара чулок вместо безнадежно испачканных платья и колготок. В таком виде персонал точно никогда ее не видел. Из хозяйки бара впору было переквалифицироваться в ночную бабочку. График примерно тот же, ответственности меньше в разы, и с мужчинами все честно и понятно. Она уже представила себя в образе элитной куртизанки, как дверь распахнулась, и ураганом в туалет влетел неожиданный посетитель.

- Жива?

Роман Геннадьевич Воинов даже без доспехов и белого коня выглядел подлинным рыцарем.

- Да…- Катя на миг опешила, не зная, как реагировать на его появление.

- Фух! – Роман расслабился. – Напугал меня этот твой бармен.

Мысленно четвертовав Гришку, Катя гордо вскинула подбородок.

- Воинов, во-первых, здравствуй. А, во-вторых, это женский туалет!

- Ну и что?

- Тебе нечего здесь делать.

- Тебе, значит, в мужском есть что делать, а мне в женском нечего? – Роман хитро сощурился. - Кать, это несправедливо. Ты же современная женщина, а как же равноправие? Феминизм, шовинизм и остальная ерунда?

Он был так рад, что она живая и здоровая. Слова Грега здорово напугали. Он сам от себя не ожидал такой реакции. Бросился сюда, чуть дверь не сломал. А теперь все в порядке. Вот она! Злая, заведенная и невероятно красивая.

- Ты точно в порядке? – уже ласково спросил Роман.

Катя потуже затянула пояс плаща и кивнула.

- Бармен сказал, что тебя сбить пытались. Это так?

- Вздор! Идиот какой-то слишком близко проехал.

- Быстро? - Воинов смотрел строго, словно перед ним была не взрослая самостоятельная женщина, а глупая школьница. – На перекрестке возле стройки и быстро?

- Я же говорю – идиот, - Катя невольно сделала шаг назад.

- Там дорога разбитая, - Роман шагнул вперед.

- А ему, видимо, машину не жалко, - еще шаг.

Спина коснулась холодной кафельной стены.

- Ради тебя не жалко, - Воинов грозовой тучей навис над Катей.

- Но все же нормально.

Отвыкшая, что за нее кто-то беспокоится, Катя не знала, как реагировать на неожиданную заботу Романа. После случившегося ее все еще немного трясло. До чертиков хотелось кричать и материться. Гнев требовал выхода. Любого. Даже такого, о каком не стоило и помышлять.

Выпустить гнев на волю нужно было как можно скорее, и Катя нашла единственный возможный способ. Воинов обалдел, когда женские руки ни с того ни с сего обвили его шею, а рот прижался к губам. Пару секунд он стоял как каменное изваяние, а потом сорвался.

Кто на кого напал первым, было не разобрать. В одно мгновение женский туалет заполнили проклятия и стоны. Эхом отражаясь от стен, они оглушали, словно пытались спугнуть любовников. Но какое там!

Почувствовав отклик, Катя принялась за рубашку Романа. Ни одна пуговица не смогла устоять против ее ловких пальцев. Когда пришел черед ремня на брюках, Воинов оказался расстегнут нараспашку.

- Чокнутая!

- Ты же хотел вернуть мне память.

- Я всегда хочу…

Отбросив все сомнения, он подхватил ее под ягодицы, заставив обвить свои бедра ногами, и двинулся в первую же кабинку.

- Сюда люди ходят, - прохрипел Роман прямо в рот Кате.

- Это бар, - она кое-как дотянулась до дверцы и со стуком ее захлопнула. - Здесь везде люди.

- Так поехали отсюда.

- К тебе?

- Да.

Роман тут же представил ее голую, стонущую от желания в своей кровати. От нарисовавшийся в воображении картины ноги чуть не подкосились.

- У себя будешь с Оксаной кувыркаться, - Катя неожиданно укусила его за нижнюю губу.

- Черт! - послышалось шипение. - Больно.

К постельным фантазиям тут же добавились плетка и наручники.

- Сам виноват.

- Сучка, - Воинов зубами оттянул в сторону край плаща, освобождая себе доступ к женской груди. - И с Оксаной у меня ничего не было.

- Врешь! – женская рука медленно заскользила вниз.

- И не думал, - тонкое кружевно ничего не скрывало. Алые острые вершинки так и просились в рот, как сочные ягоды, которые нужно было срочно попробовать… Вдохнуть аромат, обхватить губами, легонько укусить, наслаждаясь упругой зрелостью. - А во ты…

- Заткнись. Пожалуйста, - нащупав сквозь тонкую ткань трусов большой напряженный член, Катя восторженно охнула. Уже не имели значения Оксана, странное происшествие на перекрестке и даже предстоящие трудные переговоры с поставщиками. Все страхи и подозрения мигом вылетели из головы. У нее в ладони было лучшее лекарство от плохих мыслей, грудь ныла от возбуждения, а попу нахально тискали волшебные пальцы одного из великолепнейших экземпляров мужского племени. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что!