Мария Акулова - Любовница

Осознав, что ответом ему так и будет тишина, Яр тяжело вздохнул. Ладно, он почему-то так и думал. Когда ярость чуть отступила, когда понял, что повел себя с Сашей как придурок, почувствовал себя виноватым. В том, что случилось. Он найдет того, кто к ней прикоснулся и убьет, в этом — Самарский не сомневался, вот только то, что и его вина в этом есть, понимал так же хорошо. Его вина есть, а вот ее нет…

— Саша… Что он успел сделать? — поцелуем, Яр коснулся шейных позвонков, тело покрылось мурашками.

— Ничего, — девушка встрепенулась, понимая, что он просто напросто снова ее гипнотизирует своими прикосновениями, а этого допускать нельзя. — Не успел ничего.

Она посмотрела Самарскому в глаза, подтверждая слова взглядом, чтоб он не сомневался в ее честности, чтоб поверил, хотя бы в этом.

— Извини. Я не должен был кричать, — он попытался поцеловать Сашу в губы, но она отклонилась.

— Не надо. И просить прощения не надо.

— Потому что не простишь?

— Потому что ты в этом не нуждаешься. Я устала. — Саша попыталась встать, но в последний момент, Яр схватил ее за руку.

— Останься, пожалуйста. Я тоже хочу для тебя поиграть, — переводя взгляд с руки на лицо и обратно, Саша колебалась долго. Она не хотела видеть сейчас того Яра, который сжимал до боли ей руки полчаса тому в комнате. Того она ненавидела всей душей. А этого? Просящего остаться с ним? Которого она видела всего раз, но который заставлял что-то внутри переворачиваться? Может ли она отказать этому? Сдаваясь, Саша села обратно. — Спасибо.

Яр положил руки на клавиши, примеряясь, как это делают настоящие пианисты, сжал несколько раз ладонь в кулак, разминая пальцы, и только потом заиграл. Он играл Лунную сонату, наверное, именно так, как ее задумывал Бетховен, все три части, так органично переплетающиеся в единственное целостное произведение.

Если сначала, Саша следила за тем, как умело пальцы, будто мотыльки, летают по клавишам, чередую аккорды с трелями, сменяя гаммы и тональности, то потом, девушка невольно засмотрелась на исполнителя.

Она сама оказалась на стороне, скрытой тенью, падающей от занавески, а вот на Яра лился лунный свет, освещая силуэт так четко. Он играл не ей, соврал. Сейчас, он был где-то далеко, там, где нет места никому, кроме него самого. А ей, ей лишь посчастливилось иметь возможность подглядывать за ним в замочную скважину. Но и такой чести, она почему-то была уверенна, удостаиваются не многие.

Кажется, впервые ей выпала возможность рассматривать его так долго и так пристально, отмечая то, чего не замечала раньше. У него очень длинные ресницы, наверное, в детстве, ему завидовали все девочки, и шрам над бровью, неглубокий, но достаточно длинный. А пальцы именно такие, как должны быть у музыкантов, длинные, тонкие, чувствительные.

Увлекшись своими наблюдениями, Саша не сразу поняла, что звуки затихли, и они снова погрузились в тишину.

— Почему ты не играешь? — даже наступившее молчание не разрушило созданную ним магию, кажется, тот, другой Яр возвращаться пока не собирался.

— Я играю… — он смотрел на клавиши, не отрываясь, даже не моргая. — Редко, но играю.

— Ты мог бы стать пианистом, — Саша положила свою руку рядом, на клавиши, желая сравнить. Меньше почти в два раза, как и ее собственный талант, по сравнению с его способностями.

— Мог, — Яр накрыл ее ладонь своей, одна из клавиш издала жалостливый писк. — Но уже не могу. Когда мне было шестнадцать, сломал кисть, играя в волейбол.

Саша бросила на мужчину сочувственный взгляд. А ведь может тот перелом разрушил ему судьбу… Вместо того, чтобы стать совершенно счастливым пианистом, ему вдруг пришлось заняться тем, что кажется таким далеким от услышанного только что.

— Мне очень жаль.

Яр грустно улыбнулся своим мыслям, а потом моргнул, будто возвращаясь откуда-то из далеких размышлений, поднял взгляд на Сашу.

— А ты? Кем хочешь стать ты?

Теперь очередь усмехаться настала для Саши.

— Меня не спрашивают, чего хочу я. Я буду продолжать дело своего отца. Конечно, если ты его не разоришь. — Саша вытащила ладонь из-под тяжелой мужской руки.

— Ты недооцениваешь своего отца, или переоцениваешь меня.

Саша не ответила. А вот Яр подумал, что возможно, это лучший момент, задать вопрос, интересующий его с момента встречи в Киеве.

— А мама? Что думает о такой перспективе твоя мама? — Яр отметил, как лицо девушки моментально окаменело, глаза остекленели.

— Я живу с отцом.

— Я знаю. Но ведь мама должна советовать, одобрять или нет…

— Не моя, — не желая ступать на тонкий лед, открывать душу сейчас, Саша снова встала, и снова была поймана за руку.

Не чувствуя сопротивления, Яр поманил девушку к себе, потянул вниз, устраивая на коленях, лицом к себе.

— Почему ты вечно пытаешься все от меня скрыть? — Самарский притянул Сашу еще ближе, провел носом по шее, оставляя поцелуй. Руки взялись за молнию на спине.

— Потому, что ты собираешься использовать это против моего отца, — Саша закрыла глаза, чувствуя, как застежка легко поддается натиску пальцев.

Совершенно очевидно, что он хочет повторения той их ночи, а вот хочет ли она? Разумом — нет, спать с врагом отца — низко, но трепещущему под прикосновениями телу приказать опомниться так сложно.

— А если я поклянусь, что не буду использовать это против него, ты передумаешь? — справившись с молнией, Яр поддел подол платья, скатывая его вверх, параллельно горяча кожу бедер прикосновениями.

— Нет, — не желая продолжать диалог, Саша наклонилась, сама целуя любовника, впервые.

Вслед за платьем, на полу оказалась его рубашка, а ласки с мягких, стали куда настойчивей.

— И кто к тебе приставал, я тоже не узнаю? — теплая ладонь скользнула по ноге вверх, заставляя Сашу закусить губу, сдерживая стон.

— Нет, — чувствуя, как он все сильнее заставляет тело гореть, Саша занялась ремнем, снова закрывая ему рот поцелуем. Ей не хотелось, чтобы он разрушил неизвестно откуда взявшуюся магию словами. Не сейчас.

— Узнаю, малышка, будь уверенна… — движение, Сашин стон, и пытаясь удержать равновесие, девушка упирается в клавиши, моментально отозвавшиеся какофоническим аккордом.

Перехватив Сашу поперек поясницы, Яр наклонился ближе, снова ловя ее губы. Единственный, от кого он не может ее оградить — он сам, а остальное… Подобного он больше не допустит.

Боже, наверное, весь дом слышал как то и дело, рояль издавал звуки, свидетельствующие о накрывшей с головой этих двоих страсти. Саша не могла даже подумать, что способна хотеть кого-то так сильно. Неизвестно, кто был тому виной, пережитый стресс, магия, окружающая их в тот момент или сам Яр, такой изменчивый, но в ту ночь, она почему-то забыла, что всего лишь заложница, инструмент в достижении цели, что с ней сейчас ее похититель, не интересующийся ее мнением, она отдавалась без остатка. Не сдерживала крик, когда хотелось кричать, и послушно исполняла все требования, раздаваемые Яром.