Мария Акулова - Заложница

Саша натянуто улыбнулась. Неужели Глафира говорит о том, кого знает она? Похитителе? Шантажисте? Не гнушающемся применять физическую силу к девушке? Добрый человек... Она-то хотела бы, чтоб на ее жизненном пути он как раз не встречался, тогда действительно жить было бы проще и лучше.

- Как вы познакомились? - Ярослав запретил рассказывать о нем, о месте их пребывания, о том, что хоть чуть-чуть ее настораживает, а вот спрашивать не запрещал, и самой пытаться разобраться в ситуации тоже не запрещал.

- С Самарским?

- Да, со Славой.

Почему-то Саше казалось, что Глафира в курсе, что ее выкрали, что силой держат в доме, что требуют от отца определенных действий. Но раз спрашивает, получается... Не знает?

- Он известный человек, мой отец с ним... сотрудничает, - воюет, соперничает, пытается ударить сильней, чтоб не встал, а потом терпит удары в ответ.

Ей-то точно никто не запрещал говорить Глаше правду. Сложно запретить, даже не появившись, но правду сказать было как-то стыдно, что ли.

- А вы, как познакомились вы? - сложный выбор. С одной стороны, ведь Саша могла ответить, что такой добрый, отзывчивый, лучший в мире Славочка ее выкрал, и посмотреть на то, как улыбка сходит с лица Глафиры. А потом еще добить рассказом о том, как он упивается ее страхом, как унижает и делает больно. А с другой, ведь она сделает этим хуже не Самарскому, а женщине. Ни в чем неповинной Глафире, пусть не матери, но ведь искренне любящей не совсем своего ребенка. А что может быть больнее, чем разочаровываться в детях? Молчание затянулось, нужно что-то сказать, а не пялиться в одну точку.

- На приеме, я была с отцом, а Ярослав Анатольевич со спутницей... - лучше соврать, а если Глафира спросит потом у Самарского, пусть сам разбирается с тем, как бы остаться в ее глазах непорочным ангелом.

- Снежана! Я так рада за них... - она хотела сказать что-то еще, но видимо, как всегда не судьба.

- Дамы, позволите разбавить компанию? - без спросу, без стука, даже, кажется беззвучно, на пороге появился Самарский, собственной персоной. Он тепло улыбнулся Глаше, сделал шаг в комнату, Саша непроизвольно поежилась.

- Мы говорили о тебе... - с какой любовью Глафира смотрела на своего воспитанника! Не сложно поверить, что все сказанное о нем для нее - истинная правда. - Саша рассказывала, как вы познакомились.

- Правда? - Яр оглянулся на девушку, вопросительно приподняв бровь, - как же? Я что-то подзабыл.

Ему даже стало любопытно, как она расскажет в его присутствии о том, что ее выкрали, это будет занимательно. А Глаша... С ней все равно придется объясняться.

- На приеме. Помните, вы устраивали прием, по случаю выигрыша тендера и мы с отцом были приглашены? - такого не было, никогда, и быть не могло. На подобный прием Титов бы не пришел, а если бы пришел, разнес бы к чертям ни в чем неповинное здание. Девочка врет, и как оказывается - довольно искусно.

- Конечно, - Яр смотрел в медовые глаза неотрывно, - теперь вспомнил, так и было. Не знаю, как я мог забыть?

- Там было слишком много людей, не мудрено, - дуэль взглядов победил мужчина, Саша отвернулась, предпочитая вернуться к созерцанию вида из окна. Странные чувства просыпались, стоило посмотреть на обидчика, страх вперемешку с интересом, его хотелось разглядывать, и это само по себе волновало.

- Я даже не знала, что ты устаиваешь приемы, Слава, будто в старые времена, с танцами, масками, светскими беседами... - Глаша мечтательно закрыла глаза, вспоминая сотни прочитанных за жизнь книг, в которых все было именно так, только в прошлом тысячелетии.

Голос няни тоже отвлек мужчину от разглядывания теперь уже профиля Титовой, он невольно усмехнулся фантазиям Глафиры.

- Не совсем, Глаша, эти приемы больше напоминают собрание напыщенных, часто уже изрядно выпивших, индюков, никакой романтики.

- Вечно ты так... - женщина открыла глаза, скривилась, теперь уже представляя, как все происходит на самом деле, а потом и вовсе встала. - Не хочу оставить вас без обеда, пожалуй, пойду.

Под пристальным взглядом Ярослава, она собрала все свои пожитки, направилась к двери. До последнего, Саша надеялась, что он последует примеру Глафиры. Снова не судьба.

- А ты, оказывается, отлично умеешь врать... - Яр подошел к столу возле окна, устроился на нем, продолжая смотреть на внешне спокойную Сашу. Только внешне, внутри сердце снова ускоряло ритм. - Почему же не рассказала правду? Представь как красиво, могла бы крикнуть, что я тебя выкрал, прежде, чем я успел бы вывести оторопевшую Глашу, попросила бы позвонить куда надо...

Не выдержав, Саша бросила на него презрительный взгляд - издевается.

- А там, гляди, она бы посоветовалась с Артемом, который к тебе благоволит, и все - дело в шляпе, эти двое устроили бы тебе побег, ценой собственной работы, конечно, но согласись, хотя бы из благодарности - ты могла бы обеспечивать их всю жизнь... Хотя нет, твой папаша мог бы, ты ведь у нас еще ни копейки не заработала в своей жизни, верно? - откуда в нем желание говорить гадости, не знал даже он сам, но перебороть себя не мог.

- Лучше сдохнуть с голоду, чем зарабатывать как такие как вы!

- Ну-ну... Так зачем ты соврала? Если думаешь, что я оценил попытку выгородить меня перед Глафирой, ошибаешься.

Саша улыбнулась. Вот о чем она думала в последнюю очередь, так это о том, чтобы выгораживать Самарского.

- Она считает своего Славу лучшим... - окинув мужчину взглядом, Саша будто хотела доказать, что сама-то ничего "лучшего" в нем не видит. - И вот ее-то я расстраивать не хотела, не хватало, чтобы человек в возрасте осознал, какую же... сволочь воспитал.

Улыбка с лица Самарского пропала, он встал, сделал шаг в сторону пленницы, она отступила, снова шаг и отступ, молча, ничего не говоря, а только сверля взглядом. Девушка пожалела, что не умеет просачиваться сквозь стены, когда почувствовала твердую помеху спиной, а Самарский сделал еще шаг, подходя вплотную. От такой опасной близости, девушку пробила дрожь, Саша пропустила вдох, плохо.

- Так ты жалостливая? - уперев руки на уровне головы девушки, Яр чуть наклонился, ловя блуждающий по комнате взгляд. - Жалеешь чувства Глаши? Не хочешь, чтоб она во мне разочаровалась? Почему, Александра Константиновна? Может кто-то знает, каково это, быть разочарованием? Кого? Папеньки или мамочки? А, Саша? Чего молчишь-то? Может, я тоже хочу тебя пожалеть?

Даже не подозревая об этом, он снова затронул рану, которую лучше не теребить.

- Вы чего-то хотели? - обороняться лучше напускным равнодушием. Словами он только что сделал больнее, чем мог физически, хуже не будет, так чего бояться? Саша вскинула взгляд, перестав вжиматься в стену. Пусть не бросила вызов, но хотя бы не выглядит так жалко. - Или просто, не можете спокойно спать, зная, что я недостаточно унижена?