Александр Гордиенко - Ордер на Любовь

Дикало призвал голосовать. Железнов посмотрел на эфирный, куда выводились результаты голосования с экрана в студии. Оранжевого на табло было существенно больше, что отразилось и на цифрах: 36/15 в пользу Наташи Савельевой.

Наум развернулся в сторону айтишников.

– Вы же говорили, что Женя гарантированно должна пройти в третий круг!

– Это не мы. – Пашка поднял голову. – Это «Джульетта» говорила. А Наташу Савельеву мы не учитывали, она не должна была принимать участия в финале. Она же заменила Катю Силуминову.

– Эх вы! – Наум в сердцах махнул рукой. – Прогнозисты… вялые!

В это время ноутбук призывно исполнил секундную музыкальную композицию, уведомляя об электронном сообщении.

Наблюдавший за перепалкой Железнов включился, схватил мышку.

– Андрюха, это ты?

– Я, посмотри. Картинка несколько изменилась по сравнению с той, что ты мне показывал.

Железнов открыл пришедший файл. На экран вывалилось:

Железнов уже привычно выделил значимые позиции:

– Кеша, глянь! По-моему – попали! «Бабушка приехала»! Бородина! Горнолыжница на выданье! – Энергия поперла из еще минуту назад удрученного детективными неудачами Железнова.

Тыкая пальцем в кнопки телефона, Железнов протянул руку:

– Кеша! Листок с подозреваемыми! …Дежурный?! Это Железнов, начальника службы охраны, пожалуйста!

Ожидая соединения, Железнов кивнул в сторону монитора:

– Смотри, Кеша, по этому достаточно несложному и доступному с точки зрения открытой информации рейтингу высший балл – у Кати Силуминовой, второй рейтинг – у Ксении Соболевой – она здесь ни при чем, так как никто из ее команды не был замечен возле девятнадцатой гримерки, а вот третий…

В трубке ответили.

– Владимир Евгеньевич, Железнов. Володя, есть достаточно веские основания полагать, что в истории с Силуминовой замешан, – Железнов взглянул на листочек с подозреваемыми, – некто Виктор Лысенко – пресс-атташе Анастасии Бородиной. Да… Виктор Лысенко. Володя, я не знаю, как это сделать, но вы же профессионалы… Было бы очень здорово… Да, ты все правильно понимаешь: как минимум – изолировать, а в пределе – хорошо его трухануть, посмотреть, что у него в карманах, в машине… Ну, ты все понимаешь…

Железнов несколько секунд слушал начальника охраны.

– Нет, не распыляйся. В «Пентагоне» мы разберемся сами… Есть идеи. Знаешь что еще: свяжись с Энджи – она тебе быстро выдаст, кто еще состоит в команде Бородиной, пропусками занимался ее департамент. Я не думаю, что все они в деле, но ты же сам понимаешь… Все, давай…

Железнов развернулся к Кеше:

– Я думаю, все предельно ясно! Твоя задача – «Пентагон», гримерка номер три…

– Ксении Соболевой.

– Да. Вычисти все еще раз – соки, воды, шоколадки. Мало ли что… Вполне вероятно, что могла быть попытка устранения Ксении. Никого не подпускать! На помост – сопровождать! С помоста – провожать! Потребности обеспечивать только через наших! Все! Давай! Да, и ничему не удивляйся в отношении Бородиной и, соответственно, не вмешивайся – мы сейчас здесь попробуем придумать, как ее аккуратненько вывести из игры. Подлость нужно наказывать. Homo потому и homo, что иногда позволяют себе забыть о гуманности! Все! У тебя одна задача – безопасность Ксении Соболевой!

Офис телекомпании

За 7 месяцев и 19 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Начало мая. Вторник. Вечер.

Железнов взглянул на часы – начало девятого: «Сегодня, наверное, все не успею…» Открыл окно на мониторе, где висело еще штук двадцать позиций, по которым нужно было сваять акты.

Железнов развернулся к Оберсту, который с жердочки в клетке наблюдал за Железновым. Железнов встал, придвинулся к клетке:

– Ну что, не устал помогать? Мне еще актов двадцать сваять надо – это часа два. Выдержишь? Или махнем на все рукой, ну а ты, естественно, – крылом, и пойдем спать? Что думаешь…

Железнов вернулся в кресло, так и не определившись – Оберст рад был присутствию друга. «Но и торчать здесь до одиннадцати не хочется… Черт, плюнуть что ли…» – сквозанула ленивая мыслишка, но додумать ее Железнов не успел. Дверь резко отворилась, и со словами: «Саня, я гений!» в кабинет влетел Наум. При столь экспрессивном появлении соратника Оберст моментально принял устрашающую позу – крылья вздернуты, голова – вверх на максимальную высоту, плюс хищно раскрытый клюв, в общем: «Кто на нас… тот от клюва и погибнет».

Наум оценил:

– Оберст! Брось, это я.

И, развернувшись к Железнову:

– Саня, я гений!

В глазах Наума светился ум, голос «смеялся», в общем, игра такая: «Я – гений».

– Где-то я это уже слышал. – Железнов крутанулся в кресле, развернувшись лицом к другу. – Няма, у тебя не заниженная самооценка? Как-то ты себя все время недооцениваешь. Может, к психоаналитику? А? Что думаешь?

– Саня, я придумал гениальную рекламную кампанию для нашего кино!

– Излагай! Но помни, что краткость – сестра… – Железнов на секунду запнулся. – Гм… гения.

– У меня нет сестры!

– Хорошо, пусть будет брат… краткость – брат… нет, не срастается. Кроме таланта ничего не подходит… Но это не для тебя! Пусть будет сноха!

– Сноха?! – Наум довольно засмеялся, чувствовалось, что у него отличное настроение. – Я не разбираюсь, кто такая сноха, но звучит хорошо: «Краткость – сноха гения».

– Женишься – разберешься.

– Типун тебе…

– Все! Забрал обратно. Няма, так что ты придумал? Не томи.

– Саня! – Наум выдержал эффектную паузу. – «Кино по заявкам телезрителей»!

– Вот пишу я вам письмо…

– Точно! Размещаем твою фотографию…

– В форме.

– Можно и в форме. И далее закадровый текст: «Пишет Вам полковник из Сибири…»

– «…я вчера познал запретный плод – он оказался кислым…»

– «…не могли бы вы для поднятия моего боевого духа показать фильм…»

– Что у нас там по сетке… – Железнов открыл на мониторе очередное окно. – Во! «Основной инстинкт»!

– Точно!

– Ну как?

– Гениально! Няма, ты гений! Правда, есть один момент…

– Какой?

– Писать же начнут.

– А-а-а, – Няма махнул рукой, – я побежал писать сценарии промороликов.

– Давай. Когда закончишь – звякни. Как ты к чебурекам с пивом вместо ужина?

– Здравая мысль! Позвоню, – это Наум прокричал уже из-за двери.

Железнов развернулся к экрану. «Придется доделывать, пока Няма…» – в это время зазвонил телефон. Железнов посмотрел на определитель – «Маша». «Наверное, не придется».