Эшли Бил - Это был ты

— Нет, — крикнула я еще раз. — Джерон, пожалуйста, малыш, вернись ко мне. Пожалуйста. Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно.

Нет никакого ответа. Ничего.

Джеймисон держит меня за плечо, пока сидит рядом со мной, ожидая скорой помощи. Я даже не понимаю, что Кайлер все еще находится здесь, глядя на ситуацию в ужасе из угла, пока парамедики не заходят в спальню. Они убирают меня с пути, потому что я не хочу отпускать его, но я отпускаю.

Я наблюдаю, как они положили его тело на носилки. Я слушаю, все, что они говорят Джеймисону, но все это влетает в одно ухо и вылетает в другое. Офицер начинает задавать мне вопросы, и, проклятье, я делаю все возможное, чтобы ответить на них, но это не так просто. И хотя я знаю, что это все происходит, но я не чувствую вообще ничего. Я не чувствую, что я здесь. Как будто я покинула тело. Я ненавижу это. Я хочу существовать в мире с Джероном. Где мы можем жить долго и счастливо.

Вслед за парамедиками, его отец поспешно бросается в дорогу. Он бежит к машине скорой помощи, его пикап все еще работает, и дверь широко открыта. У него нет забот кроме своего сына – я чувствую тоже самое.

— Могу я поехать с вами? — спрашивает он раньше меня. Я в любом случае не ожидаю, что они впустят меня.

Когда они закрывают дверь в машине скорой помощи, они уезжают с сиренами вниз по дороге. Автомобили прижимаются к обочине, и я вижу, как поворачиваются головы, они задаются вопросом, кто там и почему. Все происходит в замедленном движении. Время останавливается.

Оглядываясь, я понимаю, что Джеймисон все еще здесь. Он даже держал меня за руку. Я как будто онемела, даже не понимала ничего из этого.

Он утешает меня так, как должен был бы его брат, но он не может.

— Хочешь поехать? — шепчет он, наблюдая, как скорая уезжает.

Я даже не отвечаю. Мы уже шли к машине. Я поднимаюсь на пассажирское сиденье, когда он прыгает за руль пикапа его отца.

У него не занимает много времени, чтобы догнать машину скорой помощи. Мы следуем за ней до больницы. Джеймисон разговаривает с персоналом, и, в конце концов, нас поместили в комнату ожидания, где стоит его отец, обхватив голову руками, расхаживая взад и вперед.

Он смотрит на нас, слезы текут по его лицу, когда он качает головой взад и вперед. Я уже знала ужасную правду, но это не было подтверждено, до этого момента. Я падаю на землю на колени, крича от боли и страданий. Он еще не должен был оставить меня. Я должна была иметь больше времени с ним. Он заслуживает больше времени. Он не должен был умереть. Не сейчас.

Самая большая радость, что когда-либо была в жизни, в моем мире испаряется в воздухе, как будто он никогда не существовал. Пропал. Полностью вне досягаемости. Я не могу насладиться больше никакими моментами с Джероном, я не могу упасть более глубоко в любви. Он не может спасти меня больше, и я, конечно, не могу спасти его. Это закончилось... именно так. Как будто этого даже не было. Как будто я не влюблялась в него, но я все помню.

Я не помню, следующие несколько минут... или это был час? – я не уверена. Все происходит так быстро, но так медленно. Все, что я помню, люди из зоны ожидания, врачи, медсестры, люди, которых я не знаю. Я даже что-то делаю. Джеймисон добр ко мне, он держит меня, говорит со мной, говорит мне, что все будет в порядке. Я сейчас не существую. Я не могу сказать что-либо, даже когда я пытаюсь.

Я знаю, он говорит, что может меня утешить, но это не работает. Ничего не работает. Я пустышка.

Его отец, в конце концов, засыпает на одном из стульев. Я смотрю на него. Я не понимала, насколько Джерон похож на него. Если бы он старел, то был бы похож на него.

Джеймисон накрывает теплым, толстым, белым одеялом мои плечи.

— Медсестра дала его мне, — говорит он.

Я киваю головой, чтобы ответить и наклоняюсь к его плечу, когда он сидит рядом со мной. Он кладет руку на мое плечо.

— Почему ты так добр ко мне? — шепчу я через минуту. Это первое, что я сказала, с момента, как скорая помощь забрала Джерона прочь. Я должна спросить. Джеймисон лучше дружил с Кайлером, хотя он брат Джерона, они едва знали друг друга. Они не были близки, или так казалось.

Проходит не больше минуты, прежде чем он снова заговорил со мной. Его голос хриплый и скрипучий, очевидно, сдерживает больше слез.

— Он писал мне текстовые сообщения все время, когда ты ушла, — признает он.

Я смотрю на него, меня сбивает с толку его заявление.

— Даже, по справедливости, сделал это несколько раз. Он любил тебя. Сильно.

Я улыбаюсь в ответ, не уверена, что еще сказать. Простого «Спасибо тебе», кажется, не хватает.

— Я ... Я знал, что Кайлер был мудаком с тобой. Он не относиться к тебе хорошо. Я пытался сказать ему, чтобы оставил тебя в покое, но он всегда говорил, что любит тебя слишком сильно.

Джеймисон взрывается полномасштабными слезами, и теперь я прижимаю его к себе. Он наклоняется в мои объятия и бесконтрольно рыдает.

— Мне очень жаль, Равин, — он всхлипывает между рыданиями. — Мне очень жаль. Я должен был помочь тебе. Я хотел бы сделать больше, чтобы остановить его. Я не знал, что он был придурком с тобой, я просто знал, что он осел. Мне очень жаль.

— Шшш, — говорю я ему. — Это не твоя вина. Ничего из этого не твоя вина.

Я закрываю глаза и продолжаю держать его, пока мы оба плачем. Плачем за Джерона, за Джеймисона, за меня. За всю ту боль, которую прятали, и воспоминания, за любовь, которую мы все имеем.

Они говорят, что время залечит все раны, но я не верю в это ни одной проклятой секунды. Я не знаю, как я преодолею любую из этой боли и пыток.

***

Проснувшись, я чувствую боль и усталость. Все еще темно, так что я знаю, что мы не спали долго. Мое тело болит оттого, что плакала. Джеймисон и я лежим на больничном полу, рядом с креслами. Медсестра стоит в отдалении, разговаривая с отцом и сестрой Джерона – Джастис. Я не ожидала ее увидеть. По крайней мере, не сейчас. Она должно быть прилетела, раз уже здесь. Я сажусь, и растягиваю свое тело, чувствуя трещины и боли. Мое сердце сужается, зная, что я никогда не смогу снова увидеть его сияющее, красивое лицо.

Я подхожу, надеясь, что не помешала. Джастис видит меня, прежде чем я делаю это, и она отталкивает сиделку в сторону, чтобы обнять меня. Я прижимала ее близко ко мне, не в состоянии сдержать слезы.

— Хотела бы я сказать, что прошло много времени, когда я видела тебя в последний раз, — шепчет она. — Как дела?

Это слово, хорошо , сидит на краю моего языка, но я знаю, что Джерон бы был злой, если бы я сказал эти слова. Он ненавидел, когда я так делала, потому что это всегда была ложь. Закрыв глаза, я говорю ей правду.

— Это больно... очень сильно.

— Я знаю, девочка, я знаю, — шепчет она. — Это причиняет мне боль тоже. Мы пройдем через это. Вместе.