Дарина Грот - Эксперимент

– Слушай, я ее выучила! – Лилит начала играть небольшой и простенький этюд.

Левиафан подошел и взглянул на ноты. Пока она играла, он улыбался. Как только мелодия стихла, вампир одобрительно погладил ее по голове.

– Молодец…Только ты ее неправильно выучила!

– То есть как это неправильно? – обижено воскликнула Лилит, поворачиваясь к нему лицом.

– Да вот так! У тебя в нотах написано «фа-диез», ты играешь просто «фа», а вместо «си-бемоль» ты играешь «ля-бемоль». После этого такта у тебя стоит бекар, а ты продолжаешь играть некоторые знаки.

Лилит надула губы и убрала руки с пианино, недовольно смотря на ноты с завитушками. Затем она резко схватила их и швырнула на середину комнаты. Левиафан улыбнулся и погладил ее по подбородку, рассматривая раздосадованные глаза.

– Не спеши, Лилит… – Прошептал он и поцеловал ее. – Музыка не любит спешку. Даже если бы ты была Моцартом, в любом случае, ты не заиграла бы идеально на пятый день обучения. Хотя я был таким же, швырял в стену все, что попадалось под руку, когда что-то не получалось, до сих пор швыряю. Но ты не изменишь этим ровным счетом ничего. Психоз никогда еще никому не помогал…

– Я знаю, но я просидела над этим этюдом два дня, пока ты наслаждался деревьями. Я сверяла каждую ноту, и что в итоге? – Лилит была расстроена до глубины души.

– Мы все имеем право на ошибки. Даже казалось бы, совершенный Титаник и тот ошибся, но ошибся один раз и вошел в историю… не совсем хорошую правда. Так что клепай свои ошибки, сколько душе захочется, но только не фатальные. Перепутать «фа» и «фа-диез» – это не смертельно… – Перед глазами снова промелькнула Агата, сидящая в огне. – А попасть в историю на самом деле очень легко с помощью ошибки. Что такое история – это память прошлого в настоящем. И каждое прошлое состоит из сплошных ошибок. Как умер Моцарт до сих пор неизвестно, и не доказана ни одна версия. То ли он умер потому, что его отравил Сальери, то ли потому что очень много пил. Вот, что вошло в историю, а то, что он в три года путал ноты, было забыто, то есть, оставлено вне истории. И чем хуже ошибка, тем дольше она живет, проходя сквозь века, а хорошие ошибки, добрые не запоминаются. Ошибки – это хорошо.

Он все также гладил девушку, и ему хотелось залезть в ее глаза и спрятаться там, но он не мог этого сделать даже виртуально.

– А что с тобой, Левиафан? – загадочно спросила Лилит. – На тебе лица нет…

– Ты изменилась, Лилит… – он положил голову ей на колени и закрыл глаза. – Ты так сильно изменилась за эти десять месяцев. Ты постоянно меняешься, каждый день, каждую ночь. Ты стала спокойнее. В чем дело? Милая, почему ты затухаешь? Ты вообще чувствуешь эти изменения? Я чувствую, и свои тоже…

– Левиафан, ты иногда меня удивляешь! Появляешься из неоткуда и начинаешь говорить какие-то странные вещи. Вот с чего ты начал говорить об этом? Что тебе там привиделось за эти два дня?

– Ничего! – быстро ответил он и вскочил на ноги. – Ничего!

14

Листья потихоньку заканчивались, ветра усиливались. А солнце, спустя неделю дождей, вновь вылезло перед всем миром. Люди уже давно наплевали на его существование. Толку то от него осенью? Яркая морда бесполезно высовывалась на небе. Для большинства осеннее солнце было именно чудовищем. Холодный ветер заставлял одеваться теплее, а теплое солнце еще грело, становилось жарко, и никуда не денешься.

Левиафан отрешенно от внешнего мира валялся на кровати, раскинув руки. Он явно не желал в тот момент вступать в контакт с окружающим миром, хоть и время было около четырех часов вечера. Он просто спал.

Лилит на первом этаже мучила пианино. Через какое-то время она встала, вышла на улицу и осмотрелась. Внезапно ей захотелось просто покататься по городу.

Лексус трогать не хотелось. Он так нежно пригрелся на солнце, а вот черная инфинити стояла совсем печальная. Черный цвет притягивал тепло, и Лилит решила побаловать машину вампира свежим воздухом. «Не убьет же он меня, в конце концов! Я же просто покатаюсь».

Она каталась по городу в течение двух часов. А все из-за того, что дома находиться было просто невозможно. Палец никак не хотел запоминать «фа-диез», и чтобы не разломать пианино от злости, надо было выйти остудиться.

Лилит спокойно катилась по пустынному шоссе, как не пойми откуда сбоку перед ней вылетела машина. Девушка резко нажала на тормоза, но расстояние между машинами было недостаточно большим, чтобы успеть остановиться без ущерба. Капот инфинити слегка влетела в заднюю часть машины, ехавшей впереди более медленно.

Авария была совсем не серьезная, а удар тем более, только капот слегка помяло. Даже подушка безопасности не выскочила. Но сердце у девушки в ужасе замерло, не из-за того, что она в кого-то въехала, а из-за того, на чем она в кого-то въехала. Был бы это лексус, все было бы намного проще. И сколько бы Лилит не щелкала пальцами и не жмурилась, инфинити никак не хотела превращаться в лексус.

«Блин» – жалобно проскулила она про себя, – «я труп».

Из машины, которую она протаранила, вылезло три здоровых мужика и, заметив их, Лилит совсем жить расхотелось.

«Я точно труп! Даже без помощи Левиафана!».

Она аккуратно вышла из машины. Мужчины улыбнулись. Лилит, как потерянный щенок, осмотрелась вокруг себя и хотела было уже начать рыдать, но решила чуть-чуть подождать с этим.

– Добрый вечер, мисс! – оскалился один из них и подошел к ней поближе.

По всему его виду было видно, что мужик-то он добрый и вроде не настроен убивать ее. Но Лилит все равно опасалась.

– З-здравствуйте! – пролепетала она и вся побледнела.

– Хорошая тачка! – сказал он, обойдя машину, со всех сторон.

– Угу! – кивнула Лилит, бросая косые взгляды на двух парней, стоявших около своей битой машины.

На всех, на них были надеты черные кожаные куртки, у всех лысые головы, только один был бородатый, который как раз разговаривал с Лилит. Вообще они напоминали ей бандитов или наркоторговцев, одним словом опасных ребят.

– Твоя? – спросил он.

Лилит заметила у него пару золотых зубов, и ей совсем поплохело.

Она печально посмотрела на бампер машины и отрицательно покачала головой.

– Угнала что ль? – рассмеялся он.

Лилит снова покачала головой, разглядывая выпученными глазами здорового дядю.

– Ладно, не мое это дело! Мое дело – вот! – И он показал на заднюю мятую часть своей машины. – Как решать будем инцидент?

Он перестал улыбаться и серьезно посмотрел на перепуганную до смерти девушку.

– Ты чего дрожишь-то? Холодно, что ль? Или меня боишься? Не надо, я не кусаюсь! – снова улыбнулся золотыми зубами мужчина.

– А какие имеются варианты решения этого инцидента? – выдохнув, спросила Лилит.