Дарина Грот - Эксперимент

Внезапно до него дошел скрытый смысл этого разговора, даже без ее ответа. И тут он озверел окончательно и начал кричать.

– Лилит, ты что, совсем с ума сошла? Ты что такое говоришь? Ревность? О, боже мой, ревность! Ты совсем глупенькая, да? Я тебе неоднократно говорил о своем отношении к женщинам. Я уважаю прекрасный пол, хоть вы все и больны на голову. И я ненавижу, когда пьяные малолетки, которые к двадцати трем годам успели набрать только физическую массу, забыв про серое вещество в голове, поняли, что сильнее и почему бы не избить женщину? И это не значит, что я люблю всех женщин! Я просто никогда не пройду мимо такой сцены! И я тебя очень прошу, прекрати делать идиотские выводы!

– Идиотские выводы? – переспросила Лилит, резко нажав на тормоз.

Ехавшая сзади машина тут же начала сигналить и просто чудом не въехала во внезапно застывший лексус. Вампир сжал пальцы в кулаки и засопел.

– Ты что делаешь, а? – прошептал он, мысленно успокаивая себя.

– Идиотские выводы? – еще раз спросила Лилит, уставившись на него.

Левиафан прищурился и начал обкусывать нижнюю губу. В данный момент ему хотелось сделать то, о чем он давно предупреждал бесстрашную девушку.

– Ты что, принц на белом коне? Ты всех спасаешь, и оказывается ты такой добродушный и милый мальчик? Но ты видимо лицемер! Видимо твои хорошие качества на меня не распространяются! А если это была пара алкашей, и они все время так живут, и им нравится так жить? А что, если ей нравится, что ее бьют и купают в лужах? Получается, ты сорвал им вечер наслаждений! Ты…

– Стоп! Все! – крикнул Левиафан. – У тебя, милая, осеннее обострение или что? Ты вообще слышишь, что ты сейчас говоришь? В любом случае, я слышу, что ты говоришь, и эти разговоры похожи на разговоры человека, находящегося в белых, мягких стенах!

– Замечательно! Правда! То, что ты сейчас мне сказал, это просто замечательно! – на лице Лилит появилась истеричная улыбка. – У меня идиотские выводы, что свидетельствует о том, что я идиотка, и вдобавок я еще и сумасшедшая! Спасибо милый! Превосходные комплементы!

Вампир сидел с выпученными глазами и открытым ртом, слушая непонятно откуда взятые обвинения. Лилит действительно не на шутку разозлилась. Левиафан не мог найти ни одой адекватной причины, которая спровоцировала бы такой мгновенный взрыв.

– Милая, а я разве говорил хоть что-то из того, что ты сейчас перечислила? Тебе не кажется, что ты все сама додумываешь и переворачиваешь? У тебя голова в данный момент не соображает?

– Я еще и дура, да? – строго посмотрела она на него. – Вон!

– ? – изумился Левиафан слову, состоящему из трех букв.

– Я сказала: «ВОН»!

– Ты выгоняешь меня под дождь? – усмехнулся он, не веря своим ушам.

– Купи себе ватные палочки! Выходи! – приказным тоном прикрикнула Лилит.

– Почему-то я так и думал, что даже ничтожная поездка в музыкальный магазин закончится чем-то подобным! – пробубнил он, выходя из машины.

– Отдохни от идиотки, дуры и сумасшедшей, иди, спаси кого-нибудь! Мир нуждается в тебе! Пусть это будет милая, красивая и адекватная девушка! – крикнула ему напоследок Лилит, прилегла на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.

Левиафан молча стоял и смотрел в след удаляющимся красным фонарям. Он простоял так минут десять, пока мимо него не прошел один единственный человек с огромным, черным зонтом. Через секунду тело упало на мокрый асфальт, а сверху приземлился зонт. Злость, наконец, вышла наружу, из-за которой как всегда пострадал невинный человек. Левиафан побрел по пустынной дороге до первого попавшегося бара.

Перед ним стояла кружка пива, лежали сигареты, на них зажигалка и полу завядший цветок в вазе.

«Какая стерва, а! Никакого контроля эмоций! Я, наверное, такой же был в ее возрасте. Но я был просто вспыльчивым, а она – самая настоящая стерва! И включает эту стервозность, когда ей вздумается, а страдаю от этого я. На протяжении веков я вырабатывал одно стойкое чувство и мне даже казалось, что мы неплохо с ним сдружились. Да не казалось, так и было! Пофигизм был моим лучшим и скрытым другом! Он прожил во мне несколько столетий, подпитывая меня, а я его. У нас была идеальная дружба, такая же, как и с Мормо. И эта стерва убила Мормо и мой пофигизм! Так что сегодня у меня траур, черт возьми! Лилит – это единственный человек, так глупо и умело меня провоцирует, что я вижу эти провокации и все равно поддаюсь… Не помню, чтобы до ее появления в моей девственной вечности, я кому-то просто так ломал шеи! А теперь я вымещаю свою злость на каждом встречном и даже не пью кровь, просто перевожу продукт. Как же хорошо жилось с пофигизмом! Ходишь и тебе наплевать на все, ни одна живая душа не могла заставить потерять контроль над эмоциями, пока я этого сам не хотел. И что сейчас ? Сейчас у меня хотя бы настроение поднялось. И все-таки как не крути женщины только мешаются! Какой от них толк, кроме секса ? Они еще дают столь «удивительное и потрясающие» чувство – любовь! А потом ты слабеешь, становишься беспомощным и жалким. Влюбленный человек действительно жалок… Я жалок… Я настолько жалок, что сижу в крысиной забегаловке, пью гадкое пиво, мокрый насквозь, как бездомный кот… Но зато я люблю, черт побери! И надо вот оно мне? Зачем я это сделал? Ох, я напьюсь сейчас в стельку, утоплю свои беспробудно шатающиеся мысли. В данный момент я ничего больше не хочу, кроме как упасть пьяным замертво, и очнуться на следующее утро с жуткой головной болью… Мое самое главное желание…»

13

Левиафан не появлялся дома в течение двух дней. Лилит жутко нервничала, но набрать номер не решалась. Ведь именно она выгнала его, а позвать назад – значит что-то вроде нелепых извинений. Но сердце требовало этого звонка, даже если голос произнесет не совсем приятные слова, ей надо было услышать тот самый голос.

1569 год.

– Ты останешься со мной навеки, так ведь? Ты обещаешь мне это? – прощебетал детский голосок, идущему рядом мужчине.

С виду это были маленькая дочка и отец, не больше. Он держал девочку за руку, а по лицу гуляла грусть.

С 1554, впервые по бесподобно красивому лицу разгуливала грусть, тоска и отрешенность. Все эти чувства ворвались в него после ужасного вопроса. Левиафан остановил девочку, присел на корточки, положив руки ей на плечи.

– Послушай, Агата! – он облизнул суховатые губы. – Я фаталист. Давай предоставим шанс, считать наши совместные века нашим судьбам… Ты веришь в судьбу? Я еще пока да. Я не могу обещать тебе то, что ты хочешь услышать. Я не могу посоветоваться с судьбой и дать тебе четкий ответ.

Осенний день клонился к вечеру, Левиафан и девочка оказались в заброшенной деревне, где дай бог раз в день проезжала лошадь или осел, тянущая за собой телегу со всяким барахлом.