Филип Сигэл - Инсценированный разрыв (ЛП)

– Позвольте мне сообщить вам настоящую причину, почему мы здесь собрались, – говорит Стив.

Вал и я обмениваемся взглядами: ее предвкушающий и мой растерянный.

– В этой комнате находится именинница, – нежно произносит Стив в микрофон. – Хаксли Мапозер, пожалуйста, встань!

Хаксли подчиняется. Она наклоняет голову в наигранном смущении, которым овладела в совершенстве. Я ссутуливаюсь на стуле.

Стив задерживает дыхание.

– Я немного нервничаю.

Смешки девушек, сидящих перед ним, приободряют его, и он им подмигивает.

– Все равно ничего не получится. – Стив наслаждается, все он может, он ведь – Стив Оверлэнд, да и кто скажет ему уйти со сцены? Он начинает петь одну из песен Фрэнка Синатры, ту, которую, я уверена, поют на каждой американской свадьбе.

Мой одноклассники безумствуют: встают, вопят и хлопают в несуществующий такт. Каждые пять секунд раздается, по крайней мере, одно «Ух ты». Стив хороший певец, но песня просто ужасна. Хаксли, вероятно, сама разработала весь этот «спонтанный» план.

– С Днем рождения, Хакс, – говорит он между вздохами.

Теперь я чувствую себя чертовым военнопленным.

8

Народ все утро обсуждал выступление Американского идола – Стива. Надеюсь, они выполнили свой план по проявлению псевдоромантических жестов на сегодня и избавят нас от этого театра за ланчем. Я жду Вал возле кафетерия, подальше от толпы студентов, чтобы она смогла меня найти. Обычно мы ходим на ланч вместе, поэтому мне интересно, почему она задерживается. Я опираюсь на стеклянный шкафчик, в котором хранятся заветные футбольные реликвии старшей школы Ашлэнда. Некоторые из игроков на черно-белых фотографиях привлекательны, и это просто жесть, ведь сейчас они дедушки. Полагаю, чтобы все выглядело по-американски, в самом центре экспозиции школа выставила фото Хаксли и Стива во время их коронации на выпускном. На танцы он надел свою вылинявшую футбольную форму. Все думали, что он продолжит играть в футбол в колледже, но он отказался в пользу Вермилион, близлежащего университета, чтобы быть ближе к Хаксли, которая младше его. Все девчонки думают, что он безумно любящий парень. Я считаю, что он просто подкаблучник.

Сквозь гам снующих одноклассников, я замечаю, как приближается Вал. Но она не одна. Над толпой возвышается макушка черных волос, которые я безошибочно узнаю.

– Привет, – говорит Вал.

– Привет, – отвечаю я, мои глаза смотрят то на нее, то на Эзра.

– Гм, это Эзра.

Он освобождает свою руку и пожимает мою.

– Как дела?

– Хорошо, – отвечаю я, понимая, что веду себя совершенно грубо и вовсе не очаровательно.

Я смотрю, как Вал устраивает Эзра проверку на то, сколько времени ее рука будет находиться рядом с его, пока он не возьмет ее?

И Эзра проходит ее на «Ура!». Когда он берет ее руку, ей с трудом удается сдержать радость, так и льющуюся из нее. Никогда не видела ее такой счастливой.

Я не могу поверить, что все сработало. Чувствую, как от страха сжимается мой желудок.

– Когда это...? – я показываю на их руки.

– Между третьим и четвертым уроком, – одновременно отвечают Вал и Эзра.

– Вау, – говорит он. – Это была судьба.

Судьба? Интересно, репетировали ли они встречу со мной?

– Эзра стоял позади меня возле аппарата с колой после третьего урока.

– Мне было суждено встреть веселую, замечательную девушку, которая любит фильмы так же, как и я.

– А потом он купил мне диетическую колу!

– Это было не так. Я купил тебе диетическую колу, когда мы разговаривали. У меня не было с собой шампанского, поэтому мне пришлось воспользоваться другим газированным напитком, чтобы поухаживать за тобой.

Вал сияет от гордости.

– То есть вы официально встречаетесь. Уже. После одной диетической колы.

– Я не мыслю штампами, – говорит Эзра. Он убирает прядь волос с лица Вал. – С тобой я хочу стать лучше.

– Правда?

– Это из фильма «Лучше не бывает».

– О, мой любимый фильм, – говорит Вал.

– А моя любимая – ты.

Я закатываю глаза. Он что серьезно? Если бы только Эзра знал, сколько на самом деле в этом романтики. Что ее знание фильмов было взято из интернета, а мной кратко изложено на бумаге. Что он просто самый доступный вариант, который оказался под рукой.

– Пойдемте есть. Умираю от голода! – киваю я на кафетерий.

Ни один из них не двигается. Страх расползается.

– Что? – спрашиваю я.

Вал сводит брови.

– Сегодня я собираюсь поесть с Эзра, – она прислоняется к его плечу. Их УПЧВОМ стремительно растет.

– Нам надо кое с кем встретиться, – говорит он. Его глаза смотрят вверх, а потом налево. Вал права. Это грубо и в то же время восхитительно.

– О.

Вал смотрит на меня так, что только я могу ее понять: она молчаливо умоляет меня смириться.

– Хорошо, – выдавливаю я свою лучшую фальшивую улыбку. И говорю себе: это то, чего хочет Вал, и я должна быть счастлива, потому что она счастлива.

– Было приятно познакомиться, – говорит Эзра. Они входят в кафетерий, держась за руки.

Итак, началось. Вал переходит на темную сторону.

Я следую за ними – простой человек, пробирающийся к своему столику. Смех Хаксли разносится по всему кафетерию, все внимание приковано к ее угловому столику, в общем, все как ей нравится. Она хихикает, уткнувшись в широкую грудь Стива, реагируя на что-то не такое уж и смешное. На секунду мне кажется, что она смеется надо мной.

Стив притягивает ее ближе и зажигает свечу на кексе.

– Мы поговорим позже! – говорит мне Вал, но я ей не верю.

***

Дома мама с папой, как и обычно, находятся в гостиной за своими типичными занятиями: она смотрит телевизор, сидя в своем мягком кресле, который мы называем троном, а он читает газету на кушетке. Они очень хорошо уживаются, как соседи по комнате.

Мама машет мне со своего трона. Если уж она на него уселась, то не слезет до самого ужина.

– Ты можешь проверить как Диана?

– Что-то случилось?

– Открой газету на столе. Раздел помолвок.

Я быстро просматриваю объявления. В правом верхнем углу я нахожу упомянутую статью: «Двадцатипятилетний Санкреш Рамамурти помолвлен с двадцатипятилетней Прией Гош». В моем горле образуется ком. Мама читает мою следующую мысль:

– Диана прочла ее утром.

Я вспоминаю смуглую кожу Санкреша рядом с бледным (гены семейства Вильямсон) лицом Дианы. Однажды я пошутила, что у них будут очаровательные детки с кожей цвета жженого сахара. «Звучит вкусно!» – сказал Санкреш и потом сделал вид, что кусает руку Дианы. Они напомнили мне Стива и Хаксли, ну, за исключением того, что не играли, а просто были сами собой.

Я на цыпочках иду к комнате Дианы, каждый шаг дается все тяжелее. Стучусь в дверь указательным пальцем. Нет ответа. Повторяю попытку.