Филип Сигэл - Инсценированный разрыв (ЛП)

Мы прорываемся через ряды студентов по направлению к кафетерию.

– Я надеюсь, что в действительности ты вовсе не имела это в виду, – говорю я.

– Что «это»?

– Того, что тебе нужен парень. Тебе не нужен парень. Единственное, что тебе нужно – это кислород, еда, вода и пара дюжин туфель.

– Знаю-знаю, – она машет рукой, обрывая меня на полуслове. Ей не нравится слушать мою истину, но она и не станет ничего опровергать. – Поэтому план в отношении Патрика Барроус Младшего полностью провалился. Ни один из моих пунктов не сработал.

– Даже пункт номер три?

– Именно. Когда я приглашала его делать домашнюю работу, то не ожидала, что мы действительно будем ей заниматься.

У Вал был трехпунктный план как заставить Патрика Барроус Младшего, или ПБмл, влюбиться в нее. Пункт номер один: сменить напарника по лабораторным так, чтобы они вместе над ними работали. Пункт второй: загрузить на телефон его любимую музыку и периодически слушать ее во время лабораторных, чтобы привлечь его внимание. Пункт номер три: пригласить его работать над отчетами вместе и поставить музыку для создания соответствующей атмосферы. Я пыталась убедить ее в том, что они были слишком разные. Он – очень серьезный парень с короткой стрижкой, стального цвета глазами, немногословный, и она – веселая болтушка. Что ж, ее теория о том, что противоположности притягиваются, провалилась. Но Вал была очень серьезно настроена, даже составляла графики.

– Он так хорошо пах, – говорит она со вздохом, затем проверяет время на телефоне. – Из-за Мичигана или Эвана Лансинга, мне еще надо написать к пятнице около ста надписей для тупого ежегодника. Запомни: никогда не вступай ни в какой клуб, чтобы увидеться с парнем еще раз.

Я слегка толкаю ее.

– Эй, он не знает, что потерял.

– А приобрел-то ежегодник.

– Через десять лет все, что у него будет – только этот фотоальбом, и он будет цепляться за него и шептать твое имя.

Вал странно смотрит на меня.

– Это было слишком слащаво, да? – Некоторые девушки очень искусны в ободрении. Даже если они знают, что говорят общеизвестные истины, это все равно улучшает настроение их друзей. Я не одарена этим талантом. Но, может быть, если бы Вал сменила свою главную жизненную цель – поиск «Настоящей Любви», она была бы гораздо удачливее.

Какофония разговоров моментально оглушает нас в кафетерии – рассаднике сплетен. Здесь подтверждаются, опровергаются и разносятся все истории, а атмосфера, как в час пик на Нью-Йоркской Фондовой Бирже.

Мы с Вал кидаем свои вещи на стол и становимся в очередь за едой. Громкий, веселый визг раздается у входа, и мы оборачиваемся, чтобы понаблюдать за ежедневным событием: Стив Оверлэнд вносит на руках Хаксли Мапозер через двойные двери в окружении своих раболепных спутников мимо восхищенной толпы. Прошло уже четыре года, и я вполне хорошо научилась игнорировать их, заставляя себя забыть о том, что когда-то дружила с Хаксли. Но воспоминание о залитом слезами лице Калисты вспыхивает в голове, и неожиданно моя память возвращается в среднюю школу, в кафетерий, в тот момент, когда Хаксли проигнорировала меня, чтобы сидеть со Стивом. Ничто не является более определяющим отношения, чем тот, с кем ты сидишь за ланчем.

– Простите нас, – Эддисон – адъютант и подруга Хаксли, пихает меня в сторону, чтобы расчистить дорогу парочке. Я потираю плечо. То, что она вежливо попросила, вовсе не означает, что она также вежливо меня пихнула.

Стив опускает Хаксли на пол возле их углового столика, залитого солнечным светом. Все студенты вытягивают шеи, чтобы посмотреть. Они выглядят впечатляюще. Как ожившая фотография их журнала «Сэвэнтин». Хаксли в смущении прячет лицо и легонько хлопает Стива по широкому плечу. Но я замечаю чистое наслаждение, излучаемое ее оливковой кожей, которая так и впитывает взгляды подданных ее королевства.

– Мимими. Они такие лапочки, – говорит Вал.

– Вероятно, они репетировали эту сцену все выходные. И почему он носит свой футбольный свитер в марте?

Вал опирается на стену и задерживает дыхание. Она устала, но не от нашей прогулки.

– Мне нужен парень.

– Ты хочешь парня. Но он тебе не нужен.

– Хочешь, нужен. Ты говоришь помидор, я говорю кетчуп. – Мы обе ставим себе на поднос куриный салат. Вал берет две диетические колы из холодильника. – Я хочу все эти романтические моменты, которые бывают у парочек. Я хочу, чтобы кто-нибудь провожал меня на занятия, ждал возле моего шкафчика и слал мне смски по утрам, чтобы сообщить о том, что я ему приснилась. И мне все равно как это звучит. Ты моя подруга, и неважно, что я говорю, ты обязана меня поддерживать.

– То есть тебе нужен парень, чтобы показывать его всем в школе? Выставлять напоказ как новую сумку от Синтии Свон?

Меня не особо беспокоит довольно частые жалобы Вал на то, что ей нужен парень. Моя задача как лучшей подруги, выслушивать ее и вовремя прикусывать свой язык. Я хочу, чтобы она была счастлива и знаю, что она не оставит меня как Бари Калисту. Она настоящая подруга.

– Но это очень красивая сумка, – говорит она.

– В офисе моего отца продают очень хорошие подделки. Я не вижу никакой разницы.

– Бекка Вильямсон, не смей так говорить! Ты действительно предпочтешь подделку оригиналу? Не заставляй меня полоскать твой рот мылом.

– Хорошо. Ты права. Никаких подделок.

Мы смеемся и начинаем фантазировать о сумке от Синтии Свон. После того, как я разобью пару Бари и Дерека, то смогу ее купить. Просто скажу Вал, что я собрала все свои деньги с дней рождений и рождественские чеки от бабушек и дедушек.

– Пять долларов, десять центов, – говорит кассир Вал.

Вал вручает ей пять долларов и начинает шарить в сумке в поисках мелочи. Ее лицо багровеет. В кафетерии просто необходимо избегать любого вида унижения.

– У тебя есть десять центов? – спрашивает она, но я уже проверяю карманы, и они пусты.

Кассир смотрит на меня, пока Вал продолжает свои неистовые поиски.

– Так у вас есть деньги или нет? – такое ощущение, что кассирами работают люди с исключительно громким голосом.

– У меня есть, – произносит парень позади меня голосом радио диджея. Эзра Драммонд подходит к кассе с двумя пятицентовыми монетками.

– Огромное спасибо, – говорит Вал.

– Не за что. Я не могу позволить такому же ученику, как и я, умереть с голода… или от недостатка кофеина.

– А еще говорят, что рыцари вымерли.

– Не думаю, что услуга в пределах двадцати пяти центов может расцениваться как рыцарство.

– Угу. – Дар красноречия моей подруги остается незамеченным.

Я оплачиваю свою еду и присоединяюсь к ждущей меня Вал.

– Еще раз спасибо. – Вал быстро направляется к нашему столику. Я пытаюсь поспеть за ней при этом ничего не разлив или разбив.