Галия Мавлютова - Праздничный патруль (сборник)

– Отпустите его, немедленно отпустите! – сказал Леонид Львович, указывая на Морозова.

Все обомлели, замерли, перестали дышать. Мельтешение закончилось. Так не бывает. Управляющий, вместо возмездия и справедливости, благосклонно отпускал вора на свободу. Он не хотел сажать Морозова за решетку. Леонид Львович не проявлял заинтересованности, поступая вопреки принятым традициям. И никто из присутствующих не догадывался, что управляющий стремится скрыть от правоохранительных органов маленький секрет. Ведь клиенты уверены, что других ключей от ячеек в банке нет, все вторые ключи находятся в руках собственников. Уводя Морозова из-под опеки полиции, Леонид Львович спасал самого себя. И уже во вторую очередь он спасал Диану Витальевну и наследников, затем коллектив сотрудников, охранников, и всю эту длинную очередь замыкали уборщицы и водители. И, конечно, пресловутая особа придурковатого вида.

– Мин-н-нуточку, – перебил управляющего Виктор Васильевич, неловко поправив на руке роскошное тело банкирши, чтобы оно удобнее висело, – если на то пошло, в отделении есть заявление потерпевшей стороны. Это вам полиция, а не баня какая-нибудь.

Михаил Воронин вынул из кармана листок бумаги, быстро порвал и сунул клочки в рот. Пожевал-пожевал и натужно проглотил.

– Нет никакого заявления, – сказала Татьяна, – и не было. Вот вам всем, съели?

И Татьяна Воронина засмеялась. На ее лице заиграла прежняя улыбка, та самая, счастливая. Кажется, Новый год начался удачно. С улыбки. Хорошая примета.

– Вы бросьте эти шуточки, – нерешительно заметил Виктор Васильевич.

Диана Витальевна томно прижалась к нему, но управляющий ничего не видел, не реагировал, банкир совсем не ревновал супругу. Леонид Львович подошел к «аквариуму» и поманил пальцем влюбленных.

– Выходите, нечего там сидеть, – сказал управляющий.

В дежурной части прозвучал решительный и властный голос Леонида Львовича. Но умиротворенный Морозов продолжал сидеть на скамейке, а Анна прижималась к нему, обнимая возлюбленного за плечи. Для Владимира это был самый счастливый миг в жизни. Настоящее блаженство. Новый год начался с удачи. Он мог бы сидеть в грязном «аквариуме» всю жизнь. При одном условии – вместе с Анной.

– Выходите-выходите, давайте, – подтвердил слова управляющего оперуполномоченный, разжевывая новую шоколадку, – нет заявления, нет преступления. Нечего болтаться по ночам где попало.

– Выходите-выходите-выходите, – заголосил женский хор.

А голос майора утонул в общем гаме. И Владимир под напором присутствующих вышел, придерживая за локоть бесценную Анну. Оба заметно смущались.

– Извините, Леонид Львович, так уж вышло. Я бы все вернул на место, вы же знаете, – сказал, морщась, Владимир.

Морозову было стыдно.

– Володя, ты больше не работаешь в банке, ты уволен без выходного пособия, – сообщил управляющий, тихо сообщил, почти шепотом, но, казалось, слова прогремели трубными звуками.

И все вновь оцепенели. Что за напасть такая? Управляющий хочет уволить жениха и даже без пособия. Злодей, а не человек. И людям было невдомек, что банкир всеми силами пытается сохранить служебную тайну.

– Я больше не буду, Леонид Львович, – понурил голову Владимир.

Присутствующие принялись сверлить глазами управляющего, дескать, не будет больше этот человек красть чужие деньги. Надо бы ему поверить. И банкир устыдился, даже покраснел слегка, он был вынужден поверить под давлением общественности.

– Да уж, «не буду», – по-змеиному зашипела Диана Витальевна, но все на нее зашикали, дескать, нечего тут болтать лишнее.

Здесь важные дела творятся. Все-таки отделение полиции, а не баня какая-нибудь.

– Верю тебе, Володя, верю, но больше не допущу такого случая, придется отстранить тебя от работы в хранилище, переведу тебя в кассиры, – сказал Леонид Львович, смахивая скупую банкирскую слезу.

Всем стало легче от этих слов. Наша взяла, справедливость победила. В дежурной части послышалось шумное сопение, довольные смешки, умиротворенные голоса. Публика зашевелилась, разминая затекшие конечности. Послышался громкий хруст.

– Отстраняйте, переводите, ваша воля, Леонид Львович, только зла не держите на меня, – сказал Морозов, вытаскивая обе пачки из кармана. – Миш, а ты возьми деньги обратно.

– Нет, ни за что, – хором ответили Татьяна и Михаил, – это вам на свадьбу. И чтобы чужие ячейки больше не трогали.

Воронины посмотрели друг на друга и засмеялись. Они вновь были счастливы.

– Надь, забери свои сапожки, мне уже родители подарили, – сказала Анна, передавая красный пакет Надежде Павловне.

– Да ты что, да ты что, с ума сошла, что ли? – Надежда замахала руками. – Забирай, носи на здоровье. Две пары обуви никогда не помешают. Это наш подарок вам на свадьбу. Правда, Саш, ты же не против?

Семенова любовно посмотрела на мужа. Александр безмятежно улыбался. Частности его не касались. Лишь бы его Надежда всегда была рядом. И весь его вид говорил о том, что он согласен с женой. Полностью и бесповоротно.

– Тогда забирай мое красное платье, оно твое, носи на здоровье, – сказала великодушная Анна, в эту минуту ей хотелось одарить весь мир.

Тут монитор высветил еще одну картинку. К отделению полиции бежала какая-то девушка. Это была всеми забытая Алена Петухова. Она нагадала себе суженого, и не одного, а пятерых. Стала выбирать главного, запуталась. Расстроилась, расплакалась, затем успокоилась и погадала за Анну. Увидела в зеркале Владимира. И бросилась на поиски подружки. Прочесав окрестности, не нашла подружку, тогда решила обратиться в полицию. Увидев Анну, бросилась к ней на шею, шепнула на ушко, что суженый стоит рядом. Это он и есть, Владимир Морозов, никаких сомнений в законности мистического явления не должно быть.

– Аленкин, но как же это может быть? Ты лично видела моего суженого? Значит, это твой, а не мой жених, – засмеялась Анна, нежно прильнув к Владимиру.

Они уже срослись с ним, стали одним целым. И этот монолит не разъединить. Его не разбить на части и осколки. Ничем и никем. Никаким гаданьем.

– Да твой это жених, твой, я же говорила, будет тебе жених на Рождество! – воскликнула Алена и посмотрела на окружающих торжествующим взглядом.

И все дружно засмеялись. Впереди было Рождество. Надо бы всем собраться. Отметить.