Доктор Нонна - Все дороги ведут в Иерусалим

– Все! Я устала! Пойду приму душ.

– Почему она так равнодушно ко всем относится? – недоуменно спросила Света Женю, став невольной свидетельницей приезда Адель.

– Ей нужна доза, – шепнул Женя девушке на ушко. – Сейчас она выйдет совсем иной.

– Какой? – не поняла Светлана.

– Увидишь, – усмехнулся в ответ молодой человек.

Адель действительно появилась через полчаса совсем другой: черты лица словно размыты, глаза поражали своей бесконечной пустотой, будто это были бездонные колодцы, волосы свободно спадали ей на плечи и струились по спине. Она была невообразимо прекрасна, но ее поведение пугало – женщина громко хохотала без причины, задавала сотни вопросов, не слушая на них ответы, и постоянно двигалась.

Света подошла к столу и вытерла малышу ладошки, которые он испачкал в соусе. Адель уставилась на нее, а потом громко спросила:

– А это что за чучело?

– Это Света, она помогает Виктору на кухне, – ответил Израиль Давидович тихим голосом.

– И что она умеет? Минет на обед? – захохотала хозяйка, а потом зло посмотрела на супруга – тот молчал.

Света, которая в тот момент собирала со стола грязную посуду, от обиды, удивления и возмущения разжала ладони – поднос с грохотом выпал из ее рук.

– Да ты за всю жизнь не отработаешь мой бельгийский фарфор! – заорала Адель. – Вон из моего дома, шлюха грязная!

– Милая, успокойся. – Израиль Давидович пытался урезонить жену, но она словно сошла с ума. Женщина вскочила из-за стола и начала ногами раскидывать осколки по столовой, потом влепила Свете пощечину и выскочила из комнаты – хозяин дома бросился за супругой.

Светлана, держась за щеку, выпроводила детей из комнаты, очень жалея, что им пришлось стать свидетелями такой ужасной сцены, а потом присела на корточки и начала собирать осколки. Слезы обиды и унижения застилали ей глаза, она почти ничего не видела, когда поднимала с пола остатки бельгийского фарфора, и один кусок вонзился ей в руку. Кровь брызнула фонтаном, оставляя на нежно-голубом ковре ярко-алые пятна. Света зажала рану и начала рыдать.

– Что с тобой? – Женя вбежал в столовую. Он тут же поднял девушку с пола, перевязал руку носовым платком и силой вывел на улицу.

– За что? – причитала Света, не понимая, что же она сделала такого ужасного хозяйке дома, что та так сурова к ней.

– Они тебе деньги платят, – успокаивал ее молодой человек. – Поэтому считают, что им можно все. Посиди здесь, милая, я сейчас все уберу, а потом мы забинтуем тебе руку и отвезем тебя домой.

Вечером Женя нежно гладил по голове поникшую Свету.

– Не переживай, крошка, – говорил он. – Утром она даже не вспомнит об этом инциденте. Да и потом она все равно здесь ненадолго.

– Почему не вспомнит? – Света подняла заплаканные глаза.

– Ты еще ничего не поняла, дурочка? – Женя удивленно смотрел на любовницу. – Она же наркоманка.

– Как это? А дети?

– Что «дети»? – Женя улыбнулся. – Дети нормальные, не наркоманы.

– Я имела в виду… – Света смутилась и не договорила.

– Я понял тебя. Израиль Давидович постоянно кладет ее на лечение, и в «светлые промежутки» рождаются дети. Он всегда надеется, что беременность и рождение ребенка остановят ее, но каждый раз его надежды рушатся, как карточный домик.

– А почему он не разведется? Почему терпит ее?

– Любит, наверное, – Женя пожал плечами. – Хотя говорят, что все их состояние полностью принадлежит жене, то есть в случае развода он останется ни с чем.

– Жалко его, – вздохнула Света. – Бедный, всю жизнь мучиться будет…

Девушка устало опустила голову на подушку и закрыла глаза. «Да, совсем не радужно в этом Париже, – подумала она. – Видимо, хорошо там, где нас нет. Слава богу, что я нашла здесь Женю, свою настоящую любовь».

Наступила ночь.

Валя устало шла по пустыне и не верила, что днем солнце пекло так, что казалось, будто идешь по раскаленной сковороде, – сейчас было невыносимо холодно.

– Не разговаривать! Не останавливаться! Если откроют огонь – лечь и не шевелиться! – в очередной раз отдал приказ бедуин, который вел их к границе с Израилем.

– Курить охота, – шепнул Иван, и Валя обернулась. Мужчина, который дал ей в долг денег, шел с ними.

– Не курить! – тут же раздался голос бедуина.

И толпа людей упрямо побрела вперед по холодным пескам Синайской пустыни, следуя за проводником, который ехал впереди на верблюде. Через несколько часов в их строю кто-то вскрикнул и упал – люди всполошились. Мужчина средних лет подвернул ногу и сейчас лежал, неловко поджав под себя стопу, и стонал. Бедуин соскочил с верблюда и быстро подошел к пострадавшему, люди с почтением расступились, ожидая, что больному сейчас помогут. Однако они ошиблись – тот вытащил откуда-то из глубин своих накидок пистолет с глушителем, приставил к виску мужчины и выстрелил. В ночной пустыне раздался тихий хлопок, на песок потекла темная струйка крови.

«Боже, я буду следующей, – простонала про себя Валя, и слезы потекли по ее щекам. – Я не дойду». Колючки разодрали ей ноги в кровь, низ живота и послеоперационные швы невыносимо болели, губы потрескались, лицо горело огнем, а масса тела не позволяла ей быстро и легко двигаться. Валентина остановилась – сил идти не было. Тут она почувствовала, что кто-то взял ее за руку и поволок за собой.

– Я не могу больше, – прошептала она. – Оставь меня здесь.

– Иди, – женщина узнала голос Ивана. – Я знаю, что ты можешь. Ты мне денег должна, так что иди и не сдавайся.

И она упрямо шла вперед, поддерживаемая малознакомым мужчиной, который шепотом продолжать шутить и поддерживать ее.

Они сидели на цементном полу, уставшие, но довольные тем, что достигли Израиля. Валя осторожно сняла с плеча голову уснувшего Ивана и вышла из комнаты. Рядом с ней слышалась незнакомая речь.

– Простите, – обратилась женщина к молодым ребятам, – скажите, пожалуйста, где здесь туалет?

– Прямо по коридору, – на русском языке, но с заметным акцентом ответил смуглый парень.

– Спасибо большое, – с улыбкой поблагодарила Валя, однако молодой человек уже отвернулся от нее и продолжил беседу.

После душа женщине полегчало – вода смыла усталость, боль и грязь, настроение улучшилось.

– Ваня, – разбудила она своего спасителя. – Ваня, иди помойся, пока все спят. Сразу легче станет.

– Спасибо, Валя, – ответил Иван и, качаясь, побрел в указанном ею направлении. – Еще бы и одежду сменить, а то рубашка вся потом пропахла.

– Смени, – женщина улыбнулась. – Я вот тоже переоделась.

– Так я не взял ничего, – Иван пожал плечами.

– Ну рубашек у меня нет, – Валя нагнулась к своему рюкзачку, – но футболку дать могу. Мне кажется, что тебе она будет по размеру.